Котоняня таверны «Грань» (СИ) - Ских Рина
Надо еще раз.
Называется «прихлопни огонек камушком». Какая-то часть меня восприняла происходящее как… игру. Так нельзя, но раз именно такое восприятие удержало меня от истерики и позволило действовать, значит… можно?
У меня был еще кристаллик, даже два, и я отдала один Равану — вдруг у него лучше получится? Что я сделала, он видел.
Раван взял кристалл, наклонился над мальчиком и для удобства оперся о кровать рукой и коленом. Его движение оказалось настолько стремительным, что я не успела отследить.
Кристаллик отдал силу, из тела мальчика плеснул огонь.
— Раван, ты видел? — Глупый вопрос, конечно же, он видел! — У нас получилось!
Глава 52
Талисман громко мурлыкал, сбивая с мысли, свернувшись клубком возле Стейси. Я же, покусывая ноготь большого пальца, с беспокойством наблюдала за манипуляциями Равана и ожидала вердикта. Раван в который раз проверял состояние спящих детей.
— Ну что? — спросила я почему-то шепотом. Малышей не разбудили причитания Аники и возгласы других деток, куда уж тут простой фразе? Да и Талисман мурлыкал так, что я сама себя не услышала.
— Ощущается так, словно передо мной истощенный до крайности маг, практически на грани перегорания, — немного заторможенно произнес Раван и в очередной раз запустил диагностирующее заклинание.
— Это хорошо или плохо? Что происходит с магами, которые перегорели? — с волнением спросила я, успев немного узнать этот мир и справедливо подозревая худшее.
— Они лишаются магии. Кто-то на время, кто-то навсегда, но на организм в целом это не влияет. И как я сказал, здесь на грани, они не перегорели… — пробормотал он, недоверчиво покачав головой. — Я не понимаю. Это просто невозможно!
— Ты же сам свидетель, видел, как все произошло. У нас получилось. И если получилось раз, то обязательно… — начала я с воодушевлением, но нас прервали.
— Это значит, что и я не умру? — прозвучал голос Дастина из-за кровати Лукаса. От неожиданности я вздрогнула — думала, что Аника всех увела. Судя по тому, как дернулся Раван, не я одна не заметила еще одного посетителя.
— Дастин… — начал Раван устало, но мальчишка, выбравшись из своего убежища, стремительно пересек разделявшее нас расстояние и ухватил меня за локоть.
— Вы ведь сможете спасти и меня тоже? — прошептал он, глядя на меня широко распахнутыми глазами, на дне зрачков которых плескалась сумасшедшая надежда.
— Ты ведь тоже все видел. Теперь все будет иначе. Так что бросай свои воровские привычки, тебя ждет грандиозное будущее, — уверенно заявила я, краем глаза отметив растерянность Равана, не нашедшего сразу что сказать.
Вместо ответа Дастин порывисто меня обнял, спрятав лицо у меня на животе. Почти сразу мне показалось, что ткань начала пропитываться горячей влагой, но… Успев узнать немного этого не по годам взрослого мальчишку, лучше поверить, что в самом деле показалось. Тем более что он, не сказав больше ни слова, стремительно выбежал за дверь. Раван на всякий случай проверил все углы комнаты, но больше никто не притаился.
— Ты в самом деле веришь, что мы нашли способ спасать слабосилков? — спросил Раван делано спокойным тоном. Но все его волнение отображалось на лице.
— А ты — нет?
— Я не знаю уже, во что верить, — покачал головой Раван, устало сгорбившись возле спящего мальчика. — Я не так давно получил приют, но успел потерять надежду. И поверить, что таверна, которую мне навязал Оракул, в самом деле спасает моих ребят…
— Не дрейфь, я буду верить за двоих, — выдала я воодушевленно, когда Раван прервался на полуфразе. — Опять же, тебе не нужно верить в Оракула или таверну, достаточно поверить в меня. Не просто же так я оказалась на твоем пороге?
На губах Равана тенью промелькнула улыбка, но он ничего не сказал на это. Я же поспешила свернуть разговор в другое русло.
— И раз уж мы здесь, а время твоего владения приютом на исходе, предлагаю заняться полезным — обыскать здесь все снизу доверху и найти, что именно здесь спрятала твоя мама.
— Мама ничего не прятала, — устало вздохнул Раван. — Серьезно. Как ты себе это представляешь? Она была здесь лишь однажды, Аника ее встретила и сопровождала. Единственное место, где мама была одна, это, прости меня, уборная. Но дело даже не в этом. Мама ни через поверенного, ни в письме никак не упоминала тайники, и о чем там брат фантазирует. Лили, послушай, это просто его ревность.
— Но…
— Ревность.
— Но…
— Я консультировался с поверенным. Претензии брата не имеют под собой оснований. То, что он смог переоформить опекунство на себя, — ошибка администрации. Юрист уверен, что я выиграю суд, однако брат наверняка затянет тяжбу, и на детях это скажется.
Начинал Раван уверенно, а к концу в голосе засквозила неприкрытая растерянность.
— Что?
Раван провел ладонью по лицу, пожал плечами.
— Брат, он… не плохой. Скорее, твердолобый. Из тех, про кого говорят «вижу цель — не вижу препятствия». Сейчас любые слова о благе детей он воспримет как попытку помешать ему получить «его приют».
У меня закралось подозрение, что в реальности брат куда хуже, чем Раван о нем думает. Я буду рада ошибиться.
— Поверенный предложил выход?
— Спорный. Я могу открыть собственный приют, принять детей. Знаешь, нам ведь не за приют надо бороться. Нам надо убедиться, что кристаллы, полученные от призраков, действительно помогают.
— Если не они, то что? — хмыкнула я.
В миллионный раз проверив детей, Раван наконец поднялся с кровати, и мы вышли в коридор, где нас караулила Аника. Вытянув шею, она заглянула в комнату.
— Спят, — заверил Раван. — Проснутся, думаю, через час. Пусть отдыхают. Когда проснутся, постарайтесь напоить их бульоном.
— Целителя… не надо? — Аника виновато посмотрела на Равана.
Видимо, для приюта услуги целителя дорогие.
— Надо, но… Аника, если у тебя появятся малейшие сомнения, если ты только заподозришь, что детям плохо, вызывай целителя незамедлительно. Но сейчас, во-первых, я не вижу причин беспокоиться. Во-вторых, пока лучше не афишировать, что слабосилки выжили в инициации. Естественно, я не намерен скрывать. Все дети должны получить шанс, но я не хочу, чтобы, пока идет разбирательство, наш метод запретили просто потому, что его воспримут как мою попытку сохранить место опекуна, как фальшивку.
— Еще и обвинят, — деловито кивнула Аника. — Поняла, господин. Не волнуйтесь.
Стоя рядом с Раваном, я пыталась решить, проявить самодеятельность или нет. Возможно, брат Равана пытается забрать приют действительно из ревности, а спрятанное в приюте наследство просто придумал, чтобы оправдать свои не самые красивые желания. Хотя… если мать выделяла Равана как любимчика и законный сын чувствовал разницу в отношении, то я не могу осуждать его обиду. Историй, когда братья становятся врагами, пруд пруди. Только вот… не лучше ли оставить детские обиды в детстве и повзрослеть? Ага, сейчас, пойду учить юного лорда, как ему быть и что делать.
А вдруг брат Равана прав? Вдруг тайник существует? А Раван искать точно не будет.
Так вот, могу ли я намекнуть Анике? Намекнуть детям? Кто лучше детей с воодушевлением бросится на поиски клада?
И надо признать, что нет, не могу, потому что решать только Равану.
— Мы возвращаемся в таверну. Если что, зови.
— Да, господин.
И если Аника при прощании выглядела счастливой за детей, Раван был хмур и собран, то меня же не покидало ощущение неправильности. Я была уверена, что Раван упустил нечто важное, связанное с его матерью.
Глава 53
И так думала не одна я, судя по всему. Или призрачное сарафанное радио работает как надо, и это все одно большое совпадение, как и то, что сегодня, видимо, открыта дверь для всех желающих из-за грани.
