Собрать мозаику (СИ) - Палей Натали

В его глазах я увидела ненависть и бешенство и что-то ещё, совершенно непонятное. Что-то, вновь напомнившее сожаление. Сожаление о том, что он отдает меня на потеху солдатне? Или о том, что я до сих пор так ничего и не рассказала?

Я увидела, как балахон разрывают на теле, почувствовала грубые прикосновения, закрыла глаза и постаралась отстраниться от всего, как делала постоянно в последнее время. И почему-то подумала, какой же он сдержанный, при таких-то эмоциях, этот страшный генерал Мирадович.

Настоящее время.

Из-за воспоминаний о плене и пытках я просыпалась в слезах и истерике. Сестра Таисия вынуждена была уколоть успокоительное лекарство.

— Я не хочу, — шептала я в отчаянии. — Я не хочу это вспоминать, сестра! Помогите мне! Сделайте что-нибудь! — я умоляюще смотрела на нее. — Почему эти ужасные воспоминания приходят, ведь на мне нет «шапочки» господина Стонича?!

— Я не знаю, лера Тубертон, — очень расстроенная, бормотала сестра. — Не знаю, как могу помочь.

— Не давайте мне засыпать, — умоляюще пробормотала я. — Пожалуйста, сестра Таисия. Потому что я не могу снова это чувствовать, не могу снова это переживать, — слезы безостановочно текли из глаз.

— Но это невозможно, лера Тубертон. Я не могу ничего сделать. Вы все равно уснете рано или поздно, — убитым голосом произнесла сестра Таисия. — Я могу только помолиться Пресветлой Богине, чтобы вам не снились кошмары. Это все, что я могу сделать.

— Тогда… прошу вас, сестра… молитесь и просите за меня. Молитесь много и отчаянно просите за меня. Умоляю вас!

Марилия. Город Мар. Конец весны 3199 года.

Тетя Кристина еле сдерживала рыдания, наблюдая, как мы с мамой собираем вещи для отъезда домой. Она очень привыкла к нам за три года, как и мы к ней, и полюбила меня.

— Теперь я снова буду одна, — вытирала она слезы. — Мои девчонки уезжают от меня, — добавляла с тоской и упреком.

— Что ты, родная, не плачь, — мама подошла к ней и нежно обняла. — Вот пройдут все передряги, и приедешь к нам в гости. Ты же ни разу не была на родине с тех пор как уехала и вышла замуж.

— Обязательно приеду, — прерывающимся от волнения голосом соглашалась тетя. — Приеду и посмотрю, чему научат мою малышку ваши маги-бездари.

— Профессору Манцевич будет сложно угодить, — пошутила я.

— Тебе — нет, малышка моя, — просипела тетя. — Тебе стоит улыбнуться и я сразу буду всем довольна.

Я рассмеялась ее ответу.

Слава Богине, вещей у нас было немного, и мы собрались быстро.

Тетя продолжала вытирать слезы, исподлобья поглядывая на нас. Мне было ее очень жаль. Она была таким добрым человеком.

— Тетя, мы недавно с друзьями были в детском приюте, который на улице Благодати, недалеко от Главного Храма, — сказала я ей тогда. — Там совершенно очаровательная девочка есть. Ей восемь лет, ее родители умерли от болезни два года назад. Она такая маленькая и такая ласковая. Удочери ее, тетя. И ты сделаешь счастливыми сразу двух человек.

Тетя Кристина теперь заплакала по-настоящему, подошла ко мне и крепко обняла.

— Я думала, что раз Богиня не дала мне детей, я и так проживу, девочка моя. Но теперь поняла, какая я была дура все это время. Годы идут, я не становлюсь моложе, а одной так тоскливо.

Мы стояли обнявшись. У меня тоже стояли слезы в глазах.

— Как зовут девочку? — тихо спросила тетя Кристина.

— Мирида, — улыбнулась я счастливо. — Передай ей, что Лори не забыла ее, просто ей срочно надо было уехать домой.

— Обязательно передам, — пообещала тихо тетя.

Подошла моя мама и обняла нас обеих. Так мы и постояли некоторое время.

— Главное, чтобы не было войны, — прошептала вдруг тревожно мама.

— Святые небеса! — прорычала гневно тетя. — Да что ты говоришь такое, Ванесса! Какая война еще! Ее не было уже сто лет.

— Вот и я говорю, главное, чтоб еще лет сто точно не было, — пробормотала мама.

А вечером пришёл Кир и привел всех наших друзей, и даже Мира. Сперва я не узнала его. Небритый, лохматый, небрежно одетый, с мешками под глазами и серым лицом.

— Мир! — невольно бросилась к нему и он тоже рванулся ко мне, но Кир перехватил меня.

— Подождите, голубки, — серьезно произнес друг. — Лори, сначала я поговорю с тобой наедине, потом пообщаетесь с Миром. У меня очень важный разговор.

Мир поморщился:

— Вечно ты вмешиваешься, Кир! Как ты надоел мне!

— Ты мне тоже надоел, — холодно ответил Кир, не давая ему приблизиться ко мне. — Ведешь себя как маленький ребенок. Нянчусь вечно с тобой.

— Да кто тебя просит?! — взбесился Мирит.

— Хватит уже, Мир, — примирительно произнес Кенет. — Сейчас Кир поговорит с Лорианной и отпустит ее к тебе.

— Почему он должен первый с ней разговаривать?! — опять взбесился Мир.

— Молодые люди, хватит устраивать скандал у меня в доме, — вышла к нам тетя Кристина. — Что вы себе позволяете, Мирит Тонич? — холодно спросила она Мирита.

— Простите, профессор, — не менее холодно процедил Мир. — Я пока подожду на улице, иначе начищу морду этому выскочке.

Кир сжал руки в кулаки, с яростью посмотрев на Мирита, но сдержался, тоже процедив:

— Гад ты, Мир. Не надо было мне тебя приводить в чувство. Надо было дать Лорианне спокойно уехать без встречи с тобой.

Мир молча вышел, хлопнув дверью.

— Что за воспитание у современной молодежи, — проворчала тетя Кристина. — Абсолютно нет ни такта ни сдержанности.

— Еще раз простите, профессор, — покаялся Кирстан. — И не сердитесь на него — вы же все понимаете.

Кир затащил меня в комнату, где никого не было, чтобы поговорить наедине, а друзья остались в холле. Там на прощание он подарил мне кольцо: скромное, серебряное с маленьким синем камнем посередине. Я с улыбкой рассматривала колечко, когда Кир забрал его и надел мне его на безымянный палец левой руки.

— Это помолвочное кольцо? — пошутила я, любуясь колечком, чтобы чуть сгладить обстановку после слов Мира, но Кира слегка перекосило от моих слов.

— А ты бы приняла от меня такое кольцо? — скептически спросил он, пристально смотря в мои глаза.

На миг я залюбовалась им. Какой он все- таки красивый парень. И добрый. Самый лучший.

— Ну, может быть, и приняла бы, — вновь пошутила я, а Кир нахмурился.

— Что за шутки, Лорианна?

Я тяжело вздохнула:

— Просто с тех пор, как ты узнал, что я уезжаю, ты такой серьёзный все время, — пробурчала я обвинительно. — И Мир сейчас расстроил меня.

— А ты, по- моему, чересчур веселая, — в ответ проворчал друг. — Ты так рада, что уезжаешь домой?

— Нет, не рада, конечно, но уже смирилась — по папе очень соскучилась и по дому.

— И по этому твоему… сердечному другу, — раздраженно произнес Кир. — Как там его зовут?

— Не важно. Тебе не обязательно это помнить, — проворчала я, задетая его колючими словами.

Кир сделал шаг ко мне, осторожно взял в свои большие ладони мое лицо и серьезно посмотрел в глаза.

— Слушай меня внимательно, малышка, и запоминай. Это секретная информация, о которой никто и никогда не должен узнать. Никто, даже твоя мама.

— Какая информация? — испуганно прошептала я, заворожённая его глубокими синими глазами и таинственным шёпотом.

— Это серебряное невзрачное на первый взгляд и так понравившееся тебе кольцо на самом деле кольцо-артефакт, — произнес Кир очень серьезно и очень тихо. — Его сделали лучшие маги империи для семьи императора. Оно само приспосабливается к размеру пальца. Называется «Королевская слеза». Таких колец очень мало. Они есть только у членов императорской семьи империи Марилия, а теперь вот и у тебя, Лори. Если его долго носить, несколько месяцев подряд, не снимая даже при купании и во время сна, то у носящего кольцо возникает сильнейший ментальный блок, который невозможно взломать. Никто и никогда не сможет прочитать мысли этого человека, ни один менталист мира Вериус.