Вера Чиркова - Выбор пути (СИ)
Руководствуясь простым соображением, что селить девицу слишком далеко наставнице не с руки, куница бдительно проверила ближайшие комнаты и уже через минуту уверенно входила в гостиную покоев расположенных напротив комнат деда, распознав там два своих фантома.
– Тсс! – Свирепо зашипел на нее слегка осунувшийся и всклокоченный Лирс, широкими кругами бродивший по просторной гостиной, прижимая к животу малыша.
Пелёнки давно сползли тому на голову, и босые ножки болтались из перепутанного кома ткани, но княжич ничего этого не замечал, крепко вцепившись в сбившиеся складки.
– Дай сюда, – ринулась к Лирсу целительница, опасаясь за здоровье младенца, ловко перехватила его, и понесла к столу, где были разложены запасные одеяльца и лоскуты.
Но по пути не удержалась, оглянулась и одарила замерших у двери братцев ехидной улыбкой.
– Он ноет и ноет, – шепотом просвещал Весю устроившийся на стуле напротив княжич, внимательно рассматривая, как сноровисто пеленает ребенка куница. – еще на закате начал. Кася отвар сделала, но он не стал пить… всё выплюнул. К тебе ходили, но тебя не было. После полуночи он заснул, и дед увел Касю поспать. А он чуток вздремнул и снова начал орать.
– Нужно было меня вызвать, – проверяя, всё ли у дитяти в порядке, строго глянула княгиня на виновато опустившего глаза Лирса.
А чего тут гадать, это он небось, и не захотел еще раз за нею идти. Решил, что ребенок когда-нибудь все же уснет и у него будет возможность немного поухаживать за колдуньей.
– Или нас, – басистым шепотом сообщил Ранз, – мы бы помогли.
Они оба уже подошли ближе и с состраданием поглядывали на замученного брата.
– Нужны вы тут… помощники, – еле слышно фыркнул Лирсет, и скривился как от боли, расслышав тихое шлепанье босых ног, – ну вот, разбудили.
– Доброе утро, – тихо поздоровалась вошедшая колдунья, и, не обращая внимания на княжичей, деловито доложила Весе, – зубки у него режутся, сразу два, вот и мается.
– Уже вижу, – кивнула княгиня, – и уже сняла боль. Теперь он долго проспит. Иди, отдыхай Влана, я сама тут посижу.
– Да я уже поспала, – отказалась та, – меня Лирс на третьих петухах отправил, а вот сам он совсем не спал.
– И не хочу, – тотчас встрял младший княжич, – не первый раз ночами не спать. Я воин.
– Поспи в той комнате, – коротко и испытующе глянув на Весю, предложила вдруг ему колдунья, указывая на свою спальню, – а мне нужно бы сбегать к девушкам, вещи забрать.
– Только туфли надень, там роса, – заботливо проворчал Лирсет, пытаясь скрыть выплывшую на губы довольную улыбку, и неторопливо направился к двери.
– Хорошо, – задумчиво кивнула ему нянька и снова перевела взгляд на Весю, – еще хотела одну девочку успокоить, она волноваться будет.
– Можешь всем всё рассказать, – разрешила ей Веся, начиная понимать, что эта девица ничего лишнего не наболтает, – и если хочешь, погуляй с ними до обеда.
– Спасибо, – колдунья нашарила валявшиеся под столом простенькие растоптанные туфли, сунула в них ноги и ушла, так и не глянув на озадаченно рассматривавших её княжичей.
– Ну, – сев на жалобно скрипнувший стул, уставился на Весю Ранз, – и как это понимать?
– Ты брату веришь? – Уложив ребенка в корзину, невозмутимо спросила она, в свою очередь пристально рассматривая сородичей.
– Конечно, – заявил богатырь, – а какое это имеет значение?
– Лирс тебе сказал, что они ходили вечером ко мне и не нашли?
– Да.
– Ну и в чём же ты тогда меня подозреваешь? Если я сюда вместе с вами пришла? Кстати, поскольку я осталась нянчить младенца, то ваша очередь готовить завтрак. Идите, скоро дед с Терсией проснутся, да и я уже чего-нибудь перекусила бы.
– Но ведь ты знаешь эту девицу! – не повелся на разговоры о завтраке Ансерт, – и она тебя знает!
– Конечно, – уверенно усмехнулась Веся, – я со всеми девушками вчера познакомилась. А эту сама в няньки для Антика выбрала. Ну а про всё остальное спрашивайте Лирса. И не забывайте про завтрак!
– Вот так всегда, – огорченно бормотал Ранз, уходя из комнаты вслед за алхимиком, – полная крепость девиц, а поболтать не с кем, и даже готовить завтрак приходится самим!
Ровно минуту после их ухода в комнате было тихо и Веся уже начала подумывать, искать ей одеяло и подушку, чтоб немного подремать, пока братья готовят завтрак, или утащить Антика в свои покои и устроиться в собственной постели. Как вдруг приоткрылась дверь спальни, и появился Лирс, уже причесанный, но босой.
– Спасибо, Веся, – сказал он необычно серьезно, – я всё слышал. И ещё… я обдумал то, о чём ты вчера меня предупредила. Я тебе за это очень благодарен, когда всё знаешь заранее, намного проще понимать других и себя.
Княжич постоял немного, ожидая вопросов, но Веся стойко молчала. Да и к чему теперь слова, если по упрямо вздернутому подбородку братца и его стиснутым как перед боем кулакам видно, за симпатию Вланы Лирс решил бороться до конца. И не откажется от этой девушки, даже если будет точно знать, что она берет у него браслет только ради его родства с князем. Отныне бесполезны любые уговоры и самые проникновенные слова, братца уже несет сумасшедшим вешним потоком и только святые духи знают, куда выбросит. На голые скалы, усыпанные осколками разбитых сердец, или на цветущий берег призрачной страны счастья?
– Отвыкла я от младенцев, – расстроенно вздыхала травница, – редко их видела на своей заимке. Думалось, будто зубы у малышей позже растут.
– Просто он слишком маленький, солнца не видел… да и каким родился, мы не знаем, – пыталась оправдать ее княгиня, глядя, как наставница укладывает вновь уснувшего Антика в корзину. – Идем уже, Савел небось дожидается, как бы не обиделся. Я обещала собрать их после обеда.
Однако, как выяснилось очень скоро, чародей и не собирался обижаться или кого-то ждать. Он уже сам собрал в зале осмелевших сироток и объяснял им правила своей школы.
– Каждый день после обеда вы идете сюда и два часа я учу вас читать и писать. Потом вы расходитесь по четырем комнатам, где вас ждут чародейки наставницы. Они научат вас низать жемчуга и бусы, расписывать узорами шелка и полотна, вязать кружева и ковры и лепить мелкую посуду и статуэтки из белой глины. Условие одно, вы делитесь на четыре равные группы, иначе где-то может быть пусто, а где-то – очень тесно. На другой день меняетесь, Мила сейчас напишет списки.
Серьезная Мила с висящей через плечо миленькой сумкой, в которой у нее были сложены самые нужные и важные бумажки, строго кивнула и придвинула к себе перо.
