Не драконьте тёмную чародейку (СИ) - Лунная Юлианна

— Не бегать же нам по всему крылу невест и заглядывать в каждые покои. Поищем имена девочек в списках. Самая актуальная сейчас информация у дреней. Должно быть: они в подземелье, — задал я новое направление нашим поискам.

Войдя в зал с установленными здесь артефактами, мы с другом молча кивнули распорядителям, приветствуя их и я вцепился в папку одного из дреней. Хорошо хоть долго искать не пришлось, потому что в кипе бумаг имелись закладки с буквами алфавита.

— Скайлас… — прочел я имя рода своей женушки, и остолбенел, уделив внимание ее характеристике.

— На три четверти темная… четверть некромант… девяносто плюс, — читал вслух над моим плечом Рамиль. — Ну, теперь мне более понятна уверенность белки в силах своей подружки: с такой магиней и за барьер не страшно прогуливаться. Эмре, судя по твоему отмороженному виду: ты не знал?

— Не знал, но зато мне тоже теперь многое ясно на счет своей супруги, — потерянно отозвался я, примечая: что имя Айрин подчеркнуто и рядом пририсована корона. — Диар, это что за наскальная живопись?

— Это пометка: что девушку отводили к императору, чтобы не забыть. Его величество давал указание на предмет абсолютных магов, — отозвался он.

— Так леди Айрин сейчас у его величества? — принялся быстро перелистывать бумаги я, но больше не видел подчеркнутых имен.

— Да, я только десять минут назад как вернулся: провожал ее, — послышалось от Айдара.

— Покои номер тридцать восемь. Можешь навестить свою белку, — бросил я папку на столик, и устремился на выход из зала.

— А ты не пойдешь? — нагнал меня Рамиль.

— Нет.

— Почему?

— Потому что моя жена потребует от меня разрыва брачных уз сразу же: как увидит. Знаешь: никогда не думал над алчной составляющей брака, но сначала мне любовница об этом намекнула, потом названный брат моей супруги… Он сказал: что простой страж не пара для его сестры. Его слова Айрин не опровергла, так что… Она ждет не меня, а возможности избавиться от своего мужа — потому и не пойду. Мне надо подумать, — свернул я к крылу приближенных к императорской семье.

— Странно слышать такое после нескольких часов стонов за соседней стеной. Белка не преувеличила: вас было слышно на пол-этажа гостиницы! — не отставал от меня мой друг.

— Это лишь физиология — она сама так сказала, — хмыкнул я.

— Допустим: для нее это так, но судя по твоему поведению — для тебя это было чем-то особенным?

— Она сама особенная. В ней живет не одна личность… Первая Айрин — маленький искренний чистый ребенок, которым она еще совсем недавно была, просто еще не повзрослела. Вторая Айрин — неприлично обсуждать женщину в постели, и я не знаю: как объяснить, просто… просто не мог от нее оторваться. Третья Айрин — изумительный в своей искусности бесстрашный воин, и я не могу ею не восторгаться. Четвертая Айрин — ходячий справочник мертвых земель, рядом с которым себя необразованным мальчишкой чувствуешь. Пятая Айрин — самый настоящий клад во всех смыслах, потому что: абсолютный маг. Шестая Айрин и вовсе… погоди.

Я прервал разговор, потому что мимо проходила парочка служанок, да и до моих апартаментов уже оставалось недалеко. Раз Рамиль не отстал еще в начале разговора, значит: не отцепится, пока мы не договорим. Я отпер дверь в покои и пропустил друга в гостиную. Прикрыв за нами, устремился к бару и разлил по бокалам самый крепкий виски — мне необходимо было хоть немного расслабиться от бесконечного потока мыслей в голове.

— Сдается мне: что шестая Айрин — офицер на эронайразовской стене. И я даже не хочу знать: сколько еще существует Айрин — потому что уже вижу: этой женщине мне нечего дать…

— Шутишь? — взлетели брови Рамиля на лоб. — Нет, я, конечно же: все видел сам. Молниеносный призыв силы, приказы, действия на грани интуиции или инстинктов — сложно объяснить, но я никогда не видел такого секундного анализирования ситуации. Когда те змеи повылезали, и как она билась с ними — это вообще поражает воображение. Ни единого промаха, ни одной секунды не было потрачено зря на разворот или прыжок. Так слаженно, так красиво… Только ты меня и привел в сознание, когда попросил к ней перекинуть. И даже если ее резерв бездонный, это еще не говорит о том: что она офицер.

— Ее названный брат тоже абсолютник, и он офицер, — присел за письменный стол я и откинулся на спинку кресла. — Никакой паники, никакого страха на лице, полная собранность и приказы для белки — она привыкла так действовать. Годами отработанные реакции и рефлексы работают на опережение мыслей. Я видел: как она купол в секунды выстроила, как и он, когда я с ним познакомился. Просто сложил два и два… — опрокинул я содержимое бокала в себя.

— Так… и ты считаешь: что простой страж не пара абсолютнице-офицеру — вот о чем говорил ее брат? — спросил Рамиль и я кивнул. — Но почему? Ты магически одарен, молод, обеспечен и из приличной семьи — что не так?

— Омер что-то говорил о заработке, о собственном доме… Я тогда даже не вслушивался в его слова и не уточнял: потому что мне было все равно на алчную и расчетливую незнакомку. Нет, я не жаден — ты это знаешь, но… Мне не хотелось влезать в брак по расчету, ведь как в нем определить: любят тебя или твой кошелек?

— Это вопрос века, и никто тебе не даст на него ответа. Все своих жен балуют, холят и лелеют — это естественно.

— Ты не понимаешь, — сделал я очередной глоток. — Возьмем твою белку — у нее же все эмоции на лице написаны. Этот неуемный ураган сметет дворец и все его закоулки за месяц — а потом ей станет скучно в золотой клетке. Она рвется на отбор, не подозревая о том: что он ей не нужен. Она не сможет жить и радоваться жизни в состоянии постоянного контроля над собой и самодисциплины, не сможет стать леди.

— Именно поэтому мне и нравится белка, — коротко отозвался Рамиль. — Надеюсь: что она не станет леди, а точнее сказать: высокомерной интриганкой-гарпией.

— Не станет… — устало выдохнул я. — Она поймет это уже через несколько дней. Поверь мне, ведьмочка далеко не глупа. А вот что нужно моей фурии я даже предположить не могу… — взял я со своего стола магокарточку своей супруги, и уставился на нее.

Я вспомнил момент: когда распечатал конверт от Омера и увидел образ собственной жены. Айрин выглядела эффектно: стройная талия, пышная грудь, хрупкие плечики, которые не скрывали даже тогда еще короткие черные волосы до плеч с эффектом небрежной растрепанности. Бледная кожа, тонкие брови, пухлые губы цвета спелой вишни и взгляд серо-голубых глаз — искушение чистой воды для любого мужчины. И даже не все это вместе произвело на меня впечатление, а именно подмеченные детали…

Платье Айрин было бальным, но с такими дерзкими элементами и в крое, и в декоре — что оно кричало о непростом характере своей хозяйки. Веер в руке абсолютно не носил функцию аксессуара, потому что хрупкие пальчики сжимали его так: словно рукоять клинка. И самое главное: нарочитый полуповорот головы, хитрый прищур глаз — заявка на то: что ее вниманием завладеет далеко не каждый мужчина. Это была не девочка и даже не девушка, а маленькая роковая хищница… И в этом я убедился многократно, наблюдая вчера днем за боем бесстрашной воительницы за барьером и упиваясь вечером страстной пантерой. Сегодня утром я окончательно понял: что стал счастливым обладателем дара небес… Дара, который ускользает сейчас из моих рук…

— У меня назрел вопрос: Эмре, ты влюблен? — отвлек меня от созерцания супруги Рамиль, разливающий нам по бокалам крепкое.

— Покорен, сражен… Возможно: влюблен… я в полной растерянности.

— Это я вижу. Что ты будешь делать? — вернулся он на диван. — Прятаться от нее глупо.

— Прятаться… ее бы спрятать ото всех, да поздно уже, — положил я снимок в карман и задумался.

— Считаешь: братья захотят ее в свою семью?

— Мозгами наши друзья не обделены. Айрин по силе может иметь двоих мужей, и она находится сейчас в кабинете мужчины, который ищет себе достойную сильную супругу… в кабинете самого императора. Стоит Айрин при Мираше заявить о нежелательных брачных узах, как тот попросит меня провести обратный ритуал и разорвать обручение. И вопрос в том: как прилично послать императора подальше от моментов своей личной жизни? Ведь можно и в ссылку на рудники отправиться, а не только в приказном порядке лишиться жены, — многозначительно замолчал я и припал к горячительному напитку.