Валерия Чернованова - Проклятый дар. Наваждение
— Эрика, я работал, — это прозвучало как упрек.
Надо же! Я же еще и виновата. Молодец, Этери! Лучшая защита — нападение.
— Не забыла, что привело меня в Виленск? — продолжал оправдываться он.
Отступая назад, выкрикнула:
— Ну так, может, вернешься к своей чрезвычайно важной работе и перестанешь отвлекаться на неважные пустяки, вроде меня? — Поежившись от пронизывающего ветра, процедила: — Не смею больше задерживать!
Перешла было на бег, чтобы поскорее укрыться от непогоды под козырьком остановки, но Этери так просто сдаваться не собирался и бесцеремонно преградил мне дорогу.
— Ну чего завелась? Я на самом деле был занят, да и тебе, уверен, скучать не пришлось. Не хотел мешать кропотливой работе.
Кровь отхлынула от лица.
— Откуда узнал? — уже более спокойно проговорила я.
— От своих тайных агентов, — смешно сощурился венгр.
— Может, рассекретишь их имена? — подхватила я шутку.
Поняв, что прощен, Этери широко улыбнулся.
— Давай подброшу. Или тебе больше по душе прогулки под проливным дождем?
Оценив обстановку и расстояние до университета, позволила себя уговорить и юркнула в припаркованную неподалеку «десятку».
Этери вызвался разделить со мной незавидную роль декоратора-прибиральщика, потребовав за это провести с ним свободный остаток вечера. К своему и его разочарованию мне пришлось отказаться, сославшись на предстоящую бессонную ночь. Зато после торжества пообещала быть в полном его распоряжении.
Но это я, наверное, переборщила… По лицу Этери расползлась глуповато-счастливая улыбка. И что он себе вообразил?
В вестибюле на секунду задержалась возле зеркала, и мой провожатый первым вошел в зал. До меня донесся восхищенный возглас Вероники:
— И каким ветром такого красавчика занесло в наши пенаты?
Вопрос остался риторическим, потому как я, правильно оценив обстановку, по-хозяйски подхватила этого самого красавчика под руку.
Зеленея на глазах от неслыханной дерзости с моей стороны, Ника решила немедленно воспользоваться предоставленными ей полномочиями и начать нами командовать. И какой только дурак назначил ее старшей? Она и без того ног под собой не чует.
— Эрика, будешь украшать сцену. Поторопись!
Наградив моего спутника еще одним многозначительным взглядом, поманила меня за собой. Иза, завидев венгра, тут же утащила его за кулисы, чтобы подвергнуть допросу с пристрастием. Заранее посочувствовав Этери, я поплелась за командиршей.
Вскоре уже носилась по залу, вся увешанная гирляндами и дешевой мишурой, со скотчем в зубах и ножницами подмышкой, а Ника тем временем, закинув ногу на ногу, реставрировала свои искусно нарощенные коготки и руководила процессом, то есть налево и направо раздавала приказы. Рядом, разместившись за пультом, сидел наш дорогой президент студсовета и, следуя примеру своей подружки, отпускал каверзные замечания в адрес подневольных трудящихся.
Всякий раз, когда визгливый голос Ники взмывал к потолку, у меня начинали чесаться руки и появлялось непреодолимое желание запустить в нее чем-нибудь очень тяжелым.
— Рика! — заверещала в очередной раз Князева. — Опять криво прилепила! Сейчас же переделывай! — Видя, что никакой реакции с моей стороны не последовало, зашлась от злости: — Ну почему ты такая косорукая?!
На сей раз самовнушение — плевать на ее слова с высокой колокольни — не возымело действия. «Ну хватит!» — свирепо подумала я. Сейчас спущу эту звездульку с небес на землю!
Бросив ватман на пол, демонстративно вытерла об него ноги, спустилась со сцены и не спеша направилась к некоронованной паре.
Голоса оборвались, в зале повисла тишина. Присутствующие с нескрываемым любопытством поглядывали на нас, ожидая предстоящей разборки. Наверное, многие предвкушали банальную драку с визгом и выдергиванием волос.
И без того подведенные дугой брови Вероники изогнулись в недоумении.
— Ну… — побуждала она меня к действиям.
Я смерила ее презрительным взглядом, а потом переместила его на Светлова. Тот сидел молча, наверное, израсходовал лимит своих плоских шуточек. Я смотрела на него и сама себе удивлялась, как можно было столько лет вздыхать по такому ничтожеству.
Лицо Ники покрылось пятнами, бунта «на корабле» она никак не ожидала. Мне хотелось высказать все, что о ней думаю, но вместо этого я топталась на месте, чувствуя, как решимость стремительно покидает меня, и я начинаю сдуваться, словно гелиевый шарик.
Черт! Опять нашлось приключение на мои вторые девяносто!
Ругая себя последними словами, готова была уже разрыдаться и убежать, как почувствовала чье-то прикосновение, от которого стало легко и спокойно.
— Что-нибудь случилось, любимая? — нарочно акцентируя последнее слово, спросил Этери и приобнял меня за талию.
Стрельнув в юношу злобным взглядом, Вероника прошипела:
— Ты испортила плакат и должна его переделать!
— У Эрики на сегодня другие планы, — холодно перебил ее венгр.
Светлов, наконец, вышел из ступора и томным голосом произнес:
— Удержать силой, конечно, нам тебя не удастся, но мне придется доложить о твоей выходке студсовету.
— Я уже трепещу, — состроила испуганную гримасу. Окончательно расхрабрившись, заявила: — И знаешь, придется плакат рисовать самому, а то студсовет, боюсь, будет тобой недоволен.
Лешка открыл было рот, собираясь что-то мне возразить, но Этери его опередил:
— Скорее всего, дорогая, у него сегодня не будет возможности отличиться.
В тот самый миг над микшерным пультом поплыл сизый дым, отгораживая от нас опешившее «начальство». Лампочки одна за другой стали гаснуть, и через пару секунд зал наполнился тьмой, смехом, визгом и неразберихой.
— Пойдем, — шепнул Этери и потянул меня к выходу.
Совершенно не ориентируясь в пространстве, позволила ему себя увести и, только оказавшись на улице, ошарашенно проронила:
— Что это было?
— О чем ты? — вполне натурально удивился венгр.
— Об электричестве, — чуть запинаясь, пробормотала я и невольно вздрогнула. Было такое ощущение, будто Этери заранее знал, что случится.
Парень равнодушно пожал плечами.
— Не могу сказать наверняка. Возможно, обычное замыкание. Или перепады напряжения. — Потом глянул на часы. — Половина седьмого. У тебя еще уйма времени, и часть его предлагаю потратить уже сегодня.
Ну разве можно было ему противиться! Наплевав на доклад и решив, что утро вечера мудренее, я чудесно провела вечер, в тайне желая, чтобы волшебные мгновения длились вечно. Жаль, что все хорошее рано или поздно кончается.