Ключ от школы фей - Анна Бахтиярова
Девчонки фыркнули, а одна по имени Трейси, которая вечно со всеми спорила, проговорила с легкой издевкой:
– Что ж тогда не нафеячишь, чтоб грязная посуда сама отправлялась в мойку. Нам бы всем было меньше работы и беготни туда-сюда с подносами.
– Здесь магия не работает. В этом мире.
– Удобное объяснение, – усмехнулась Трейси и тут же подскочила, потому что наша начальница Мара громко постучала ложкой по кастрюле.
– Сколько можно чесать языками? – бросила сердито. – Живо за работу. Столики сами себя не обслужат.
Стайка девчонок мигом рванула в зал – принимать заказы у новых клиентов. И я в том числе. Раз предпочла простую человеческую жизнь, причем жизнь в гордом одиночестве, нужно на нее зарабатывать. Пусть даже официанткой.
Я не выбирала эту работу. Меня сюда назначили. После отъезда из дома мнимой бабушки, я отправилась в молодежное общежитие – место, где селили девушек и юношей без средств к существованию. Взамен ты был обязан работать там, куда направят. В моем случае выбор вариантов оказался небогат. Травница – профессия не слишком распространенная, а ни одна из конкуренток Полианы Ройс не захотела нанять меня в помощницы, чтобы не влезать в наши «родственные» разборки. Опыта иной работы у меня не было. Так что отправили туда, где была вакансия. В кафе по соседству с университетом, в который я поступила этим летом. Целую вечность назад.
Насмешка судьбы, не иначе.
Если бы не вмешательство Кармины и упрямство фальшивой бабушки, я могла бы сейчас спокойно там учиться и заглядывать в это самое кафе перекусить. Сидела бы за столиками с подружками, пила кофе, ела пироги, а не бегала из зала на кухню и обратно.
Впрочем, я не жаловалась. По-прежнему считала, что здесь мне лучше, чем было бы в Школе фей, останься я там.
…Со дня побега прошло три недели, но магический мир напоминал о себе исключительно присутствием белой совы, которая постоянно крутилась поблизости. Больше никто не пытался выйти на связь. Под «никто» я подразумевала одну конкретную фею, родство с которой недавно открылось. Я опасалась, что она явится и… попытается что-то сделать. Вернуть меня или просто поговорить. Я не желала ни того, ни другого. Но когда этого не случилось, неожиданно испытала разочарование и даже обиду.
Не безумие ли? Но мне, правда, было чуточку больно, что Белинда не объявилась.
Получалось, Габриэль дороже? Стало быть, я ничего не значу?
Сегодня смена тянулась особенно долго. Погода за окнами стояла отвратительная, снег не желал покрывать землю, а ветер бушевал так, что все стремились оказаться в тепле и уюте. В кафе было не протолкнуться, пришлось поставить дополнительные столики. Мы с девочками сбивались с ног, разнося еду и горячие напитки, а от шума в зале закладывало уши. Я так устала, что в какой-то момент почудилось, что у окна сидит Джереми. Но присмотревшись, я поняла, что это не он, а другой парень. Просто похожий типаж. Видно, совесть сыграла шутку.
Мне, правда, было стыдно. За то, что бросила Джереми, оставила и дальше прозябать в безвременье. Не попыталась помочь. Но что я могла сделать? Чтобы появился шанс вызволить парня, мне следовало научиться управлять временем. Единственной, кто мог меня этому научить, была Белинда. Та, от кого я отчаянно желала держаться подальше.
Да, я понимала, что веду себя эгоистично, и с точки зрения Джереми, нежелание общаться с Белиндой – не довод, но ничего с собой поделать не могла. Не могла и все.
…Когда рабочий день, наконец, завершился, я едва стояла на ногах. И все же пошла домой пешком. Благо идти до общежития минут двадцать, а мне хотелось проветрить тяжелую голову. Холод стоял жуткий, но я плотнее замоталась шарфом и быстрым шагом отправилась сначала по пустым улицам, затем через парк – по аллеям между аккуратных молоденьких елок. Время от времени над головой слышался шелест крыльев, но Кармина не спускалась и не садилась на плечо, как раньше. Это было бы совсем уж странно для мира людей.
Я то и дело оборачивалась. Все чудилось, там кто-то есть. Казалось, я слышу шаги. Или это был стук собственного сердца? Но каждый раз, когда я смотрела назад, никого не обнаруживала. Только пустая аллея. Ни души.
Можно было бы списать все на магию. Но она здесь не работала, верно?
– Надо выспаться, – велела я себе, и припустила до общежития бегом.
* * *
Увы, сон не принес облегчения. Поскольку в него явилась гостья. Очень сердитая гостья.
– Ты не представляешь, сколько сил я потратила, чтобы к тебе пробиться, Сэм!
– Привет, Келли, – пробормотала я, глядя в хмурое лицо подруги.
Мне доводилось видеть ее печальной, когда она жила у нас дома. У нас с ненастоящей бабушкой. Но злой ни разу. Тем более злой на меня.
– Ты о чем думала, а? Когда устроила демарш с походом в лес? – спросила она строго.
– О том, чтобы меня исключили.
Келли негодующе покачала головой.
– Ты сумасшедшая.
– Ты пришла сообщить мне потрясающую новость о моем безумии? – поинтересовалась я раздраженно. – Может, лучше другими новостями поделишься? Настоящими новостями?
Келли помолчала с полминуты. Она явно хотела высказать нечто нелицеприятное, но передумала. Поняла по выражению моего лица, что пряник нынче лучше кнута.
– Настоящие новости, – протянула она после тяжкого вздоха. – Альберта Холланда арестовали. Обвиняют в незаконном перемещении феи в мир людей. У факультета стихийников теперь новый декан. Какая-то женщина-водница. Я прочла об этом в газете. Не помню имени.
– Вот Габриэль, наверное, счастлива, – припечатала я злорадно.
– Вот уж не знаю, – Келли возвела глаза к потолку. – Я вообще-то в Академии темных искусств учусь, а не в Школе фей. Мне неведомо, что происходит в ее стенах. Могу рассказать лишь то, о чем все и так судачат. Но, да, магический мир стоит на ушах. Альберта многие осуждают. Отправить к людям фею с редчайшим даром! Это надо было додуматься! Хотя… – Келли гневно прищурилась, – сейчас эта самая фея по собственной воле сделала ноги и торчит там, где ей не место.
– Здесь мой дом.
– Ты родилась в магическом мире.
– Но восемнадцать лет прожила среди людей. И мне тут было неплохо. В отличие от Школы фей, где все презирали.
– Теперь все будет иначе. Саманта, ты же умная девушка. Сама все прекрасно понимаешь. Ты больше не изгой,
