Одна Зима на двоих (СИ) - Верховцева Полина

— Мне плевать!

Кивком указал на рыдающую Лару, отдавая молчаливый приказ.

— Прошу, не надо! — завопила она, когда двое подхватили ее под руки и потащили туда, где еще зияло нутро разлома, — Хасс! Умоляю.

Сегодня он был глух к чужим мольбам. Сегодня ему хотелось крови. Много и разной. Хотелось залить ей весь лагерь. К сожалению, до Сомата уже не добраться, это сделал один из валленов.

— Ну-ка идем! — Килай подхватил его под локоть и рывком потащил за собой.

— Руки!

— Хасс, очнись! Посмотри по сторонам.

Люди испуганно жались к шатрам, боясь попасться ему на глаза. Бравые воины были бледнее чем обычно и напряженно сжимали в руках рукояти оружия, готовые принять любой его приказ…

И тишина, которую нарушал только стремительно удаляющиеся стенания Лары.

— Идем! — процедил сквозь зубы. Скинул со своего локтя руку друга и первым направился к главному шатру.

— Тебе надо к лекарю.

— В бездну лекаря! — Хасс схватил со стола бутылку, зубами выдрал пробку и сделал несколько больших глотков.

Вино не приносило облегчения, только жгло горло и льдом падало в желудок.

— Что произошло?!

— Я убил, — просипел Хасс, — норкинта. В ущелье к западу от лагеря…Задрал его, как овцу. Не мог остановиться.

Его трясло. Он откинул бутылку в сторону, и она разлетелась на сотни осколков, ударившись о край сундука. Уперся руками в стол, опустил голову и стиснув зубы, пытался справиться с ураганом, бушующим внутри. Ни черта не выходило.

— Кто это был? — тихо спросил Килай.

— Самец взрослый. Черный, как Аксель.

— Как это произошло?

— Я обнаружил, что Ким нет в лагере. И отправился на ее поиски. Потом услышал, как она кричит, увидел, что норкинт охотится на нее, и все…Затмение. Уже не думал, что я делаю и кто передо мной. Любого бы порвал…

— Хасс тебе пора придти в себя, — мрачно сказал Килай, — ты с ума сошел с этой пленницей! Потерял контроль. Сначала Брейра отделал так, что он до сих пор в себя придти не может и неизвестно когда сможет подняться в небо. Теперь убил священного зверя.

Хасс с досадой скрипнул зубами и отвернулся.

Килай прав. Во всем. Он действительно сходит с ума. Теряет не только контроль, но и здравый смысл, стоит только о ней подумать

Это злило его, раздражало, мешало нормально дышать

Просто рабыня, цена которой — три медяка, если бы не важные сведения, скрытые у нее в голове. Только Хасс не обманывал себя, дело не в информации. Меньше всего он думал о ней в том ущелье, когда сцепился с нормкинтой. И не о благосостоянии Андракиса были его мысли, а только о Ким, которая находилась в опасности. Только о ней.

Не слишком ли много ее стало в жизни кхассера?

Он знал ответ. Много. Непростительно много и эта одержимость уже застила глаза.

— Ты прав, — выдохнул он, когда молчание затянулось неприлично на долго, — во всем прав. Я дурею рядом с этой девкой.

— Хорошо, что хоть признаешь это.

Ничего хорошего. Признание не принесло никакого успокоение душе кхассера, скорее наоборот разворотило все внутри, выжгло. Ким делала его слабым, а слабость — это именно то, чего он ненавидел больше всего на свете.

Он достал вторую бутылку взамен разбитой, так же варварски открыл ее, выдрав пробку зубами, и снова сделала несколько глотков.

Проклятая отрава. И это не про содержимое бутылки.

— За убийство зверя тебе придется заплатить дань в казну. Весь аракит, что добыл в этом году, золото, несколько лет службы без права отказаться.

— Заплачу. Отслужу.

Сейчас его не волновали ни камни, ради которых приходилось терпеть столько лишений, ни тем более золото. Все это не имело никакого значения.

— И что теперь?

— Ничего, — Хасс пожал плечами, — возвращаюсь домой. Я и так задержался здесь гораздо дольше, чем планировал. Хватит.

— А Ким?

— Она отправится туда, где давно должна быть. В Андер к императору. Он достанет из ее головы все, что нужно.

— Уверен? — ухмыльнулся Килай, — не боишься, что тебя снова накроет и пойдешь громить столицу?

— Не накроет. У меня есть более важные дела.

— Обряд?

Да. Он самый. На камне плодородия, с девушкой, которая вот уже несколько лет как предназначена ему в жены…и которая не нужна. Это, наверное, и к лучшему. Лучше ровное отношение, без всплесков эмоций и безумств, чем вот так на грани, совершая ошибку за ошибкой и не понимая, как с этим бороться.

— Время пришло, — равнодушно кивнул он, — Камень уже должен быть готов.

— Это благая весть.

— Благая.

Только почему-то внутри все протестовало и на языке расползалась горечь разочарования.

Та другая…Высокая, стройная как лоза, с волосами цвета воронова крыла и глазами темнее самой темной ночи. В них всегда плещется обожание, томный призыв и готовность на все. Она нежна, ласкова, как домашняя кошка и полностью принадлежит ему.

Но почему-ты мысли все равно тянулись к пленнице из долины Изгнанников, от которой никогда не дождешься ни покладистости, ни тепла. И ее ненависть сводит с ума, заставляет срывать раз за разом. Ее хочется приручить, присвоить, поставить метку на самом месте…но вместо этого придется отпустить.

Потому что так будет правильно. Так будет выгодно в первую очередь ему самому.

Да, все правильно. А со своими демонами он как-нибудь договорится.