Перо короля - Мари Мали
Совсем недолго мы слышали шуршание ее юбки, скрип закрывающейся двери и когда прозвучал характерный звук выдергивания пробки из бутылки, каждый из нас внутренне напрягся. Ватрушка взяла меня за руку, Крысолов перестал мурчать мне в ухо, а я, как мне показалось даже перестала дышать.
Почему-то даже зная, что в комнате куча народу и они точно не дадут случиться беде, мне стало настолько страшно, что я замерла и перестала шевелиться. Зато внутри меня, кто-то решил первый раз передать маме привет. Почувствовав первое шевеление своего ребенка, я настолько отвлеклась на внутренние ощущения, что чуть не пропустила кульминацию нашего расследования.
В это время, в комнате тети, завизжала Марта, да так, что у нас чуть не лопнули барабанные перепонки. Прекрасно понимая, что она попалась, она верещала о своей невиновности и что ее заставили, а сама она бы никогда по доброй воле не причинила вред хозяйке. Она расписывала, как ей угрожала баронесса Симона Аркс из соседнего поместья, по ее словам, та обладала даром внушения и у Марты всегда поджилки тряслись при общении с ней.
Все это было мало похоже на правду, было очевидно, что сиделка купилась на денежное вознаграждение и получив очередной кошелек с монетами, ничтоже сумняшеся, шла и травила свою госпожу. А ведь когда-то Патра помогла семье сиделки, приехавшей издалека, обжиться и через благотворительную миссию храма, в которой она активно участвовала им справили жилье и работу. Попахивало настолько черной неблагодарностью, что даже стало не по себе от того, что такие люди ходят по земле и прикидываются добропорядочными гражданами.
Когда звуки затихли, мы, не сговариваясь рванули вниз, чтобы своими глазами убедиться, что все закончилось. Правда еще предстояло поймать главную виновницу, а также выяснить, где она брала отравляющие вещества. Но все это было уже делом техники, зная возможности сыщиков данного королевства.
В комнате на полу лежала связанная сиделка, на шум уже прибежали Вилор с дядей Алексом. Видя их недоумение по поводу происходящего, я подошла и стала объяснять всю суть наших поисков. Я рассказала, что травят его любимую жену на протяжении нескольких лет и отравительницей является кузина тети, которая можно сказать смолоду точила зуб на Патру и в итоге решилась на такое злодеяние.
Дядя был настолько ошарашен, что не мог вымолвить и слова, только стоял и открывал рот. Когда он постепенно пришел в себя, то никак не мог поверить, что у его жены могут быть враги, да еще настолько близко находятся. Он порывался тут же ехать в соседнее поместье и прибить ненормальную родственницу и пусть его потом хоть в призрачный лес отправляют. Но его остановил король, удержав его тем, что виновные будут наказаны по всей строгости закона, а самоуправства в его королевстве никогда не будет.
Алекс Фармакс просто сник в одно мгновенье, схватил меня за руки и начал умолять спасти Патру.
— Дядя, на вашем месте я бы уже трясла лекаря, пусть он даст зелья, выводящие яды из организма и пускай травили долго, последствия я уберу, но почистить органы ей не помешает, это как минимум ускорит процесс восстановления.
Алед подошел ко мне и шепнул на ухо: — Ленни, милая, ты уже столько здесь поучаствовала, что тебе пора отдохнуть. А по поводу вашего самовольного расследования, мы еще серьезно будем разговаривать и с тобой, и с моей взбалмошной сестрой.
Угроза прозвучала достаточно убедительно, да я и правда устала, но решив капнуть каплю меда в наш сегодняшний день, состоящий из кучи нервов, я шепнула ему в ответ, что не боюсь его разговоров и еще… что один малыш, передал сегодня родителям приветственный пинок.
В глазах Аледа я увидела ту радость, что присуща счастливым отцам, в нетерпении ждущим знакомства со своим будущим ребенком, но тряхнув головой он быстро привел себя в рабочее состояние. Тут еще столько предстояло раскручивать, вот уж воистину, найдите женщину, а проблемы она вам сама предоставит. С моим появлением, ему бедному приходится постоянно раскрывать какие-то преступные группировки. Ну а я что, я не виновата совершенно!
Мы с Ватрушкой и Крысоловом ушли в мой замок, не забыв, конечно, вернуть в шкатулку нашего главного разведчика, Ларету. Когда мы рассказали обо всем произошедшем у дяди, своим домочадцам, их удивлению не было предела. Перрит так вообще расплакалась, так ей жалко стало тетю Патру, ведь вообще ни за что пострадала бедняжка лишь потому, что юный Алекс полюбил ее и не заметил другую.
Мы еще долго обсуждали этот, неожиданно всплывший, треугольник. Перрит рассказала, что давно еще все обсуждали, почему Симона не выходит замуж, ведь хороша была, да и сейчас еще все при ней. А оказывается, ларчик просто открывался, пустила она черноту, да ревность с завистью, в свое сердце. А могла бы встретить свое счастье, отпустив девичью влюбленность и строить жизнь дальше.
После длинных разговоров я пошла к Меране, мы с ней уже настолько привыкли к частым посиделкам перед сном, что она всегда меня ждала. Я как обычно рассказала ей сказку, заплела косу перед сном, чтобы волосы не путались. Сегодня я хотела поговорить с ней о бабушке, ведь помочь ей могли не только разговоры мужа и сына, но и маленькой внучки, которую она не видела с младенчества.
После того, как я проведу очередной ритуал, теперь то я надеялась, что все пойдет легче, травить ведь тетушку больше никто не позволит, я хотела привести Мерану, пообщаться с бабушкой. Возможно, это даст сдвиг в лечении, ведь здесь, как на войне, все методы хороши.
— Мама Ленни, а как я буду разговаривать с бабушкой, она ведь лежит и ничего не слышит, да и не ответит мне, — удивилась Мерана.
— Солнышко, я думаю, она все слышит, ты просто попробуй позвать ее обратно, расскажи, как ты соскучилась и сколько нового в твоей жизни произошло, — предложила я дочери.
— Ну я попробую, конечно, но мама Ленни, это как-то странно.
— Мерана, я буду рядом, если ты захочешь, а можешь и один на один с бабушкой побыть, как скажешь, так и будет.
Сошлись мы на том, что я буду рядом с Мераной, да и мне так спокойней будет, это без сомнения. Дочка заснула, а я пошла к себе, день выдался уж чересчур насыщенный, все-таки надо было и отдыхать иногда.
Алед пришел ко мне под утро, когда я спала настолько крепко, что даже не почувствовала, как меня обняли и прижали
