Осторожно: маг-и-я! На свадьбе нужен некромант - Надежда Николаевна Мамаева
— Языкатая, смотрю, стервь, — хмыкнули с той стороны.
— Приходится использовать сарказм, ибо закон говорит, что бить людей ногами плохо, а я чту имперский кодекс… — иронично протянула я.
— Много здесь вас, таких чтецов, и все за решеткой незаслуженно, — хохотнул мужик за дверью.
Вот гадость! И почему у судьбы такое чувство юмора, что веселых (хотя чаще навеселе) мужиков она подкидывает мне в самые трагичные моменты моего бытия? Почему мне не попался злой, обидчивый, с кучей комплексов малахольный карлик?
«Распсиховавшись, распахнул бы дверь, чтобы дать к вареву не горбушку хлеба, а одной девице в хлебало…» — размечталась я.
Но этот тип, похоже, был просто отмороженный.
Впрочем, я умела доводить ритуалы до конца, а зелье и мужиков — до кипения. Правда, для того, чтобы выбесить, мне еще потребовалась пара фраз, после которых пообещали: раз не нравится суп, то я сейчас сама окажусь в гуще событий и…
Сначала в прорези показалась одутловатая рожа. Местный повар глянул на меня, видимо, решил, что справится, что-то бросил неразборчиво в сторону и… засов лязгнул, дверь распахнулась, и в камеру вошел тип ростом едва ли не до потолка и уверенно потянулся к ремню. Только, судя по его виду, собрался он меня отнюдь не пороть. И точно: штаны с мужика упали, явив моему взору осадное бревно в полной боевой готовности.
М-да… Очень жаль, что не карлик. И не евнух. Но да последний сюда бы вряд ли и зашел… Но ничего. Где наша не пропадала… Да везде! И так и не сгинула!
Окрыленная этим, я и подскочила резко с места, чтобы, наступив на мотню штанов, болтавшуюся в районе мужских колен, взбежать по здоровяку, как белка по дереву, и… очутиться у громилы на загривке. Тут же перекинула короткую цепочку, что соединяла кандалы на моих запястьях, через лысую, как кочан, голову так, что звенья впились в толстую мужскую шею, и приступила, собственно, к главному — к удушению.
Только мужик отчего-то оказался против таких игр по ролям и оказал активное мычащее сопротивление. За что получил в глаз, и я загарцевала на этом циклопе, ударяясь башкой об потолок, веря, что из нас двоих первым закончится этот детина. Но, увы, быстрее всех к концу подошла моя удача. Поскольку в камеру вломился еще один мужик с криком:
— Ах ты падла!
И попытался достать меня. Но девице, оседлавшей его напарника, врезать было тяжелее, чем детине, возжелавшему разом и любви, и возмездия, хотя бы потому что я была выше. А еще более верткой. Так что кулак прошелся рядом с моим коленом, впечатавшись в рябую скулу.
Только вот крик, который поднял второй мужик, всполошил охрану. И спустя всего пару мгновений в меня таки впечаталась. Только не сжатая пятерня, а энергетическая матрица — это подоспел уже знакомый патлатый маг. Падая разом на топчан и в обморок, я услышала грозное:
— Что здесь происходит?..
Похоже, белобрысый был в гневе, а я — в полном разочаровании… Побег сорвался… Жаль. Прости, Диего, я сделала все, что смогла.
Мысль о Кремне полоснула угасающее воспаленное сознание. Он подумает, что я его обманула. Снова. А все мои признания в кустах жасмина — лишь часть хорошо разыгранного спектакля для побега. Он поверит, что я та, кем меня считает весь мир — лживая, беспринципная некромантка…
Я рухнула в забытье, и сколько пробыла в нем — не знала. Очнулась второй раз, уже когда было совсем темно. Рана на груди, похоже, открылась. Ткань платья на боку оказалась мокрой и липкой. В районе ребер саднило…
Хотя сейчас это меня не волновало, как и то, что, кажется, еды больше не принесут…
Меня вновь приковали к стене, нацепили кандалы еще и на ноги. Не удивлюсь, если и на двери намалевали надпись со стороны коридора «Особо опасна».
Ну вот, наконец-то начали уважать!..
Это была единственная светлая мысль среди тьмы. Сегодня рухнули все надежды, будущее превратилось в надгробие, а прошлое, догнав, улыбнулось из темноты оскалом. Я проиграла. Потеряла все. Свободу. Магию. Любовь. Себя.
А самое ужасное было знать, что где-то там, за этими стенами, человек, которого я успела полюбить за эту сумасшедшую погоню, сейчас презирает меня. И это презрение будет последним, что у меня останется перед тем, как взойду на эшафот.
Я закрыла глаза, но не чтобы плакать. Слезы уже высохли. Я просто сидела в кромешной тьме, слушая, как внутри меня с треском рушится весь мир. Да так, что грохот стоял вокруг или… Это не внутри меня разбивались мечты, а снаружи — чьи-то лица?
Я прислушалась. Ну точно… Звук очень уж был похож на то, с каким падает тело в кирасе… а потом еще одно и… Вопль, полный ужаса. А после в мою дверь что-то упруго ударилось, заскрипел засов, словно кто-то медленно тянул его, рыча и скребя лапами, и…
В камеру, озаренную лишь отблеском лунного света, проникавшего через зарешеченную бойницу, вошел черный волк. Нет, не так. Огромный черный волчара, высотой в холке мне по плечо. Вздыбленная на загривке шерсть, кровь на морде, белые острые клыки и… знакомые до боли синие глаза.
— Диего? — выдохнула я, не веря, и зверюга тряхнул лобастой башкой.
Где-то на задворках сознания всплыло оброненное Рисой: Диего родом из клана волков. Но в звериный облик наследники родов не обращались уже сотни лет, утратив вторую ипостась…
Как завороженная, встала, сделала шаг. И тут звякнули оковы, не дав ступить дальше. Зверь глянул на них и недовольно рыкнул, а потом подошел, схватил цепь и дернул, что есть силы… Клепка, крепившая звенья к стене, отлетела. Я перестала быть прикованной к камере. А вот Кремень… Не стал ли он сейчас заложником своей второй ипостаси?
Да, он сумел обернуться, но сможет ли вновь стать человеком? Рука, которую я протянула к черной шкуре, дрогнула на миг, но я, выдохнув, решительно прикоснулась к шерсти и произнесла:
— Диего, ты меня слышишь?
Волк недовольно мотнул головой, сделал шаг назад. А у меня сжалось сердце. Неужели… И тут зверь присел на задние лапы, и очертания его тела стремительно поплыли, чтобы спустя несколько мгновений передо мной очутился стоящий на одном колене и упиравший ладони в каменную кладку пола человек. И едва трансформация завершилась, как Диего поднялся единым молниеносным слитным движением и, шагнув навстречу, обнял меня…
— Лив, — выдохнул он мне в макушку, когда я прижалась к обнаженному мужскому торсу.
Да, оборот был беспощаден. В первую
