Похищенная невеста для Его Наглейшества (СИ) - Эванс Алисия

— Отдал дочь за чернокнижника? — брезгливо скривился Эйден. Равнина не входит в круг интересов Империи, он мало интересуется этой страной на другом конце света. Слышал краем уха, что идут переговоры о свадьбе принцессы и черного мага, но никогда не углублялся в эту тему. Со своими чернокнижниками нужно разобраться, а уже потом браться за чужих.

— Еще не отдал, пока заключена лишь помолвка, — уточнил оборотень. — С принцессой… — он почесал голову, припоминя ее имя, — Жизель.

— Ты выяснил все о какой-то принцессе, но ничего не раскопал об Эльвире? — Эйден метнул в него строгий взгляд.

— Эйден, у меня было мало времени! — взорвался оборотень. — Император выдернул меня с утра, связаться с тобой я не успел! Я не хотел, чтобы все так вышло! Я не хотел, чтобы Эльвира пострадала!

— Я знаю, — на удивление спокойно ответил герцог. — Ты пытался ее спасти. Тем не менее, ты должен был найти способ связаться со мной и поставить в известность о происходящем. Помни, что это я ввел тебя в свой ближний круг, а не мой отец. Ты мой человек. Оборотень, если быть точнее.

— Я помню, — ответил ему Полкан, виновато опустив голову. — Больше такого не повторится.

— Надеюсь, — отрезал Эйден, давая понять, что разговор окончен. Остаток пути прошел в напряженном молчании. Арренский то и дело ловил себя на том, что прислушивается к дыханию лежащей на нем девушки. — Завтра жду от тебя полного отчета, из которого можно будет хоть что-то почерпнуть, — коротко бросил он, когда экипаж остановился.

Полкан открыл для него дверь, и герцог беспрепятственно выбрался с Эльвирой на руках.

Глава 38

Войдя в дом, без раздумий отнес ее в свою спальню и уложил на собственную кровать. Что поделать, ведь это самое теплое место во всем доме. Есть спальня для гостей, но там не такая удобная кровать, с нее и упасть можно.

А он этого не допустит.

Эйден уложил Эльвиру на постель и, не раздумывая, принялся раздевать девушку. Он поступает неприлично и оскорбляет драгоценную девичью честь? Плевать. В ее состоянии находиться в корсете смерти подобно. Кто вообще додумался вырядить ее в это?!

Полкан, кто же еще. За это он всыплет ему завтра по первое число.

Эйден дернул шнуровку и снял с Эльвиры корсет, а затем стянул и вызывающе короткую юбку. Удивительно, как она вообще согласилась влезть в это безобразие? Эля, эта скромница, которая таращила глаза на женщин на улице, вырядилась как…как обитательница борделя. Разве она пошла бы на такое? Разве она добровольно одела бы эти вещи?

Ответ очевиден — нет. Ее заставили.

Эйден ощутил, как в груди зарождается огонь ярости, и вовремя спохватился. Еще не хватало потерять контроль над силой! Он укрыл девушку теплым одеялом и отошел, чтобы прийти в себя. В последнее время он слишком часто нервничает и попадает во власть эмоций. Прежде такого не случалось.

Девушка влияет на него, глупо это отрицать. С тех пор, как в его жизни появилась, Эльвира, каждый день происходит какой-то форс-мажор. Его жизнь и раньше нельзя было назвать упорядоченной, но быт всегда был стабилен. Эйден всегда контролировал свой дом и своих людей.

Но теперь он вынужден срываться с работы, чтобы разобраться с потопом в своем доме, теперь еще и отец пытается контролировать людей Эйдена. Сам герцог вынужден врываться в городской бордель и устраивать там бог весть что… Мир слетел с катушек.

Ладно, пора ему сделать перерыв. В последнее время Эйден слишком много работал. В конце концов, нормальный люди имеют выходные, а он не устраивал себе отдых уже… Арренский даже не смог вспомнить, когда в последний раз отдыхал. Наверное, в юности, когда он еще учился в Академии. Едва заступив на службу, герцог принялся трудиться и вкалывать так усердно, что ни на что другое не оставалось времени.

— М-м-м… — застонала Эля, приходя в себя. Эйден обернулся и подошел к кровати. На его большом ложе хрупкая фигура девушки почти теряется, кажется еще более маленькой, чем она есть на самом деле.

— Эля, — Эйден коснулся пальцами ее щеки. — Слышишь меня? — спросил он, с беспокойством вглядываясь в ее лицо. Не реагирует. Светлое одеяло, натянутое по самую шею, напоминает саван.

Она лежит, не шевелясь, лишь ровное и глубокое дыхание выдает в ней жизнь. Эйден почувствовал, как на плечи навалилось тяжелое чувство — вина. Это безумие! Перед кем ему чувствовать себя виноватым? Перед воровкой, оскорбившей его святыню? Перед девушкой, спасшей ему жизнь? Перед юной леди, которая оказалась не нужна своей семье?

Какие обстоятельства заставили ее пойти по кривой дорожке? Только слепой не заметит, что душа в девочки чистая, не испорченная жадностью и жестокостью. Заманить такую в ловушку, запугать и шантажировать не составит труда. Даже Полкану это удалось, как бы горько не было этого признавать.

Неожиданно Эйден понял, что должен защитить Элю. Не только в знак благодарности за спасение его жизни, но и потому, что этого требует его сердце.

Очнувшись, я ощутила себя лежащей на мягкой и теплой постели. Приятный запах лавандового мыла окутал меня, вызывая воспоминания из детства. Когда я была маленькой, няня добавляла лаванду в мою ванну…

Я открыла глаза, выныривая из радужных детских воспоминаний. Что происходит? Где я? Что вообще случилось…?

Я разлепила веки и огляделась, насколько это возможно в моем состоянии. Комната кажется смутно знакомой, но это абсолютно точно не моя спальня. Хотя бы потому, что она, очевидно, мужская. Рабочий стол у окна, строгий распашной шкаф, на приоткрытой дверце которого висит мужская рубашка. Возле кровати стоят домашние мужские тапочки, которые мне сгодятся, разве что, в качестве снегоступов.

Я присела на постели, и в этот момент одеяло спало вниз.

— Мамочки! — прошептала я, с ужасом осознав, что все это время лежала без одежды.

В чужой постели. В мужской спальне.

В памяти всплыли последние воспоминания: бордель, мой ужасающий наряд, кровавая драка с хозяином хрона…

Мне вдруг стало очень страшно. Сердце забилось в груди сильнее, голова пошла кругом, а мысли разбежались как трусливые мыши от кота. Что со мной произошло? Как я оказалась в чужой спальне и…что со мной тут делали?

Я очень резко встала с постели. Почему-то находиться в ней стало очень неприятно, даже несмотря на запах лаванды. Я кое-как завернулась в одеяло, направилась к выходу, но стоило сделать лишь несколько шагов, как меня повело. Голова страшно закружилась, будто вся кровь устремилась от нее прочь, сердце застучало в груди короткими и частыми ударами.

А еще стало зябко.

Комната закружилась, очертания предметов смазались, и мир поплыл перед глазами…

— Эля, нет! — внезапный окрик пронесся где-то на границе ускользающего сознания. В следующую секунду я потеряла опору под ногами.

Меня подхватили на руки, в нос ударил терпкий запах герцога Арренского.

— Почему тебя все время тянет на приключения?! — раздраженно воскликнул он прямо у меня над ухом. — Неужели так сложно просто лежать в постели и выздоравливать?! — несмотря на злой тон, Эйден весьма бережно уложил меня обратно на постель. От всех этих манипуляций одеяло сползло вниз, предательски обнажая мою грудь.

— М-м-м! — отчаянно застонала я, пытаясь натянуть ткань обратно. Даже в угасающее сознание въедается стыд.

— Что «м-м»?! — прикрикнул на меня герцог и с раздражением натянул одеяло по самую шею. — Тебе нельзя мерзнуть! Нельзя вставать! Почему, стоит оставить тебя хоть ненадолго, и ты тут же норовишь во что-то вляпаться?! — Арренский практически накричал на меня.

Будь я не в таком разбитом состоянии, то непременно ответила бы ему что-нибудь очень дерзкое. Но я не могу, мне плохо. Даже хуже, чем тогда, когда я только-только очнулась. Если бы Эйден не уложил меня на постель, я бы точно была бы в обмороке.

Я закрыла глаза и застыла, не шевелясь. С появлением герцога страх неизвестности и волнение отступили. Я вдруг поняла, что, пока он рядом, со мной ничего плохого не случится. Эйден не позволит.