Связанные вечностью (ЛП) - Янг Саманта

— Это японское слово для «красивого леса с солнцем, падающим сквозь листья деревьев».

Ниам была удивлена.

— Это слово всё это означает?

— Комореби, — повторил он. — У нас есть несколько слов и коротких фраз, которые выражают чувство или миг времени, которые не перевести дословно на английский.

— Японский красивый, — сказала Ниам, ощущая красоту так глубоко, что сердце болело.

Почувствовав её искренность, Кийо смягчился и замедлился, чтобы она смогла его догнать.

— У тебя есть такое любимое слово? — спросила она, её интересовало… всё в нём.

— Мне нравится комореби, — признал он. — Я думаю о нём во время каждого заката в лесу перед полной луной. — Он нахмурился. — Маме нравилось «Таканэ но хана». Дословно это переводится как «цветок на вершине», но значение фразы — «нечто недосягаемое».

Ниам ощутила волну сочувствия.

— Твой отец?

Кийо кивнул, глядя на землю.

— Она любила его, даже когда он бросил нас. Она любила его до последнего вдоха. Он был её икигаи. — Его тон изменился, стал легче. — Икигаи — это смысл жизни. То, что заставляет подниматься по утрам. Это соединение четырёх стихий — страсть, призвание, профессия и миссия. В случае мамы, последние три стихии не играли роли. Это была её страсть. Тот, кого она любила. — Он помрачнел. — Ни один человек не должен быть чьим-то смыслом жизни.

Это звучало как предупреждение, он снова пытался оттолкнуть её. Но Ниам не поддалась. Они зашли слишком далеко. Она не даст ему испортить настроение. Они шли в тишине, но она не хмурилась и не поддавалась напряжению между ними. Она пришла насладиться бегом.

Вскоре свет между деревьев был уже не солнцем, а луной. Кийо издал неуправляемое рычание, звучащее из нутра. Он остановился и повернулся к ней, лицо было напряжённым от смеси наслаждения и боли.

Пульс Ниам участился, между ногами бился жар. Ноздри Кийо раздулись, словно он ощутил её возбуждение.

— Превращение близко, — предупредил он, зацепив пальцами пояс штанов.

Она хотела посмотреть на своего защитника-волка, но уважала его, отвернулась и старалась не давать воображению разыграться, когда услышала, как ткань штанов спускается по его ногам. Ох, его чудесная задница снова была на виду, и Ниам всё отдала бы, чтобы ещё посмотреть. Она прикусила губу, борясь с глупым смехом. Но веселье утихло, когда она услышала, как Кийо упал на землю за ней и издал протяжный стон… наслаждения? По коже побежали мурашки, и Ниам развернулась, не думая, чтобы увидеть превращение. В последний раз она была занята видением и не рассмотрела его в облике волка. Кийо стоял на четвереньках, запрокинув голову, и издал вой, где смешались человек и зверь. Волоски на теле Ниам встали дыбом. Пульс гремел.

Энергия вокруг усилилась и пульсировала, задевая её. Ниам ощущала его удовольствие и лёгкое жжение боли, которое не отвлекало от приятных изменений.

А потом его когти вырвались, и она испуганно отпрянула.

Большие сияющие чёрные когти были смертельно опасными. Раздался треск, его челюсть удлинилась, и он невнятно зарычал, острые зубы наполнили его пасть, два огромных клыка стало видно. Его рука выгнулась неправильно, и Ниам вздрогнула, а потом его ноги тоже захрустели, меняя форму, лодыжки удлинились, превращаясь в лапы. Густой блестящий чёрный мех вырос из его кожи участками, словно трава, которую ускорили магией, пробивалась из земли.

А потом Кийо перестал быть человеком.

Он стал огромным чёрным оборотнем вдвое больше обычного волка.

Вой вырвался из его пасти.

Ниам глазела, желая подойти, но не знала, позволено ли это по этикету.

А потом он повернул голову к ней, его ноздри раздувались, и Ниам почти улыбнулась. Она всё ещё видела Кийо за огромными тёмными глазами.

— Ты несправедливо красивый в любом облике, — поддразнила она его с улыбкой.

Кийо фыркнул.

— Я не знаю, что тут вежливо… но… я же могу тебя коснуться? — робко спросила она, потому что он не был любителем нежностей в облике человека. К её удивлению, Кийо подошёл, мышцы ног двигались с силой. Боже, его голова была на уровне её груди. И он опустил ей, чтобы она коснулась.

Тепло пропитало Ниам, она провела ладонью по мягкой шерсти.

— Ты великан, — с восторгом прошептала она.

Смех вырвался из неё, когда Кийо упёрся головой в ладонь, стоило ей почесать его за ушами. Это обрадовало и удивило. Кийо-волк был ласковее, чем человек.

Почесав его уши ещё немного, Ниам провела ладонями по большой сильной челюсти, и его глаза открылись, пронзая душу.

— Пора бежать? — шепнула она.

Кийо-волк медленно отошёл, покачивая хвостом в ночном воздухе. От него ещё пахло как от Кийо. Землёй, дымом и амброй. Он остановился, посмотрел на неё с вызовом поверх плеча, а потом устремился в ночь.

Сердце Ниам колотилось, она помчалась следом.

Он был быстрым.

Бежал, прыгал, поворачивал, нёсся по лесу, не задевая деревья, бревна или камни на пути. Ниам везло меньше. Хоть она быстрее, не была такой грациозной, а это о чём-то говорило, ведь грация её черта. Но на такой скорости и в незнакомом лесу Ниам спотыкалась, сбиваясь со скорости, ударяясь пальцами о большие камни или не успевая перепрыгивать павшие деревья, возникающие под ногами. Шли часы, она преследовала Кийо. Он сделал круг по лесу (видимо, чтобы они не ушли далеко от домика и не наткнулись на людей), и рефлексы стали помогать Ниам. Она вдруг полетела по лесу, успевая за Кийо, они радостно переглянулись. Еноты, белки, змеи и другие мелкие звери спешили уйти с их дороги. Деревья были размытым пятном голых веток и почек. Участки снега почти не тревожили, пока Ниам и Кийо неслись быстро. Луна сияла на коже, они словно купались в свете солнца. Это было потрясающе. Они ощущали связь. Золотая нить связи была натянута между ними.

И хоть раз они не боролись с ней.

А поддались.

Они стали едины.

И это было восхитительно.

Пока не появился огромный проклятый медведь.

Возбуждённая, но уставшая, Ниам медленно поднималась по лестнице в домик, готовая уснуть на диване. Кийо мог лечь на кровати. Он все-таки прыгнул перед ней, чтобы защитить от медведя. К сожалению, не было времени бежать в другую сторону. Они неслись по лесу, когда Ниам чуть не врезалась в медведя. И он напал.

Кийо-волк бросился вперёд и сбил медведя на землю.

Но, к ужасу Ниам, медведь провёл когтями по животу Кийо-волка, тот заскулил и откатился. Медведь не успел напасть снова, Ниам сбила его магией.

Когда она добралась до Кийо-волка, он уже исцелялся. Оборотни быстро восстанавливались в облике волка. Но она всё ещё ощущала вину и ценила, что он так защитил её собой. Он, казалось, забыл, что она бессмертна, но Ниам даже нравилась такая опека. Даже если он говорил, что защищал её только из-за платы.

Лжец.

Улыбаясь, Ниам прошла в домик и рухнула на диван.

— Ох, — выдохнула она, повернулась на спину, чтобы сбросить кроссовки.

Солнце всходило, и Ниам оставила Кийо менять облик без лишних глаз.

Она услышала его шаги по лестнице, как только глаза стали закрываться. Дверь скрипнула, и она ощутила жар взгляда Кийо. Её тело напряглось, она слышала, как он подошёл к дивану.

— Кровать твоя, — тихо сказал он.

Ниам открыла глаза. Он стоял над ней. Полуголый. Волосы свободно ниспадали вокруг подбородка. Он был таким красивым, что она могла умереть от боли из-за того, как хотела его.

— Я в порядке, — прохрипела она. — Можешь лечь на кровати.

В ответ он склонился и подхватил её на руки.

Ниам удивлённо пискнула и обняла его за шею, чтобы не упасть.

— Что ты делаешь?

Он не ответил. Просто прошёл в спальню и мягко опустил её на футон. Затем без слов покинул комнату, задвинув за собой шоджи.

Кожа Ниам всё ещё покалывала от прикосновения.

Разочарование давило.

Она во второй раз подумала, что он хотел, чтобы в кровати спали они оба.