Ключи от королевства (СИ) - Львофф Юлия

С этими словами Альбуен снял со своей шеи колье из мелких морских ракушек с амулетом, изображавшим изумрудную сосну в окружении двух янтарных рыб.

- Это древний символ Фризии: нерушимое единство вековечных сосен и могучей непредсказуемой стихии моря, - сказал вождь, надевая колье на Ирис. - Отныне эта реликвия, доставшаяся мне по наследству от наших предков, принадлежит тебе как знак высшей власти. Ты умная девушка, Ирис, и не станешь мне возражать, уговаривая не торопиться: ведь, может статься, исход битвы будет успешным для нас, и я останусь в живых. Наверное, только Теодезинда-прорицательница знает, что ждёт фризов: поражение или победа. Но она оставила нас, отправилась в Туманные Пределы, и мне кажется, что, будь победа за фризами, Теодезинда осталась бы здесь, с нами…

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

Альбуен умолк и посмотрел прямо в глаза Ирис долгим запоминающим взглядом; затем привлёк её к себе и крепко прижал к груди.

- Обещай мне сделать всё так, как я тебе сказал, - тихим, но властным голосом произнёс старый вождь. - Обещай остаться в живых – ради продолжения нашего рода, ради Фризии!

- Я обещаю тебе, дедушка, - так же – тихо – ответила Ирис, с трудом сдерживая слёзы; сердце её сжимала щемящая боль – от расставания, от недобрых предчувствий.

- И вот ещё что, - напоследок прибавил Альбуен, - согласно фризской традиции, если власть вождя по кровному родству переходит к женщине, то муж этой женщины становится её соправителем. Я обещал твою руку графу Эберину Ормуа, если он найдёт и спасёт тебя… Не важно, что случилось наоборот – и это ты нашла его; важно, что вы нашли друг друга. И, откровенно говоря, Ирис, я не желал бы тебе другого мужа…

- Я тоже, - в смущении призналась Ирис.

Попрощавшись с внучкой, вождь Альбуен отправился к воинам.

Враг не замедлил явиться. На рассвете следующего дня часовые перед лагерем сообщили о приближении рыцарей королевской армии. Фризов, находившихся в полной готовности, Альбуен построил в боевом порядке, приказав пращникам продвинуться вперёд. Как только были пущены первые дротики, старый вождь повёл своих воинов в наступление.

Завязался бой, жестокий, яростный и кровопролитный. Спустя какое-то время фризам удалось добиться преимущества. Но вдруг на вершинах холмов появились всадники, лохматые, в развевающихся чёрных одеждах, с разукрашенными замысловатыми узорами лицами; завидев сражение, происходившее внизу, в долине, они с улюлюканьем устремились на фризов. Те, окружённые с трёх сторон – врагом и рекой, с трудом сдерживали всё возраставший натиск численно превосходящих сил кочевников.

Тогда мастер-приор Тарсис, который принял командование ареморскими рыцарями вместо маршала, дал приказ атаковать. Закованые в латы, кольчуги и железные шлемы рыцари одним могучим ударом раскололи орду пополам. Однако не прошло и получаса, как рыцари, вокруг которых начало сжиматься кольцо численно превосходящих врагов, начали в беспорядке отступать к Брасиде. Кочевники, оглашая воздух дикими визгами «йарра!», устремились за отступающими. Рыцари бросались в реку, в волнах которой многие из них погибли, а спасшиеся не переставали бежать до тех пор, пока не укрылись в густых лесах Вальдоны.

Ирис наблюдала за сражением, стиснув зубы, в сильном волнении сжав кулачки. Она видела, как ареморские рыцари в панике рассыпались в разные стороны и как, дрогнув, их примеру последовали фризы.

Их удержал Альбуен. Громовым голосом вождь осыпал соплеменников бранью на родном языке и вскоре заставил их повернуть обратно, чтобы продолжить битву.

- Бейте их, братья, бейте! – гремел голос Альбуена. – Ни шагу назад! Рубите дикарей, рубите бешеных псов! Победа будет за нами!

Когда он, размахивая тяжёлым боевым топором, прокладывал путь себе и своим товарищам, со стороны врага, прожжужав, вылетели из луков десятки стрел. Некоторые фризы успели защитить головы щитами; другие были убиты. Старый вождь вдруг зашатался и упал на руки Двана, который был рядом с ним и успел его поддержать. В грудь Альбуена, под самое сердце, вошла тонкая стрела.

- Вождь… как же так? – воскликнул Дван – и, будто не веря своим глазам, дотронулся до оперения стрелы.

- Моя последняя воля… - хриплым голосом, задыхаясь, проговорил Альбуен, - найдите Эберина и вытащите его из плена… Ты помнишь, Дван, я обещал отдать за него Ирис… Он будет достойным вождём фризов! Слушайтесь его, как всегда слушались меня!..

Старик закашлялся; на губах появилась красная пена.

- Не тревожься, вождь! Твою последнюю волю я исполню, - заверил его рыжебородый великан и, когда из груди Альбуена вылетел последний вздох, закрыл ему глаза.

В тот самый миг Дван услышал крик, полный боли, но решил, что он ему почудился: ведь Ирис была далеко от поля битвы, она не могла видеть гибель своего деда. Лишь потом, позже, Дван понял, что ошибался…

Шум битвы всё возрастал и приближался к тому месту, где стояла Ирис; всё явственнее были слышны проклятия, которые фризы слали дикарям, и гортанные выкрики кочевников. Всё ближе раздавался лязг щитов, звон мечей и страшные вопли сражающихся; картина боя, вначале смутная, становилась более ясной. Ирис всё больше убеждалась в том, что на этот раз удача склонялась в сторону Рихемира и его союзников.

Размышляя о гибели дедушки и о столь больших потерях среди своих сородичей, о своих надеждах и об Эберине, Ирис сначала почувствовала какую-то растерянность, горькое отчаяние и бессилие, но постепенно их вытеснили гнев и дерзкая отвага.

В этот момент мимо неё промчался конь, в бою потерявший всадника; Ирис, приняв появление животного как знак Судьбы, стала звать его, стараясь жестами и ласковым голосом подманить к себе. Наконец ей удалось схватить его за уздечку и вскочить в седло.

Ворвавшись в гущу сражения, Ирис подняла коня на дыбы и закричала так громко, как смогла:

- Фризы, вперёд! За мной, братья!

И фризы увидели и услышали её, а из сотен глоток вырвался радостный крик:

- Ирис!.. Внучка вождя с нами!

- Ирис, вернись! – раздался голос Двана. – Что же ты делаешь, глупая девочка…

Но девушка не слышала его – она вырвалась вперёд, она летела, как ветер, как будто одна, без войска, лишь своей безрассудной отвагой могла поразить несметных врагов.

Один из них, кочевник с тёмным разбойничьим лицом, с длинными космами, к которым прилипли комки грязи, прицелился из лука… Тонкая стрела с угрожающим свистом рассекла воздух и вонзилась Ирис в плечо…

Девушка вскрикнула; из раны хлынула кровь, в глазах потемнело. Она закинула голову, но в седле удержалась.

С удивлением Ирис успела понять, что темно стало вовсе не у неё в глазах, а - в небе: точно огромная тень скрыла бледные облака, с пылающими заревом заката краями, и стала медленно опускаться к земле.

Ирис покачнулась в седле, со стоном закрыла глаза, подумав, что пробил её последний час на земле, и вдруг почувствовала, как что-то мягко обвило её тело. Это было нечто могучее и вместе с тем нежное: как будто некая сила умерила свою мощь, чтобы не причинить боль хрупкому девичьему телу. Ирис ощутила, как эта сила неожиданно подняла её в воздух, словно она была пёрышком, и до её слуха донёсся шелест крыльев.

- Тайгет… – одними губами проговорила Ирис и улыбнулась.

Глава 31

Ирис вынырнула из забытья, услышав свой собственный стон: чьи-то пальцы осторожно ощупывали её рану, и она ощущала, как по её руке сочится тёплая кровь. Потом девушка услышала чьё-то тяжёлое дыхание и слова:

- Извини, детка, если делаю больно.

Голос был знакомым, даже родным, да и «деткой» её называл только один человек во всём мире…

- Хэйл? – хотела воскликнуть Ирис громко и радостно, но с её губ слетел лишь шёпот.

- Тихо, детка, тихо… Ты поможешь мне остановить кровь, если не будешь делать резких движений.

Ирис, не веря собственным ушам, повернула голову на голос. Своим глазам она всё же поверила: рядом с ней на коленях стоял монастырский истопник Хэйл по прозвищу Дед. Осмотрев плечо девушки, Хэйл растёр между ладонями какие-то листья, приложил их к ране и затем закрепил, перевязав лоскутом чистого холста.