Моя милая ужасная невеста (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна
— Медальон действительно подавляет светлую магию? — почему-то шепотом спросила Эмбер.
— Напрочь, — согласилась я и для демонстрации щелкнула пальцами.
В воздух вместо голубоватых искр выбился черный дымок. Он был темнее и гуще, чем обычно. В старых книгах писали, что рядом с драконами светлая магия исчезала, а темная возрастала. В общем, не медальон, а комбо два в одном, идеальное для занятий по темным искусствам.
Светлая магия пробудилась, едва опустилась крышка футляра. Он надежно подавлял действие медальона, но каждый день таскать в сумке довольно объемный артефакт не хотелось.
— Интересно, где делали футляр? — задумалась я и перевернула коробку.
На днище был выжжен крошечный знак в форме ключа. Таким помечали абсолютно все артефакты, купленные на ночном рынке.
— Кажется, на выходных у меня будет свидание, — довольно промурлыкала Эмбер. — Договорись с Торстеном, чтобы поехал с нами. Он тебе не откажет.
— Вряд ли.
— Готова поспорить на деньги. — Она подхватила с подставки почтовик и протянула мне. — Скажи ему прямо сейчас! Хочу на ночь обрадовать светлого Генри.
Насмешливо хмыкнув, я отправила Закари сообщение, мол, его заждались подарки из башни Варлок. Желаю сегодня занести. Пока он принимал сложнейшее решение: хочет еще раз испытать судьбу и попробовать на ночь сомнительные вкусняшки или воздержится, я начала складывать сваленные кучей вещи.
Мешковатую ночную сорочку с цветочками Эмбер приняла за ритуальный балахон и принялась отчаянно восхищаться. Я не стала ее разочаровывать и предложила забрать «модную» вещицу себе. Когда подруга охотно натянула хламиду поверх домашнего платья, а я запихала сундук обратно под кровать, Торстен ответил. Он говорил хрипловато и отрывисто, словно чуток запыхался:
«Я в зале для фехтования. Приходи».
— Торстен занимается фехтованием? — отчего-то ужасно удивилась Эмбер.
— Он в отличной форме. — Я дернула плечом, мол, ничего странного, вряд ли он накачал пресс, отжимаясь в постели. — Пресс у него шикарный. Удивляет другое… Торстен сегодня способен тренироваться? Он вообще человек?
Вид у подруги сделался выразительный, а взгляд красноречивый.
— Ты видела пресс Закари Торстена? — вкрадчиво спросила она, явно лопаясь от любопытства.
Отказавшись комментировать, при каких обстоятельствах мне довелось полюбоваться на Торстена без одежды, я подхватила пару деревянных коробок с гостинцами и сбежала из комнаты. Иначе пришлось бы рассказать про красные трусы, а еще раз пережить чужие красные трусы мне не хватит моральных сил.
В зале для фехтования не толпились поклонницы, но народа оказалось больше, чем я думала. На снарядах для силовых упражнений, стоящих возле отделанных панелями стен, занимались незнакомые парни. На дорожках тренировалось несколько пар. Фехтовальщики были облачены в одинаковые защитные костюмы белого цвета и скрывали лица масками, но я безошибочно узнала Торстена. По росту, телосложению, по манере двигаться, уверенно, но элегантно, хотя впервые увидела его с рапирой в руках.
Стоя на балконе, я следила за его поединком. Клинки встречались, вспыхивали от магии. Загорались и гасли. Закари нападал и уходил от атак. Внезапно он сделал резкий выпад. Острие рапиры ужалило противника в корпус. На месте укола на белой ткани защитного костюма вспыхнула алая метка, означающая, что удар принес очко.
Поединок закончился, и парни стянули маски. Торстен убрал с лица черные пряди, вылезшие из перевязанного на затылке хвоста, и пожал противнику протянутую руку. Тот что-то ему шепнул и указал в мою сторону. Закари обернулся. Некоторое время, как два идиота, мы друг друга разглядывали. Было глупо рассчитывать, что он бросится встречать мое величество.
Приступами гордости я не страдала, особенно, если чего-то хотела добиться от человека. Поглядывая под ноги, начала спускаться по ступенькам на тренировочный паркет. Торстен вернул рапиру на стойку, стянул перчатки и, прихлебывая из термоса водичку, внимательно наблюдал за моим приближением.
— Передали из башни Варлок. — Я протянула два деревянных ящичка.
— Что там? — Закари забрал подношение и пристроил на низкую широкую скамью рядом со своими вещами.
— Понятия не имею, но ты поосторожнее. Они седмицу лежали в сундуке.
— Говори, — с прохладцей в голосе предложил Торстен. — Вряд ли ты пришла, чтобы просто отдать подарки из башни Варлок. Что ты хочешь, Марта?
— Ты прав, — согласилась я. — У меня действительно есть к тебе просьба.
— Нет, — сухо бросил он.
— В смысле, нет? — Я почувствовала, как поменялась в лице. — Ты хоть позволь сказать прежде, чем отказывать.
— Я и так знаю, о чем ты пришла поговорить, — резковато вымолвил Закари. — Слышал, что вы с Вэлларом поругались и его отстранили от тренировок. Варлок, я не собираюсь просить за твоего бывшего парня перед ректором. Исключено.
— Чего? — искренне удивилась я оригинальному предположению.
— Если от ревности он не способен держать себя в руках, то это только его проблемы.
Никогда не подозревала в Закари Торстене живое воображение, но — глядите-ка! — проклюнулось после тренировки по фехтованию.
— С ума сойти! — С фальшивым восхищением я покачала головой и даже изобразила беззвучные аплодисменты. — Ты настоящий прорицатель! Как догадался?
— Да о чем тут догадываться? — сердито проворчал он и, склонившись, подхватил со скамьи полотенце.
— Вообще-то, я хотела попросить тебя, как врага с привилегиями, в субботу съездить со мной на ночной рынок.
Закари замер с не донесенным до лица полотенцем.
— Ночной рынок?
— У Эмбер свидание, а мне надо кое-что прикупить.
Пунцовые, словно обветренные губы, тронула улыбка. Ледяной взгляд потеплел.
— Что мне за это будет? — В голосе появились знакомые мягкие интонации.
— Прелесть в том, что тебе за это совершенно ничего не будет! Я даже избавлю тебя от маминых гостинцев и лично выброшу. Что скажешь?
— Нет.
— Ты другие слова знаешь?
У Закари действительно не было ни одной причины, чтобы тащиться через три королевства на шумный рынок, открытый только по ночам, но я почувствовала себя обиженной.
— Проведем поединок? — Он вытащил со стойки рапиру и протянул мне: — Дотронься до меня хотя бы раз и я поеду.
В магических школах учеников заставляли изучать верховую езду, бальные танцы или фехтование. Я выбрала последнее, решив, что тыкать в людей рапирой или шпагой — неплохая идея, но к оружию прилагались силовые тренировки, отвратительные разминки и прочие спортивные пытки. Как вспомню, так вздрогну. С трудом дотянув до выпуска, я получила в диплом честно вымученное «очень плохо» и поблагодарила светлых демонов, что больше не надо бессильно тыкаться носом в пол во время отжиманий.
— Ты обязан мне поддаваться, я не держала рапиру со средней школы, — ворчливо предупредила я, забирая клинок.
— Ты можешь пользоваться светлой магией, — предложил он.
— За светлую магию меня отчислят.
— А мы ничего не расскажем декану, — заговорщицки подмигнул Закари.
Следить за нашим шуточным поединком собрался весь зал. Парни остановили тренировку и заборчиком выстроились с двух сторон от дорожки. Я смотрела на Торстена через маску с мелкой сеткой, шумно дышала и прикидывала, как до него дотронуться.
— Начали! — скомандовал парень, назначенный судьей.
Некоторые знания из головы не выбивались даже со временем. Подчиняясь приказу, я мгновенно встала в начальную стойку, согнула колени и вытянула рапиру. Почему-то раньше она не казалась такой тяжелой.
Торстен дразнил меня: стоял полностью открытый, словно предлагая выбрать место, куда ткнуть острием. Хочешь в грудь, хочешь в плечо. Бог мой, да хоть в шикарный пресс, скрытый защитной формой!
Я сделала первый выпад, и Закари с легкостью отвел удар. Некоторое время, словно желая меня загонять до темноты в глазах, он отбивал каждую жиденькую атаку. В конечном итоге рапиры скрестились и эффектно вспыхнули. Даже через перчатку рукоять кололась агрессивной боевой магией.
