Верни меня к жизни, волк (СИ) - Ворон Светлана

— Да, это что-то типа эфемерной связи, — объяснил Халле, больше ничего не утаивая. — Альфы обладают властью над всеми другими волками и могут послать сигнал бедствия даже на расстоянии. Члены своей стаи слышат призыв как приказ, чужой — как приглашение. Но если альфе нужна чья-то помощь, он может транслировать свою волю на всех в определенном радиусе. Считай это, — усмехнулся квэн самодовольно, — нашей волчьей суперспособностью.

— И если альфа прикажет, другие волки будут повиноваться, даже если этого не хотят? — не праздно полюбопытствовала я.

— Смотря как приказать, — ответил друг с явной охотой. Между нами больше не осталось секретов, и Халле очень нравился мой интерес. — Скорее, это происходит на добровольной основе. Члены стаи поддерживают друг друга, как семья. Очень редко возникает ситуация, когда приходится кого-то заставлять. Как и в любых взаимоотношениях, крайностей мы стараемся избегать. Но в целом ты права.

Значит, мне не показалось, что друг навязывал мне свою волю, когда пытался поцеловать. Он действительно применил на мне свои способности.

— Тебе не кажется, что это нечестно — принуждать других? — призадумалась я над неравенством в любых стаях. — Волков своих и чужих. Людей, которые ничего не подозревают.

Это были только отговорки, что согласие добровольное. Может, в стаях из Борлене и было так заведено, но Криставиан рассказывал о своем вожаке ужасные вещи.

Парень долгое время даже не осознавал, что подчиняется приказам преступника. Не мог сопротивляться.

И я была абсолютно уверена, что Белтран до сих пор использует их кровную связь, чтобы ускользнувший член стаи не мог ощутить вкуса свободы. Кристав уверял, что влияние альфы ослабло со временем, но не утверждал, что оно полностью ушло.

Ему приходилось ежесекундно бороться не только со своим зверем, но и с давлением вожака. И это наверняка не добавляло радости в его нелегкую жизнь.

А Халле говорил об этом с такой обыденностью, словно в этом нет никакой несправедливости.

— Не волнуйся, Фло, на людей эта штука не действует, — развеселился Эрлинг, и я уставилась на него сердито. — Что?

— Ты уверен, что на людях ее не применял? — нахмурилась.

— Даже если попытаюсь, оно не сработает, — ухмыльнулся квэн, хватая последний кусок пирога, про который мы совсем забыли, увлекшись спорами. — Тебе нечего бояться, Фло, эта хрень давит только на волков. Ну, и на подружек этих волков, но это бывает редко. Для тебя я — самый обычный человек.

Я смотрела на него подозрительно, мне было не до шуток.

— На каких еще подружек волков?

Глава 47. Истинная любовь

Мой хмурый и недовольный вид стер улыбку с его самодовольного лица.

— Все-то тебе хочется знать, — пожаловался он. — Ни одного намека не пропускаешь.

Я ждала, не собираясь сдаваться.

— Ну, хорошо, — уступил Халле не слишком радостно. — Такое бывает, когда между парой устанавливается особая связь. Если оборотень испытывает к человеку страсть, а женщина отвечает ему взаимностью, она может почувствовать волчью магию, поддаться ей, даже если сама не является волчицей.

Я продолжала смотреть на друга хмуро, не меняя выражения. В этой версии выглядело нескладно абсолютно все.

— Грань стирается, понимаешь? Между человеком и сверхъестественным, — пытался Халле объяснить. — Именно поэтому мы можем вступать в близкие отношения с людьми, не превращая их в двуногих мутантов. Этого не требуется! Если чувства сильны, если пара настоящая, истинная, в таком браке женщина — или мужчина, если его выбирает волчица — перестаёт даже стареть! И мы можем прожить со своими половинками несколько людских жизней, не теряя их раньше времени.

Но я не испытывала никакой страсти к Халле, это же полный абсурд! Снова покопавшись в себе, я убедилась, что отношусь к нему только как к другу.

Почему же его голос так подавляюще на меня воздействовал? Как я смогла ощутить на себе силу альфы? Я же не придумала это?

Или все получилось потому, что его влюбленности хватило на нас двоих? Но он ведь четко сказал, что нужна взаимность, чтобы это сработало.

Углубляться в детали я побаивалась: вряд ли другу стоит знать, к кому я действительно испытываю страсть…

— Что такое, Фло? — заметил парень мою растерянность. — Ты выглядишь испуганной.

— Нет, просто озадаченной, — соврала я неуклюже. — И в чем это проявляется, расскажи? Как понять, что это именно то самое, настоящее чувство?

— Почему тебя вдруг так это заинтересовало? — удивился Эрлинг.

На мое счастье, его отвлекла официантка, поставив чайничек со свежим горячим какао на стол.

— Просто любопытно, — собирая с тарелки жалкие крошки пирога, я лениво отправляла их в рот, изображая легкую скуку. — Ты же знаешь, как я люблю раскрывать секреты. А ты упомянул бессмертие…

— Не бессмертие, а продление жизни, — поправил Халле, и я подняла брови.

Он расхохотался задорно, запрокинув большую лохматую голову. Словно не впервые сталкивается с человеком, проявляющим особенный интерес именно к этой части сказки.

Что ж, я была женщиной. Любой женщине хочется как можно дольше не видеть на своем лице морщины. Пусть думает, что я спросила поэтому, а не потому, почему на самом деле.

— Все просто: ты не можешь прожить без своей половинки ни дня. Быть далеко очень больно, тянет назад, и этому практически невозможно сопротивляться. На других смотреть даже не можешь, она — твоя единственная. И самое важное: чувство возникает быстро. Стоит лишь один раз увидеть ее, и ты пропал. Это как любовь с первого взгляда, только сильнее.

— Что-то не похоже это на любовь, — похолодела я, бледнея по мере описания.

Именно такими словами описывал Кристав то, как его неудержимо тянуло в Бепре, ко мне.

Пугало, что и я испытывала к нему почти то же самое… Даже сейчас, находясь далеко, я мечтала поскорее с ним встретиться.

— Скорее, на одержимость.

— Ты права, это самое близкое описание, — не замечая, выдул Халле почти весь чайник в одно лицо. — Но только звучит как-то грубо. Если это делает обоих партнеров счастливыми, какая же это одержимость?

— Но у них нет выбора, — поежилась я. — Они просто зависимы друг от друга. Как психически нездоровые люди или маньяки. Прости, но это не любовь, а фигня.

— Как знаешь, — пожал друг плечами и посмотрел на меня слишком пристально, словно примерил ситуацию ко мне. — Представь, если бы это случилось с нами? Вдруг волчья магия способна прибавить не только годы жизни?

На одно короткое мгновение внутри вспыхнула надежда на чудесное исцеление.

Отдаление старости во времени очень напоминало регенерацию, и этому должно было найтись объяснение — например, постоянный обмен жидкостями, содержащими необходимый элемент. Будучи естественной частичкой оборотня, он помаленьку передавался человеку и наделял способностью к восстанавлению, но при этом не приводил к обращению.

Только возникнув, надежда быстро погасла: если Кристав не был уверен, что меня излечит превращение, то о каком другом чуде может идти речь?

Просто Халле хотел соблазнить меня самой идеей, вдруг я куплюсь. Захочу встречаться с ним ради такого шанса. Хитрец.

В любом случае это не имело смысла, потому что между нами не было и намека на истинность.

— А если девушка не ответит волку взаимностью? — размышляла я над тем, что ко мне испытывает Халле. Не хотелось разбивать его сердце.

— Это же волшебство, — оптимистично возразил друг, свято веря в неизбежный хэппи энд. — Я не знаю, Флори. Потому такая пара и называется истинной, что встречаются две родственные души — им суждено быть вместе, они предназначены друг другу. Этого не остановить.

Я скептически подняла бровь, не сильно веря в предопределение. Мне больше нравилась мысль о том, что любовь нужно заслужить, что она растет в груди в ответ на определенные качества человека, вызывающего уважение или восхищение.

А не возникает просто потому, что магия так решила. Щелк — и ты уже испытываешь притяжение к незнакомцу.