Вынужденная связь - Джей Бри
Я качаю головой и стараюсь не выглядеть такой виноватой или опустошенной, как обычно бывает, когда речь заходит о моей семье. — Я так не думаю. Мои родители были очень шокированы, когда они впервые изменили цвет… кроме мамы, но это было связано с тем, что она видела сны обо мне и моих способностях в течение многих лет до моего рождения.
Это привлекает их внимание.
— Я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то был экстрасенсом, не считая мошенников в сообществе неодаренных, которые пытаются утверждать, что они могут видеть вещи, но это все уловки ради денег, — говорит Норт, снова уставившись в ноутбук.
Как только Норт и Нокс прибыли, мы выпустили Кирана, Феликса и Сейдж из их камер, и теперь они все вместе сидят за столом для допросов, пока мы стремимся выяснить, что, черт возьми, здесь может происходить. Сойеру пока удается сдерживать свои обвинения и угрозы, но он смотрит на Нокса так, словно прикидывает, куда бы ему воткнуть в него нож.
Я изо всех сил стараюсь не смотреть на него, но мои глаза постоянно возвращаются к нему, и я знаю, что это вмешательство моих уз.
«Мы не отворачиваемся от угроз».
Прекрасно, именно то, что мне сейчас нужно от моих уз. Бессмысленно пытаться рассуждать с ними, но по какой-то глупой причине я пытаюсь.
«Сойер не представляет угрозы. И не будет. Есть ли что-нибудь, что ты хотела бы внести в сегодняшнюю дискуссию о глазах пустотах?»
Ответ моих уз не слишком полезен. «Это угроза».
Я огрызаюсь в ответ, раздраженная: «Прекрасно! Это дает мне всю нужную информацию, чтобы понять, как пройти через это».
«Они — угроза, девочка. Они — угроза чего-то грядущего, чего-то старого, с чем мы не хотели иметь дело, но скоро у нас не останется выбора».
Дрожь пробегает у меня по спине. «Мы. Коллективное «мы»? То есть, ты и я? Или я и мои Привязанные?»
Они не отвечают мне, а сворачиваются калачиком в моей груди и возвращаются к навязчивому наблюдению за Сойером, выводя безопасность Нокса на совершенно новый уровень безумия.
Я оглядываюсь и вижу, что Грифон смотрит на меня так, словно видит впервые. — Ты с ними разговариваешь.
Я пожимаю плечами и откидываю плечи назад, чувствуя себя неловко теперь, когда ко мне приковано всеобщее внимание. — Да. Я же говорила тебе, что они сварливая и бесполезная сука.
Он не находит это забавным, просто усиливает нажим. — Но ты задаешь им вопросы.
Какого черта это вообще имеет значение? — Да, ну, это независимая вещь, которая живет внутри меня и имеет свои собственные мысли, мнения и знания.
Грифон наклоняется вперед в своем кресле, положив одну руку на стол перед собой, как будто пытается донести до меня что-то, что я слишком глупа, чтобы увидеть самой. — Откуда у них эти знания? Если они жили только внутри тебя, откуда они знают больше, чем ты? Откуда знают что-то, чего не знаешь ты?
У меня нет ответов, но мой взгляд устремляется на Норта.
Его челюсть сжата, и он выглядит невероятно раздраженным тем, что этот разговор вообще происходит, но говорит за меня. — Они были здесь раньше. Наши узы намного старше нас, и они не шутили, когда говорили, что принадлежат друг другу. Это не первый раз, когда они на этой земле, и не первый раз, когда они связаны друг с другом.
Я не позволяю шоку, который испытываю, отразиться на моем лице. Мне совсем не хочется наседать на него таким образом, поэтому я очень осторожно посылаю прямо ему, блокируя Грифона: «Не думала, что ты говорил со своими узами. Полагала, вы не ладите».
Он не оглядывается в мою сторону, когда отвечает: «После того, как я узнал, что узы Нокса проводят время с твоими, я поговорил со своими, чтобы оценить, выходят ли они и разговаривают ли таким же образом. Было несколько ночей, когда ты спала в моей комнате, и я просыпался уставшим, и я хотел получить подтверждение и узнать, что именно происходит между ними».
Ни хрена себе. «И что они сказали?»
«Они сказали, что не могут оставаться в стороне от твоих уз так же, как я не могу оставаться в стороне от тебя. Здесь что-то происходит, Олеандр, что-то большее, чем мы, большее, чем наше сообщество, и большее, чем само Сопротивление. Мы должны выяснить, как нам всем пройти через это живыми и невредимыми».
Я сглатываю и бросаю взгляд на Нокса, единственного человека в этой комнате, который мог бы внести свой вклад в наше обсуждение по поводу уз, чтобы увидеть, как он воспринимает все это, но мужчина просто смотрит на свои руки, разминая пальцы, а затем сжимая их в кулак, снова и снова.
Гейб стонет и трет рукой глаза, словно этот день истощил его волю к жизни. — Как вы думаете, мы узнали бы, если бы встретили кого-то еще с подобными узами внутри? Думаете, мы смогли бы это определить? Или мы просто будем бродить в темноте, пока кто-нибудь не придет и не нападет на нас снова? Еще одни узы, как у вас, но работающие с Сопротивлением… Какой гребаный кошмар.
— Слава Богу, это не очередной Торговец смертью, — говорит Нокс, наконец нарушая молчание. Сойер огрызается: — Нейро — это так же плохо.
Нокс закатывает глаза, усмехаясь: — Очень сомнительно, что Нейро хуже того, кто может манипулировать теневыми существами, чтобы убивать без разбора, Бенсон. То, что ты в ярости от того, что твою сестру использовали в качестве оружия, не означает, что мы должны быть глупыми в этом вопросе.
Я бросаю взгляд на Сейдж, и ее глаза встречаются с моими.
Она зажата между Феликсом и Кираном, оба они приклеились к ней теперь, когда они воссоединились, к ее щекам возвращается небольшой румянец, когда она снова собирается с силами. Я думаю, что подтверждение того, что это определенно был кто-то в ее голове, было новостью, в которой она действительно нуждалась, но и то, что это был кто-то с невообразимым количеством силы, тоже помогло. С моими узами невозможно бороться, и я никогда не видела, чтобы кто-то боролся с узами Норта или Нокса, так что как она могла противостоять такому Нейро?
Невозможно.
Это никогда не было ее виной.
Нокс говорит: — Нам нужно пройтись по учебникам истории. Если это не первый раз, когда они живут вместе, то где-то должны быть записи об этом.
Грифон пожимает плечами. — В последний раз, когда на этой
