Студенты по обмену 3. Староста - Чужая Академия (СИ) - Бартенева Анастасия

Ненавистный голос раздаётся из темноты, заставляя органы сжаться, а волосы на теле встать дыбом:

— Будь сильней! - замах и боль пронзает тело. Не двинуться, не шелохнуться. Руки

зафиксированы и не дают спрятаться от наказания. Пряжка попадает по прошлой ссадине и взрывает мириады искр под веками.

— Боль - это иллюзия! Отрежь её от себя! - свист кожи и новая боль, что оставляет на теле

новые отметины. Запах крови с каждым ударом становиться насыщенней, а тело немеет от долгой пытки.

— Ты должна стать сильным воином! Не должна бояться такой мелочи, как боль! - новый взмах и тишину разрезает слабый, кажется, детский всхлип, что так и затухает в темноте, как и обрывается мучительное видение.

Ещё не отойдя от чужого воспоминания, я хватаю Лай за запястье, когда она спокойно, после красочного воспоминания, поправляет прядь чёрных волос, что упали на глаза от нового порыва ветра. На нас с Мраком обрушивается понимание, что всё это происходило с Лай. С нашей маленькой, хрупкой девочкой. И плевать мне, что все считают её убийцей, сильнейшим магом, карательницей - она всё так же остаётся девчонкой, что дышит мне в плечо, умеет чувствовать и сожалеть! Нетронутой никем до меня девочкой, что тоже может плакать от боли. Остаётся вопрос - «Когда и кто её мучил? Кого убить и зажарить в огне Артхейма?».

— Я пошутил. Я никогда. никогда. - шепчу бездумно.

— Зачем тогда мне угрожаешь? - спрашивает моя девочка и я отвечаю честно.

— Боль иногда приносит удовольствие... - но видя ошалелый взгляд зелёно-карих глаз,

разворачиваю мысль. — Ты не поймёшь. наверно. Но это заводит в постели не только мужчин, но и партнёрш.

В глазах Цербера я прямо читаю её скепсис и улавливаю отчётливую чужую мысль: «Как хорошо, что мы с тобой в постели до этого не дошли! Я бы тебе за это ноги выдернула!»

— Какая адекватная девушка будет желать боли? Видимо, только сумасшедшие.

Теперь уже я улыбаюсь, видя такую живую реакцию. Лай не злиться больше на вчерашний вечер, видя мой интерес к ней одной, но и я просто не могу всё так спустить. Хочу доказать свою точку зрения. Поэтому наклоняюсь и заговорщицки произношу: — А ты не суди. Попробуй для начала!

И всё. Лай накрывает такая волна смущения, что Мрак в красочных эмоция просто

захлёбывается.

***

Практика «ведения боя» долго не начиналась из-за Центуриона и Лай, что спорили и подбирали противников «Сал - Айн». И пока Староста с куратором вели словесный бой, отстаивая каждый своего адепта, погода наладилась - метель стихла, а свинцовые тучи ушли на запад, уступая место яркому солнцу, что слепило глаза, отражаясь от белоснежного снега. Тёплые лучи хоть и пригревали, но недостаточно для АйнКрада. Взгляд зацепился за парочку голубков, что стояли чуть поодаль от адептов, ожидающих начала занятия. Мара, в объятьях Пайсона, делала плавные пасы руками и с первого взгляда, кажется, ничего не происходило, но Деггер улыбается и, под пологом тишины, что-то нашёптывает Сальярийке, отчего та загорается румянцем. Мрак же неодобрительно рычит на мою невнимательность, и, только перейдя на иное зрение, я понимаю, что это Тамара разгоняет тучи своей Стихией Воздуха.

«Как же они нашли общий язык так быстро? Ведь по прибытии в «Эолзер» Иви постоянно отбивала комплименты, не велась на лесть и даже нашего Сангра игнорировала, заставляя того беситься от первой в жизни неудачи? Как же Деггер умудрился покорить неприступную Сальярийку? Взять у него, что ли мастер-класс по соблазнению?»

Голос Неруса вывел из задумчивости, заставляя отвезти завистливый взгляд этой парочки и найти свою злючку. Староста что-то объясняла своим ребятам под пологом безмолвия, явно чтобы противник раньше времени не выведал их тактику. Куратор же в это время громко распределил пары и движением руки создал широкую огненную стену, сформировавшую ринг для грядущего состязания. В круг первыми вошли Сангр и КовЭр -извечные противники. Кто-то из наших подбадривал здоровяка, кто-то ловеласа. И нет они не ставили на победу деньги, как было в чужой Академии, они обещали им жаркие ночи подпитки и кусок прожаренного мяса. И на одном из несдержанных выкриков собратьев я поймал себя на мысли, что со стороны мы и правда похожи на дикарей, что готовы убить за кусок шкуры или временную ласку нелюбимой женщины.

Взгляд метнулся к злючке и не нашёл его в группе Сальярийцев, что взирали на начавшийся бой с нескрываемым восторгом и тревогой. Лай стояла поодаль от своих и, обнимая себя руками, следила за ходом сражения. А там было на что взглянуть - двое Айнов приняли промежуточную форму Кхелов и мутузили друг друга в снегу, изрыгая пламя и вынимая из подпространства демоническое оружие. Правда, даже отсюда я улавливал её негативные эмоции. Уверен Цербера бесили выкрики адептов и обещания наших распутных девчат, на которые кривился даже Сангр, ставя очередной блок. И сейчас я был с ними солидарен.

Всполох не Стихийного огня сбоку и испуг в глазах Ириги заставили оторваться от созерцания Старосты и смотреть за ходом битвы лучших друзей. С первого курса Луррус был изворотливым, быстрым, сплочённым со своим Кхелом и частенько бился против Кейна, что выигрывал на одной лишь грубой силе. Поэтому-то они и стали постоянными партнёрами друг друга с лёгкой руки Центуриона. Каждый спарринг для них - это самообучение приёмам противника. Сангр за четыре года стал полагаться не только на умелые просчёты, но и атаковать иногда жёстко, напрямую - не давая противнику действовать. КовЭр же в отличие от первого курса стал просчитывать своего оппонента и не всегда нёсся сломя голову в атаку. Но вот в чём загвоздка - Луррус, что раньше чаще побеждал из-за выносливости и силы Кхела, который подпитывался от регулярного секса, перестал спать со всем, что движется после возвращения из Сальярии, а КовЭр не отходит от Сноу с их прихода. И хоть между ними нет полноценной близости, эмоции блондинки неплохо насыщают нашего здоровяка. Поэтому-то кто победит в этот раз - загадка.

Ощущение чужого внимания заставило оторваться от сражения и найти хозяина прожигающего взгляда. И, поймав ядовито-зелёный взор, я ничуть не удивился и не расстроился, наоборот, радовался как маленький корсар. Ведь жар ощущался на губах и шее. И пока Лай, стоя с противоположной стороны ринга, рассматривая мою шею, на которую вездесущий Мрак, выпустил из-под ворота, не прикрытых мехом, чёрные линии, я наслаждался её заинтересованность. И наслаждался долго, каюсь, поэтому и пропустил победу КовЭра над нашим стратегом.

И как только Покорители покинули ринг, в него вступил Марко и наш вчерашний драчун, что, по всей видимости, сращивал всю ночь переломанную руку. Причём Марко ему же его клешню и сломал, пока Центурион вытаскивал Лай на свежий воздух и давая нам шанс преподать урок горе-спорщикам. Воул преступил пылающую черту, испепеляя Горелли злым чёрным взглядом, обещавшим расплату за вчерашний проигрыш на глазах у почти всей Академии. Противники встали друг напротив друга, а я, вместо того чтобы поздравить КовЭра и поиздеваться над проигрышем Луррусом, пошёл в сторону Старосты, что, по всей видимости, уже замерзала на просторах снежного полигона.

Однако, я только успел подойти к моей злючке, огибая по дуге ринг, как Центурион уже объявил победителя. Лишь глянув на ринг и поверженного Покорителя, я понял, почему вокруг Лай витает столько эмоциональной гордости и радости. Наш низкорослый Воул, судя по следам на снегу, атаковал первый, а Марко, одновременно уклоняясь от демонического огня, обрушил под ним землю и закопал по самую шею, как когда-то с переростком в «мёртвых землях», а после спокойно подошёл и, создав в руке каменный меч, приставил лезвие к шее противника. Легко, быстро, незамысловато, а главное -действенно.

Нерус, сделав пометку в журнале, вызвал на ринг Сноу и нашу одногруппницу. От имени её партнёрши я остановился рядом с Лай, не веря своим ушам, но на ринг к Ириге уже шла Белотриса, перекидывая длинную косу за спину. Снежка же посмотрела на застывшего КовЭра, что явно был недоволен распределением Центуриона и, наверняка, молча желал ему икоты до посинения. Наша тихоня, видя, как Кейн напрягся, нашла Лай голубыми глазами, а получив от Старосты лёгкий кивок головы, как благословение, улыбнулась и вошла за пылающую черту.