Их любимая игрушка (СИ) - Хрустальная Анна

Я даже не знала (пока ещё), где находилась, и что сейчас вообще происходило, как в зале, так и в самом доме. А потом действительно начала бояться не то, чтобы шевелиться, но и дышать. Потому что атаковавшие меня со всех сторон звуки мало чем походили на удары падающей мебели, или что-то к этому близкое. Не говоря про инсталляции, которые плавали до этого в воздухе, а теперь вспыхивали то там, то тут, будто закоротившие картинки, и пугали собой не меньше, чем чьи-то реальные сдавленные крики с гулкой вибрацией падающих вещей или тел.

А я всё ещё никак не могла определиться в пространстве из-за слишком плотного мрака. Будто находилась непонятно где, в непонятно каком положении, едва разбирая, где же был потолок, а где пол. Словно и вправду висела в вакууме в какой-нибудь чёрной-пречёрной дыре. Даже не могла понять, как долго это всё длилось. То ли не больше минуты, то ли целую вечность. Точь-в-точь, как во сне, где всё постоянно мешается или вовсе теряет свои чёткие очертания, превращаясь в неразборчивую кашу тёмно-серых оттенков. Зато зашкаливающие эмоции, страхи и предчувствие чего-то очень и очень плохого затмевали собой абсолютно всё, в том числе и здравый разум. Пока в какой-то момент это кошмар наконец-то не прекратился и… не приобрёл формы другого — более красочного и представшего моим ошалевшим глазам стопроцентно настоящего и буквально ожившего ужаса.

Не знаю, откуда взялся этот источник света — то ли с потолка, то ли от пола — но он резко вспыхнул где-то в центе зала, как раз в тот самый момент, когда окружавшая меня темнота, ко всему прочему, погрузилась в мёртвую тишину. А потом вдруг осветился этот крошечный пятачок комнаты, будто оцеплённый со всех сторон всё той же густой тьмой. Но, по крайней мере, проступивший сквозь плотный мрак вполне различимыми образами, где-то в восьми-десяти ярдах от меня. Вернее даже, буквально напротив меня, словно очередной инсталляцией. Разве что самой реальной из очень даже настоящих и живых людей. Если их, конечно, так можно назвать.

А, ещё точнее, белокурого Вегарда, стоявшего на полу на разведённых в стороны коленях и принявшего свой истинный облик Лиана. Кажется, поодаль от них находился кто-то ещё, а может, мне просто показалось. Или я приняла силуэты мебели, едва проступающие из темноты, за силуэты прячущихся в ней людей.

— Ну, что, Милад. Будешь и дальше цепляться за свой лживый образ? — впервые за всё это сумасшедшее время тишину прорезал голос Лиана. Пусть и на ар-серейском, но я без труда всё поняла. Если только не считать того, что сейчас происходило на моих глазах.

— Я… я ничего не понимаю! Кто вы? Что вам от меня нужно? И что тут… творится?

Как бы я не пыталась разглядеть что-то или кого-то ещё в остальных частях зала, у меня ни черта не выходило. Тьма полностью изменила всё внутреннее пространство помещения, лишив его стен, потолка, а в некоторых местах даже пола. Как будто мы находились сейчас не в жилой комнате огромного дома, а в каком-нибудь подземном бункере без окон дверей и прочих элементов домашнего интерьера. Будто это действительно был какой-то сон или его фрагмент, хотя и довольно красочный.

— Никак не можешь обойтись без своих излюбленных игр, да, Милад? Будешь до последнего строить из себя целку? Хорошо. Я бы мог, конечно, просто оторвать тебе голову без излишних прелюдий, но… Несмотря на такое огромное количество прошедших лет, почему бы нам на время не остановиться и не предаться нашим совместным воспоминаниям? Понастольгировать. Определиться с ролями. И, в конечном счете, расставить все точки над «i», чтобы потом всё было без обид.

— Вы, наверное, один из тех сумасшедших, кто… не смог прижиться на Земле, да?..

Лиан хрипло и коротко посмеялся над нелепым предположением Вегарда и остановился где-то в паре шагах от своего пленника — с правой стороны, откуда посмотрел куда-то в темноту и кому-то кивнул.

— Честно признаться, я думал, ты будешь пробивать себе путь в высшие эшелоны новой земной власти. Неужели никак не сумел оправиться от бурной страсти к Зелле? Хотя да. Как же я мог забыть? Ты ведь за совершенную чистоту ар-серейской крови, которую могут сохранить только наши женщины.

— Я бы очень хотел вам помочь, но… повторяю. Я не понимаю, о чём вы!..

— И поэтому ты так старательно блокируешь ото всех и вся свою память?

В этот раз Вегард тоже поднял голову и посмотрел туда, куда до этого смотрел Лиан, а теперь ещё и я. Я даже с трудом поверила собственным ушам (а потом и глазам), когда услышала знакомый голос Зеллы. После чего, чуть ли не сразу, увидела, как она вышла из кромешной тьмы в своём царственном одеянии и безупречном образе. Правда, ненадолго.

— Инма Зелла?.. С вами… всё в порядке?

— С Зеллой? Можно сказать и так. По крайней мере, она сейчас находится в очень глубокой отключке и под надёжным защитным блоком от ментального вторжения. Да и в мою «голову» не пытайся сейчас залезть.

Похоже, челюсть отвисла не только у меня, но и у Вегарда, когда голос Зеллы, а потом и вся её внешность начали быстро видоизменяться. Женская тональность вдруг резко огрубела, исказившись на более низкий мужской баритон, а лицо и фигура с платьем бесследно растворились (или исчезли), явив миру… второго Лиана!

— Великая Эовин! Что у вас тут… происходит? Кто вы? Что вы со всеми сделали и… с Велардом тоже? Где он? — Вегард даже слегка отпрянул от приблизившегося к нему «клона» Лиана. Хотя, это максимум, что ему удалось сделать. Видимо, его удерживали на месте какими-то невидимыми или даже ментальными цепями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Думаю, ему стоит наконец-то напомнить, кто мы, и кто он… Наглядно. Справишься? — обратился первый Лиан ко второму, который… как я почему-то решила через какое-то время, оказался никем иным, как Ноэлом — его братом близнецом.

— Да без проблем. Я же готовился к этой встрече, страшно подумать сколько тысячелетий. Не говоря уже о времени, проведённом за пределами космических пространств. Ну, что, Милад. Готов показать нам своё истинное личико?

Ноэл встал почти напротив Вегарда и нагнулся над перепуганным лицом Иного, пока ещё больше ничего такого не делая со своей стороны. Но мне всё равно стало как-то не по себе. Я ведь всё это время наивно полагала, что брата Лиана давно нету в живых. И, тем не менее, тоже ни черта из происходящего не понимала. Пока ещё.

— Я… я не пользуюсь ложными личинами! Если… если вы это имеете в виду. — пролепетал друг Веларда перед тем, как Ноэл поднял руки…

— Это мы сейчас как раз и проверим.

И приблизил ладони к вискам белокурого ар-серейца.

Честно признаться, я не совсем поняла, что же произошло дальше и каким образом оно коснулось меня. Может, Ноэл (или Лиан) намеренно это сделали, связали мой ментал со своим? А когда запустили совместные воспоминания, вскрывая одновременно чужие… меня тоже затянуло в эту безумную воронку из ярких образов, смешанных голосов и сменяющихся одна за другой живых картинок. Я даже на какое-то время (не представляю насколько долгое) забыла о том, кем я была в действительности, окунувшись в чужие мысли и чувства, как в собственные, ещё и переживаемые в режиме реального времени. Но это воистину было чем-то запредельным. Восхитительно прекрасным и одновременно жутким и ужасным.

Меня словно выбросило то ли в иную реальность, то ли в пятимерный мир, который постоянно сменял свои ракурсы, формы и масштабы — то сжимаясь до маленьких помещений, то расправляясь в неохватное пространство на высоте птичьего полёта. И чего только я не успела увидеть за эти бешеные мгновения, проносящиеся перед глазами живописными картинами. И бескрайние леса, степи и реки, и скалистый берег какого-то океана, на одном из склонов которого раскинулся какой-то каменный город, и… Летящих по воздуху на стальных орлах Валькирий. Огненный вихрь, зелёные вспышки оглушительных взрывов. Ненасытная лава пламени, растекающаяся по пылающему поселению и окружавшему его рядом с озером лесу. Крики, душераздирающий детский плач. Столпы чёрного дыма, охватившего, казалось, чуть ли не целый материк.