Ольга Шерстобитова - Слезы Моря

Ал потянулся ко мне, а я… бросилась в сторону.

— Трин!

Подбежала к выходу, взобралась по ступенькам, слыша как громко и быстро бьется мое сердце. Как у испуганной птицы, которую вот — вот настигнет охотник. Опутает сетями, схватит и… погубит, посадив в клетку.

— Силы моря, да стой же ты!

Дверь захлопнулась перед моим носом, руки Ала легли на талию, развернули к себе.

Я по — прежнему дрожала, кусала губы и не смотрела ему в глаза. Что сейчас будет?

Поцелуй обжег губы. Ласковый, нетерпеливый, без единого намека на жалость и возможность сбежать. Ал знал, как целоваться. Умел брать и отдавать, подчинять, заставляя задыхаться от восторга, и отпускать, когда мир переворачивался. И наступала долгожданная свобода. Пусть на мгновение, потому что Ал сразу же возвращался, слегка прикусывая мои губы, выпивая дыхание и стоны, которые не удавалось скрыть.

— Не смей больше так делать…

Что?

— … из жалости, — прохрипел он. — Иначе я не смогу остановиться, Трин.

Он о чем? Сознание тонуло в тумане, лишая воли и заставляя… хотеть мужчину, что ко мне прижимался, скользил пальцами по спине. Я выгнулась, прикрыла глаза, позволяя ему покрывать поцелуями шею и ключицы.

Морской Бог, что же я творю? Почему позволяю почти незнакомому мужчине дарить ласки? Должно же быть неприятно, мерзко и противно, а мне так чудесно, словно крылья за спиной выросли. Раствориться бы в нем, забыться, чтобы ушли страхи и сомнения, не отпускать. Ни на миг.

Я тряхнула головой, прогоняя наваждение, заставила себя разжать руки и оттолкнула Алэрина. Он удивленно посмотрел, нахмурился.

— И как это понимать?

— Нет.

— Что нет?

— Все нет, — прошептала я.

Его глаза гневно сверкнули, Ал отвернулся, а потом ударил кулаком стену и зарычал.

Дверь неожиданно распахнулась, на пороге появился растрепанный и встревоженный Рэм. Было понятно по спутанным волосам и заспанному виду, что маг недавно встал.

— Даже боюсь спросить, что здесь происходит, — заметил он, беззастенчиво рассматривая мою расстегнутую рубашку и разбитые кулаки Алэрина.

— Уведи ее от греха подальше, — рявкнул маг. — Ты был должен за ней следить! Какой бездны морской, она здесь делает?

Рэм зевнул, вытолкал меня в коридор.

— Наверх по лестнице, четвертая дверь справа. Доберешься?

Я открыла рот, собираясь возразить.

— Хочешь сейчас остаться с Алом? Тогда, пожалуйста. Мешать не стану. Помогать тоже.

— Рэм! — рык водного мага заставил вздрогнуть, и больше ни о чем не спрашивая, отправиться на второй этаж.

Я разожгла камин, добавив дров, закуталась в одеяло и села в кресло, когда Рэм появился в комнате с полным подносом еды.

— Поешь, тебе силы нужны.

— Разумеется, после того как я простыла…

— Нарис одобрил методы обучения студентов, что предложил Ал, Трин. За прошедшие двое суток…

— Сколько? — поразилась я.

— Весь ваш курс научился менять температуру и давление воды, — невозмутимо закончил Рэм. — Ешь давай.

Я откусила пирог с мясом, глотнула сбитня и вздохнула.

— Ал…

— В порядке… будет, — добавил он. — Не лезь сейчас, пусть в себя придет, немного остынет.

— Я видела розу и знаю, что ему из‑за меня больно и плохо.

— Не смей себя в этом винить. Ты не делала из Алэрина артефакт. Сама водная стихия почему‑то решила, что Ал для тебя станет лучшей защитой от бед и неприятностей.

— Он злится.

— Не на то, что ты думаешь, — улыбнулся Рэм, приглаживая волосы.

— А на что?

Маг вздохнул, стянул с моей тарелки кусок пирога.

— Алэрин не из тех, кто любит подчиняться чужой воле или обстоятельствам.

— А кто любит? — удивилась я.

— Он предпочтет смерть, но не клетку, Трин.

— Разве его кто‑то пытается в нее посадить?

Во время этого разговора я все больше чувствовала себя марионеткой в чужих руках. Не понимаю я происходящего!

— Ты ему нравишься.

Я закашлялась, и Рэм похлопал меня по спине.

— И это его…

— Раздражает, злит, заставляет сходить с ума. Знаешь, почему? Ал не может контролировать это влечение к тебе, Трин. С одной стороны, связан с тобой древней магией, обязан защищать и помогать. Если не будешь звать, когда попадешь в беду, он станет за это расплачиваться. Думаю, ты видела, чем и как.

— А зелья? — я почти прошептала.

— Почти не помогают. На мгновения приглушают агонию, и только. Откат после схватки с гидрой пошел такой…

Рэм устало потер лоб, внимательно посмотрел на меня.

— От этого никак нельзя избавиться? Наверняка же есть амулеты, позволяющие…

— Есть. И защитные чары можно наложить, — оборвал он.

— И?

— На тебя они не действуют. Иначе бы Ал, будь уверена, тебя ими обвесил. Пробовал, кстати. Вспыхивают и растворяются, — невозмутимо доложил о результатах эксперимента Рэм.

— Я ничего не чувствовала, — созналась честно.

Маг пожал плечами.

— Мы пока не знаем, почему. Может, так и должно быть. Но от этой связи не избавиться. Разве что один из вас погибнет, но это — не выход. Придется привыкать, подстраиваться, искать компромиссы.

Да уж…

— Ас другой стороны? — спросила я, начиная чувствовать себя вещью еще больше.

Как же больно осознавать, что тебя целуют только потому, что нет выбора! Чары древние, будь они неладны, заставляют!

— С другой… Эта магия — всего лишь катализатор.

— В смысле?

— Бури без ветра не бывает.

— Я не понимаю…

— Если бы Алу ты не нравилась, такого отката не было. Неприятные ощущения, если не является на помощь, да, несомненно, но боль, которая лишает рассудка… Сдается, его симпатия к тебе и дала такой эффект. Я про то, что стихия назначила Ала тебе в качестве защиты.

— Мы тогда были едва знакомы. Я не верю в любовь с первого взгляда.

А ее и не было, Трин. Ал сначала тебя пожалел, отправляя на смерть, потом восхитился твоей стойкостью, смелостью и самопожертвованием… Знаешь, вода может долго прятаться, бежать под землей, ждать подходящего момента, а потом вырвется наружу чистым ключом, снося все преграды. И не иссякнет, не исчезнет….

— Это ты о чем?

— О любви, Трин. У Ала она именно такая.

— Всегда считал, что воздушники чересчур болтливы, — раздался голос водного мага, который появился в дверях. — Меня и мои чувства обсудили, смотрю. Может, вопросы есть?

Нет, он еще и обиженным выглядит!

— Это ты во всем виноват! — нашлась я, решив, что лучший ответ на его ехидство и грубость — нападение.

— Что?

— Мог бы мне все сразу объяснить! — разозлилась я, поднимаясь. — К чему эти тайны? Сам твердил, что желаешь моего доверия, а в ответ — даже правду сказать не смог! И не надо меня убеждать, что я к ней была не готова!