Академия чаросвет. Тень - Ольга Ярошинская
С берега кто-то утробно взвыл, и мне захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать ни вой твари, ни ядовитые слова Первого.
– Шесть домов лишь слуги истинного дома, первого, – продолжил он. – Его свет зажжется во тьме. Так гласило пророчество, и так оно сбылось.
Весла несли лодку к берегу, отбивая ритм, а позади шипели волны. Одна поднялась выше и побежала за нами, догоняя.
– Свет и тепло для каждого, – речитативом говорил Первый. – А не жалкие лучи, которые в любой момент могут погаснуть по воле жадных безумцев.
Он и сам казался безумцем сейчас, а его глаза фанатично блестели. Из-под толщи воды проклюнулся острый черный плавник, и мужики синхронно выругались, но Первый все не унимался:
– Они называют кровь седьмого дома темной. Но в ней горит истинный свет. Единство дня и ночи, дитя света и тьмы. За тобой придут, Мэдерли. Придут снова.
Лодка вздрогнула от удара в днище. Черный плавник вынырнул с другой стороны, и рядом с ним появился еще один. Я обернулась – берег еще далеко. Мечник встал у края борта, и когда плавник вынырнул рядом, с размаху всадил лезвие в воду.
– Почему вы думаете, что Левые Порожки погибли из-за моей матери? – спросила я, хватаясь за борта лодки, которую тряхнуло снова.
– Я так не говорил, – покачал головой Первый. – Я думаю, что они погибли из-за тебя, Мэди. Все они. И твоя мать тоже. У чаров есть оракулы, которые смотрят в будущее и меняют его к своей выгоде. Они могли увидеть твое рождение, и ты им не нужна.
Лодка крутанулась на месте, накренилась, черпнув воды, и Шрам, выхватив весло, ударил плашмя по морде, высунувшейся из реки. Это ведь остропер – поняла я. Целая стая. Очень хорош копченым. Только рыбачить на него лучше с берега, а голову сразу рубить топором. Плавников было уже с десяток, они будто водили хоровод вокруг лодки, периодически тараня ее борта. А пристань приближалась так медленно.
– Тебя в академии еще ничему не научили? – с искренней надеждой в голосе спросил Шрам.
– Могу засветить, – сказала я.
Тренер по боевке не даст соврать. Но теперь я знала, как сделать это по-настоящему. Я развела руки, направив ладони к воде по обе стороны лодки, и свет сорвался с моих пальцев белым потоком. Первый зажмурился и отвернулся, Шрам восхищенно выругался и наоборот – вытаращил глаза, а двое других продолжали грести.
– Достаточно, – сказал Первый, и я сжала пальцы.
Вода сияла как зеркало, которое развернули к солнцу. Река убегала в ночь извилистой лентой, такой белой, как будто кто-то пролил молоко. Плавники спрятались в глубину, но один остропер всплыл кверху брюхом. Крякнув, Шрам перегнулся за борт и, подхватив рыбину за жабры, втащил в лодку. Я быстро поджала колени к груди, чтобы не остаться без ног, но остропер лишь скалил острые лезвия зубов и не шевелился.
– Жирный какой! – с удовольствием похвалил мечник. – Как думаешь, Рут нам его закоптит?
Когда лодка причалила к пристани, Первый выбрался и протянул мне руку.
– Ты наша, – сказал он, когда я шагнула к нему. – Тень.
Во сне он говорил те же слова моей маме.
– Ты одна из нас.
У меня в горле стоял комок, и я вообще не знала, что думать. Река медленно угасала, но я ясно видела другой берег. Наверное, теперь, забравшись повыше, я смогу найти свой дом. На его крыше цветет синий лапотник, а в спальне вьюнок обвивает скелет твари, убившей мою мать.
– Ты нам поможешь, – произнес Первый, и это не было вопросом.
Я кивнула и, не став прощаться, пошла домой, выжатая, как тьмошников жмых.
Глава 16. Судьба
– А у нас решающий момент матча, последняя подача, мяч у Псов. Им осталось отыграть всего-то три очка.
– Коты ушли в глухую оборону. Они не подпустят их к центру.
– Коты играют слишком жестко сегодня. Фалько Фокс снова на поле, заменив Клея, которого унесли в лазарет. Надеюсь, с ним ничего серьезного.
– Тогда бы он как минимум смог идти сам. Нет, Питер, у меня есть способности к прорицанию, и я прямо чую, что в целительском корпусе будет чем заняться. Чаркросс – жесткая игра.
Если бы не глушилки чаросвета, игра могла стать еще более жаркой, но Фелиция все равно ощущала, как что-то зреет на зеленом поле чаркросса. Напряжение, злость, обида – клубок эмоций сплетался все туже, готовясь прорваться точно вулкан и залить все вокруг кровью… Красное на зеленом.
– Останови его! – попросила Фелиция, схватив Алефа за руку. – Нельзя выводить в атаку Бастиана. Алеф! Ну же!
Тот свистнул и махнул Альваро, подзывая к себе.
– Что ты видишь? – спросил он, заглянув в теплые глаза Фелиции, мерцающие чаросветом.
– Бас сорвется, – отрывисто сказала она. – Сперва его возьмут в тиски, собьют, ох, какой нехороший удар… Вот он отдышался, еще удар, Монтега лежит на траве, выбитый зуб, кровь, драка, потом остальные… Все несутся с трибун на поле, стенка на стенку…
– Понял, – перебил ее Алеф. – Массовой драки нам точно не надо. Кого выпускать в атаку?
– Фалько, – предложила Фелиция без особой уверенности.
Но ее сын такой добрый, хороший мальчик. Вряд ли его спровоцируют.
– Слышал? – спросил Алеф у Бастиана, который подбежал к ним. – Две базы, потом передача на Фокса.
Альваро пожал плечами и побежал назад. Конечно, Алеф бы предпочел отправить в нападение его – самый результативный игрок, но лучше уж псы проиграют. Фелиция кусала губы, нервно теребила тонкими пальцами гирлянду кулонов, украшающих шею, а ее глаза светились как два фонаря.
– Вот это поворот! Кажется, Псы решили пойти конем.
– Мы же выяснили, что Фалько Фокс из красных псов…
– Ты ничего не смыслишь в метафорах, Питер. Себастиан провел мяч через две базы, передача на Фалько! Альваро тоже несется в центр, и коты по-прежнему блокируют его, ожидая пас…
– …Но, кажется, капитан псов доверил решающий гол новому игроку. Фалько Фокс рвется к победе, две базы уже позади, можно идти на гол, очков для победы хватит. Какая скорость!
– Коты идут на перехват, Монтега по-прежнему держит Альваро, бросок…
– Го-о-о-о-ол! – заорала Фелиция, выпростав руки вверх и прыгая на месте, и все ее кулоны и подвески радостно зазвенели. – Фалько!!!
– Решающие три очка зарабатывает Фалько Фокс! Какая игра! Какой накал! Псы торжествуют!
– Надеюсь, вечеринка у Монтеги все же будет, – вздохнула девчонка.
Кейден пригладил волосы, потемневшие от пота, вытер
