Наследница крови (ЛП) - Эндрюс Илона

Шерсть Джека встала дыбом.

— Джаспер выследил меня с помощью железной гончей до собора Святого Луки. Когда я столкнулась с этой троицей, они волокли за собой парнишку на цепи. На нем не было живого места. Он не мог стоять, потому что ему сломали ногу и руку. Переломали все ребра…

Мой голос вот-вот мог сорваться. Нет. Этому не бывать. Я изо всех сил постаралась сохранить подобие самообладания. Дерек сделал шаг вперед.

Пуля впилась в бетон в дюймах от моей ноги. Я бросилась влево и нырнула за стену.

Чертыхнувшись, Дерек спрыгнул с края обрыва.

* * *

Я РАЗГЛЯДЫВАЛА парочку, которую Дерек уложил на бетон. Он поднялся по лестнице, неся обоих за пояса штанов, и сгрузил их передо мной. Они выглядели слегка помятыми, но их внутренности все еще были внутри, что было большим плюсом.

Тот, что помоложе, щеголял короткими каштановыми волосами и бронзовой кожей, и вероятно, был девочкой-подростком, одетой в мужскую одежду не по размеру. Тот, что постарше, был парнем примерно моего возраста, светлокожим, с темными волосами и темной бородой, и, судя по взгляду, уже смирившийся с судьбой быть избитым.

— Вы натравили на нас ходага.

Парень развел руками.

— Вы перерезали наш кабель три раза. Честное слово, леди, чем мы вам не угодили? Вы всем людям перерезаете телефонные линии или только нам?

— Только вам.

Он откинулся назад.

— Что мы вам сделали? Я вас даже не знаю. — Он повернулся к девочке. — Ты ее знаешь?

Девочка покачала головой.

Он снова повернулся ко мне.

— Видите? Мы вас не знаем. Нам нужен телефон, чтобы выжить. Нам нужна еда, одежда, оружие, ведь с одного огорода сыт не будешь.

— Занимаетесь садоводством, значит?

— Да, выращиваем всякое, огурцы-помидоры. Мы мирный народ, в чужие дела не лезем.

Я указала на голову ходага.

— Чтобы вырастить ходага до такого размера, вы должны были кормить его человеческим мясом.

Девочка побледнела.

В глазах парня на секунду промелькнуло удивление, но он быстро спохватился.

— Было дело, он сожрал пару трупов. Но они бы все равно сгнили. Понимаете, леди, это просто жизненный круг.

Ну да, ну да. Жизненный круг.

— Как тебя зовут?

— Не говори ей, Сефус, — шепнула девочка и тут же испуганно закрыла рот ладошкой.

Сефус зыркнул на нее.

— Я хочу узнать о Джаспере, — сказала я.

— Мы не знаем никакого Джаспера, — ответил Сефус.

Над ним навис Дерек.

— Отвечай или твоя голова окажется у меня во рту.

Сефус сглотнул.

— А, Джаспер? Так вы о том Джаспере… Ну да… Мы знаем Джаспера. А что с ним?

— Вчера он взял двух ваших и отправился на задание. Мне нужно узнать, кто его нанял.

Сефус воздел руки к небу.

— Кто знает? Джаспер неразговорчивый тип. Его не слишком любят, и у него было тяжёлое детство. У мужика проблемы с выражением чувств, поэтому, когда они у него появляются, это выводит его из себя. А когда он выходит из себя, то на всех срывается.

— Когда я вышла из себя последний раз, Джаспер лишился своей головы. Сейчас она покоится на металлическом подносе в морге Ордена.

Девочка вцепилась в Сефуса. Он обнял ее рукой и скорчил обиженную мину.

— Не нужно угроз. Мы тут все друзья. Телефонная линия у нас в общем пользовании. Ты платишь в копилку за телефонный звонок. Иногда деньги идут на покупку лекарств. Иногда их забирает Джаспер. У него паршивые навыки лидера. Я не знаю, кто нанял Джаспера. Но знаю некоторых людей, с которыми он работал.

— Назови мне их имена.

Он посмотрел в небо.

— Кристи Констанса, Даллас Карен, Бемби Ноуластнейм, Марк Рудольф, Феликс Госвин…

— Ладно, — кивнула я. — Можете идти.

Сефус посмотрел на меня, оглянулся на Дерека, снова глянул на меня, схватил девчонку за руку и бросился бежать. Мы слышали их топот по лестнице до самого низа Разрыва.

— Они разбиты кончиной Джаспера, — сказал Дерек. — Я чувствую их скорбь.

— Ты сам слышал — у мужика были проблемы с выражением чувств. Наверняка держал дистанцию с большинством людей и не создавал прочных связей со своим окружением. Что поделаешь, не задалась у него жизнь.

Порыв ветра растрепал мои волосы. Мир вокруг потемнел. Над нами готовился разразиться шторм.

— Как там парнишка? — спросил огромный оборотень рядом со мной.

— Не знаю. Мне сказали, что он стабилен. Я проведывала его этим утром. Он выглядит так, будто умирает. — Пора бы мне уже заткнуться.

— Предложение о хорошем медмаге всё ещё в силе.

— Спасибо. Если получится, то методисты его вылечат. Мне не дает покоя одна мысль. От Уайт-стрит до церкви Святого Луки минимум полчаса хода. Они волочили мальчика на цепи, и никто даже пальцем не пошевелил, чтобы ему помочь. Почему? Все в городе ослепли?

— Этот город всегда был слеп, — жестко ответил он. — Люди не хотят вмешиваться. Пока это их не касается, они делают вид, что ничего не происходит.

Люди знали о его семье и не помогли. Люди видели меня на улицах каждый день, и все равно проходили мимо.

Мы стояли рядом друг с другом. Ветер трепал его мех.

— Что будет, когда мы найдем убийцу пастора Хейвуда? — спросила я.

— Я вырву его сердце.

Это не был речевой оборот. Он говорил буквально.

— Это его не вернёт, — продолжил Дерек. — И мне не станет от этого легче. Но это нужно сделать.

— Это дело гадкое и запутанное.

— Как я люблю.

— Здесь замешан аватар.

— Я встречался с парочкой богов.

— Но не с этим. Если я скажу тебе не вмешиваться в бойню, ты это сделаешь?

— Конечно.

Слишком легко. Сидеть сложа руки было не в его характере.

— Обещай мне.

— Обещаю.

— Надеюсь, ты сдержишь слово. — Я протянула руку. — Аурелия Райдер.

Когтистые пальцы поглотили мою ладонь.

— Даррен Аргент.

Звучало знакомо. «Аргент» означало «серебро». Многие оборотни брали себе новые имена, когда присоединялись к новой стае, и я знала нескольких, кто выбрал «Аргент» своей фамилией. Серебро убивало Lyc-V — вирус, ответственный за их существование, и они считали подобное имя ироничным. Я не ожидала, что он выберет это имя для себя.

«Аурелия» означало золото, и я выбрала его, даже не задумываясь над его значением. Я хотела имя, которое будет напоминать мне о Джули, поэтому однажды просто просмотрела список римских имен и выбрала то, что приятно звучало. Наверное, я слишком зациклилась на его значении.

Мы пожали руки и отстранились.

— Так на каком из четырех имён, названных Сефусом, прозвенел звоночек? — поинтересовался он.

— Марк Рудольф. Он в списке охотников за реликвиями, который мне дала епископ Чао.

— Тогда нам стоит его навестить.

— Да, стоит. Я поеду в конец улицы, — сказала я.

— Не хочешь остаться и посмотреть, как я превращаюсь? — В его нечеловеческом голосе прозвучал намек на юмор.

— Нет.

— Вдруг на меня кто-нибудь нападет, пока я одеваюсь?

Я посмотрела на голову ходага, а затем снова на него.

— Брось в него голову ходага и зови на помощь. Увидимся внизу.

Я кое-как спустилась со здания и свистнула Тюльпан.

Кто-то превратил мышцы моих ног во влажную вату. Я потратила слишком много энергии, уклоняясь от ходага, и мое едва восстановившееся тело требовало за это расплату. Мое бедро чертовски болело.

Налетел порыв ветра, растрепав мои волосы. Мир сотряс раскат грома и тучи разверзлись, окатив меня теплым проливным ливнем. Я подняла руки, закрыла глаза и позволила ему омыть меня, желая, чтобы все мои проблемы утекли прочь вместе с водой.

Я могла бы стоять под дождем вечно.

Стук копыт Тюльпан приблизился и затих.

Судя по адресу, Марк Рудольф неплохо преуспел в своей жизни. Он жил в самом Маунт Паран-Нортсайд — богатом районе с особняками площадью в десятки тысяч квадратных футов и домами ценой в миллионы. Если с моего отъезда ничего не изменилось, то этот район охранялся лучше Белого дома. Они нанимали для патрулирования офицеров полиции, а их собственная служба безопасности охраняла стену по периметру и дозорные башни. Попытаться добраться отсюда до северного края Бакхеда, а затем попытаться получить туда доступ во время такого потопа, было практически невозможно