Дьявол, я пришла договориться! (СИ) - Катти Карпо
Глава 41. ШАЙКА И ШАПОЧКА
Пристально рассматриваю округлый плод размером с мою голову, бока которого блестят будто натертая сталь. Персик на максималках? Хурма на стероидах? Манго, увлекающееся бодибилдингом?
Интересно, он съедобен? По натуре я жрун. И то, что мой организм не получал съестное вот уже на протяжении многих часов, вопиющее нарушение кодекса чести истинного жруна. Я голодна. Возможно, из-за этого и беспокоюсь.
В настоящее время я нахожусь во внутреннем дворе Академии рядом с цветущей аллеей. У Патруля приват-совещание, так что командор отослал меня проветриться, а сам собрал всю свою шайку-лейку и принялся что-то там им втолковывать.
Бросаю взгляд в сторону ангельского патруля. Небось, меня обсуждают.
В принципе, я уже смирилась, что придется везде с ними мотаться. Это лучше, чем если бы меня вверили каким-нибудь незнакомым сияющим гражданам. Но в то же время никак не могу сообразить, каким образом я способна им вообще пригодиться? На их поприще мне делать нечего, моя бесполезность очевидна. Факт того, что у меня за спиной периодически возникают перьевые махины, омрачает истина о моем полном незнании того, как с ними следует управляться.
Тыкаю пальцем в плод, потом принюхиваюсь к нему. По-моему, он должен быть сладким.
Воровато оглядываюсь и отползаю от фрукта. Сначала спрошу что и как, а иначе снова вляпаюсь, а разгребать придется другим.
Заскучав, подтягиваю колени к груди и начинаю дергать ниточки на джинсах в районе дыр, распоротых когтями падальщиков.
Слишком безлюдно.
Разве здесь не должны везде сновать студенты?
‒ Как себя чувствуешь?
Робко опускаю взгляд, чтобы лишний раз эмоционально не «восставать». А то внезапно появляющиеся крылья основательно дискредитируют меня перед котиком.
‒ Удивлена? ‒ Не дождавшись от меня ответа, Эрий вторгается в поле моего зрения. А затем, будто делая это специально, усаживается рядом.
Ух, крылья, только не вылезайте, прошу. Я только успокоилась.
‒ А разве тут есть чему удивляться? ‒ иронично спрашиваю я и рисую в воздухе пальцем круг, намекая на обстановку в целом. ‒ Да, вообще ни капли сверхъестественного.
‒ Я имею в виду то, что тебя включили в состав Патруля.
‒ А, это. Удивлена, еще как. С учетом того, что никто не в состоянии объективно прокомментировать обстоятельства моего попадания сюда. ‒ Пожимаю плечами. ‒ Даже ваш высший гендиректорский кабинет. Вероятно, ваше руководство перестраховывается, вверяя меня Патрулю. Вы тут, как я поняла, главная боевая единица.
Осмеливаюсь посмотреть в сторону собеседника и сразу же жалею о своей решимости.
Котик хорош до умопомрачения. Меня будоражит в нем абсолютно все. То, как он наклоняет голову и вглядывается в меня сквозь занавесь из длинных локонов. То, как его правая бровь приподнимается чуть выше левой, когда он строит одно из своих невозмутимых выражений. То, как равномерно покачиваются серьги-ромбы в его изящных ушках. Даже от его родинки под левым глазом штырит неимоверно. Словно в мой бок пускают слабенький заряд, который вмиг встряхивает все тело.
И почему в мире живых такие как он не водятся? Встречаются, ясное дело, похожие. Но они обычно или самовлюбленные нарциссы, или ухоженные ненатуралы, или хитроумные альфонсы.
Простым языком, нет в этой жизни хорошим девочкам личного счастья. А я себя считаю вполне хорошей. Законы знаю, правила дорожного движения не нарушаю, налоги плачу. Не придерешься.
‒ Эй, Эря, а мы ее возьмем на новую миссию? ‒ С другой стороны от меня на траву плюхается Марти.
‒ Без сомнения. ‒ Котик кивает. ‒ Мила уже часть Патруля.
‒ Как у вас все просто. ‒ Заваливаюсь назад и раскидываю руки в стороны. Когда еще удастся на зеленом газоне поваляться? В городе попробуй в траву сунься ‒ чревато воткнуться в вонючий подарочек, оставленный нерадивым хозяином облегчившегося питомца. ‒ Раз, и я уже в крутом отряде служу. Никаких бумажек подписывать не надо, никаких тебе согласий на медицинское вмешательство.
‒ А ты не хочешь с нами играть, птенчик? ‒ Марти тоже валится на спину и шустро пристраивает щеку на моем плече. ‒ Поиграй, не пожалеешь. Мы тут все веселые, озорные, беззаботные. Да, Фай-фай?
Через нас перешагивает Фая и бухается в траву напротив.
‒ Беззаботные? ‒ с сомнением переспрашиваю я, с наивысшей деликатностью отпихивая от себя лицо Марти.
‒ Ага. ‒ Связной на мое нежелание сближаться ничуть не обижается. Он приподнимается, упирается одним локтем в землю, а свободной рукой сдвигает солнечные очки на нос, принимая тем самым позу начинающего пикап-мастера. ‒ Ты только погляди на Фаю. Сегодня наша Черная Шапочка в особо счастливом расположении духа. Уверен, причина в тебе, птенчик. Она ужасна рада твоему вступлению в наши ряды.
Недоверчиво присматриваюсь к акушерке, которая с мрачным видом ваяет самокрутки из сорванных с ближайшего куста листков.
‒ Рада, говоришь? ‒ бормочу я.
Да у меня знакомый танатопрактик с более счастливым видом макияж трупам делает.
‒ А почему Черная Шапочка? ‒ быстро перескакиваю на другую тему, чтобы не заморачиваться на мелочах. ‒ Это ведь как в сказке? Почему не Красная Шапочка?
Вздрагиваю, потому что Фая поднимает взгляд на меня. А я-то думала, она ушла в себя и не слушает наших разговоров.
‒ Я Шапочка, впавшая в депру, ‒ сухо поясняет она и откусывает неровный край только что сделанной самокрутки.
‒ Прелесть, да? ‒ умиляется Марти.
Внезапно перед моими глазами что-то мелькает, и на колени падает сандалька Кнопы. Спустя пару мгновений над головой тянется громадная лапища, и, вежливо извинившись, Колибри изымает у меня детскую обувку.
‒ Убедилась? С нами весело. ‒ Марти, лукаво ухмыльнувшись, перекатывается боком по траве и усаживается лицом в сторону удаляющегося Колибри. ‒ А Кнопа обожает устраивать форсаж.
‒ А-а-а-а-аж!!! ‒ мгновенно реагирует Свэн.
Я втягиваю голову в плечи. Марти давит лыбу. Эрий, прикрыв глаза, трет лоб.
‒ Чья очередь? ‒ Марти качается из стороны в сторону, будто взбесившаяся неваляшка.
‒ Тьфу. ‒ Фая,
