Красная книга магических животных (СИ) - Брэйн Даниэль

Мне снилось что-то странное: какие-то локации, постоянный бег, неприятное чувство, что я опаздываю, а потом и вовсе Дезмонд с жутким лицом, которое плавила та самая черная кислота, которой меня пытались угостить. И свет бил в лицо…

Я поморщилась, кое-как вынырнула из сна, но свет никуда не исчез. Пришлось даже рукой закрываться! Солнце, что ли?.. Но из-под козырька ладони было видно, что полумрак никуда не делся, а яркий свет, будто прожектор, слепил. Возникло ощущение, что я сижу в пещере, а сбоку через дыру проникают яркие лучи солнца.

Свет вдруг стал менее ярким, так что у меня появилась возможность проморгаться, встать и осмотреться. В голове гудело, непонятно даже, спала ли я или только кошмарами давилась. От неудобной позы ныло в пояснице и ноги не хотели нормально выпрямляться. Да, все-таки не двадцать два мне и даже не двадцать пять. Тогда еще можно было отоспаться на земле, весь день таскаться по городу, а потом еще ночью на звезды смотреть до утра. Весь мир по колено. А теперь-то у меня под ногами по колено лужи. Но хоть не болото. 

В свете многороги казались даже ухоженными и чаще трясли головами. У многих был колокольчик, явно домашние животные! Монотонное звяканье немного оживляло откровенно тусклую и странную округу. Я решила, что это лес, но он не походил ни на что. Там, где паслись многороги, была плоская равнина с разнокалиберными деревьями, листья которых были больше похожи на иголки. Вдали же пространство равнины будто бы заворачивалось вверх, но это не напоминало горы, в мареве я не видела высоты или края. А еще вокруг хватало странных элементов — холмы, которые больше всего напоминали мне остовы кораблей, какие-то остатки зданий. Все это прекрасно было видно над невысокими деревьями. В тусклом небе медленно ползла стая крупных птиц. Слишком крупных! И когда они, заложив очередной маневр, вдруг распахнули длинные клювы и заорали, перепугались многороги, я и другая живность в округе. 

Птеродактили!

Крылья, длинные когтистые лапы, узкий хищный клюв. Сразу же в голове пронеслись кадры из «Парка Юрского периода». Там такие птички людей хватали и вполне удачно уносили. Противно крича, птички теперь проносились совсем низко, так что самцы многорогов стали трясти этими самыми рогами и вставать на дыбы. А детеныши жались к взрослым… И не прижаться и мне? А то утащат еще! 

Я юркнула ближе к сбившемуся стаду, пытаясь не попасть под копыто и не засветиться перед птеродактилями. Туши многорогов толкались, дрожали, меканье стало почти что оглушающим. Но тут все звуки перекрыл жуткий звон, как будто били в огромный колокол. Птеродактили всполошенно завертелись в небе, звук их нервировал и отпугивал. А вот многороги все еще всхрапывали, но уже более спокойно себя вели. Может, и неспроста на них как раз колокольчики? Чтобы привыкали к такому звуку? Вот только я не многорог, у меня чуть мозг из ушей не вылился. 

— ...А ну проваливайте, не для вас здесь все!.. Разорители!

Как только гул в голове закончился, я услышала слова. Голос был мужской, немолодой, чуть надтреснутый бас, несмотря на ругательства, тон был достаточно миролюбивым. И птеродактилей же звук не убил и не покалечил, только отпугнул. Слова были понятными, но не земными, значит, говоривший был из Андоры! Иначе зачем ему именно на этом языке общаться? Так, может, меня не так далеко и занесло?

Я осторожно выглянула из-за крупа многорога. Сначала показалась макушка неизвестного — блестящая лысина в обрамлении белых кудряшек и лопоухие уши. Появилась в поле зрения рука в краге, утерла лысину и взгромоздила на голову раздавленную шляпу — когда-то она, может, и была пристойная, но с тех пор, видимо, много что произошло. Далее я увидела спину в лопнувшем по шву пиджаке без рукавов, широченные штаны явно с чужого плеча… окей, не плеча, ладно, и огромный шарф на шее. 

Оборванец, это все, что мне в голову пришло в первые секунды. И правда, в таком виде по городу уж точно не ходить. Разве что на не особо чистых работах работать — чтобы не жалко одежды было. На плече у незнакомца болталась огромная сумка, в которую он совочком принялся что-то собирать с земли. Что можно найти на земле, где ходят травоядные животные, было и так понятно. Но для чего? Для удобрения? Или все гораздо хуже и в Андоре есть места, где вот таким экологическим топливом пользуются? 

Увы, больше рассматривать мне было нечего. А прятаться тоже причин не находилось. Так что я выглянула из-за многорога и, прокашлявшись, сказала:

— Эм-м, добрый день… 

Мужчина повел себя крайне странно: он взвизгнул, отшатнулся, поскользнулся и рухнул задом на землю. Судя по влажному звуку, кроме земли там было что-то еще, более мягкое и вонючее. Но его это не беспокоило, он вытаращился на меня, как на призрак. Неужели так странно, что в этой местности еще какой-то человек может быть?

— Вы не ушиблись? — уточнила я, потому что пришибленным он точно выглядел. Не старый, но явно пожилой. Круглые глаза, рыжая борода со следами кривой стрижки. Чуть обвисшая кожа, как след того, что некогда мужчина был еще круглее, чем сейчас. 

— Мне так жаль, — вдруг произнес мужчина. И шарф на его шее вдруг развернулся, надулся парусом, открыл глаза и зашевелил лапками. То ли геккон, то ли лемур, но оно цокнуло зубом и издало колокольный звон. 

— Чего жаль? — не поняла я и шагнула вперед к незнакомцу. И осеклась.

Солнца не было. Вот совсем. То, что я приняла за солнце, сверкало среди веток. В большой клетке со шторками, подвешенной на ветку дерева, сидела настоящая жар-птица! Правда, напоминала она смесь совы и фламинго, и самый яркий свет вырывался из ее нутра, когда она открывала клюв, но это были сущие пустяки. Солнца ведь не было!

— Что здесь вообще происходит?! — я уперла кулаки в бока и нависла над мужчиной. Тот неуклюже улыбнулся и в который раз протер лысину. 

— Вы, главное, не нервничайте, — пробормотал он, окончательно вводя меня в состояние паники.

Глава тридцатая

— А я и не нервничаю, — рявкнула я в ответ и тут же губу прикусила. Так, Вика, дыши… Это всего лишь зверь. Ну, жар-птица-обломинго, ну подумаешь. Чего ты только не видела! И мужчина в общем-то обычный, растерянный, безобидный, и он птеродактилей отогнал. Значит, все наладится.

— И это замечательно, — мягко ответил незнакомец, если бы у меня был любящий дедушка, он бы говорил именно так. 

— Это ваши звери? — в голове у меня роилось столько вопросов, что выбрать что-то одно было сложно. Зато на глаза попались многороги, и один мелкий рогастик снова попытался меня жевать. Поэтому первый вопрос был о зверях.

— Можно и так сказать, — вздохнул мужчина и попытался погладить мелкого многорога, но тот, смешно подкидывая колени, увернулся и ускакал в сторону. Мужчина с какой-то обидой пошевелил пальцами, вздохнул, но потом, уже более приободренный, кивнул мне в сторону жар-птицы: — Вы посидите рядом, там безопаснее, а я пока делом займусь.

И он достал из кармана скребок и стал быстро-быстро, даже профессионально вычесывать лишнюю шерсть из многорогов. Клубы шерсти он запихивал в мешочек, туда же отправились и сброшенные рога. Потом он споро пощупал вымя у самок, посмотрел на морды мелких многорогов и обошел стадо по кругу, заставляя животных ходить. О, наверное, это для того, чтобы определить, не хромает ли кто! 

Заняло это не так и много времени, судя по моему браслету — час с копейками. Но его я просидела так спокойно и незаметно, что пора диву даваться. Виной тому усталость. А еще гораздо спокойнее, когда рядом есть люди. 

— Пойдемте, милочка, здесь оставаться небезопасно, — немного фамильярно, но как-то по-доброму обратился ко мне мужчина. Возмущаться было бы странно, пусть хоть кем назовет, лишь бы понимать, где я и что делать дальше. 

Мужчина тем временем собрал все инструменты, подхватил жар-птицу, накрывая ее чуть сильнее, так, чтобы глаза нам не слепило, а путь освещало.