За стеной из диких роз - Саша Урбан
— Не спеши, — усмехнулась женщина, переводя взгляд на спящего Венсана. — Сон — не панацея, ужас может прокрасться даже под сомкнутые веки, а там он могущественен, как нигде. Но я могу ему помочь, — на её губах появилась ласковая улыбка. — Он проснётся без тени страха в мыслях и сердце, словно новый человек.
— А если Вы ему не поможете? — спросила Анна, чувствуя, как дурное предчувствие дикой птицей бьётся у неё под рёбрами, предупреждая, умоляя бежать.
— Он сойдёт с ума от ужаса. Диким зверем будет бродить по лесу, пока не умрёт от разрывающего сердце страха, — её холодный голос резко контрастировал со всё тем же нежным и ласковым выражением лица.
— Спасите его… пожалуйста, — немеющими губами произнесла Аннабелль, прекрасно зная, каким будет ответ.
— Тогда окажи мне услугу, — ответила женщина и широко улыбнулась с такой искренней радостью, что по спине любого, увидевшего это, пробежали бы толпы мурашек. Аннабелль нервно вздохнула, чувствуя, что ввязывается в опасную игру, почти такую же опасную, как всё, что было до этого момента вместе взятое. Ведь можно остановиться, можно узнать, есть ли другой выход, а не сходу бросаться в омут с головой, но в глубине души девушка понимала, что нет никакого другого выхода. Истории, в которых появляются странные женщины, знающие больше, чем следует, и требующие что-нибудь взамен, похожи одна на другую. Там обязательно появляется отравленное яблоко или чьё-то сердце, заколдованные принцы и живая вода.
— Что я должна сделать? — спросила Анна. Что ещё она могла спросить, если собиралась спасти Венсана? Она смеялась над собой, с лёгким сожалением думая, что никогда не изменится, и всё так же будет строить из себя героя, пытаться спасти всех, кому не лень попадать в беду. И, может, ей всё-таки удастся спасти кого-нибудь. В этот раз — точно.
— Узнай тайну своего хозяина, — подмигнула ей женщина.
— Он не мой хозяин, — резко возразила девушка. Незнакомка весело сверкнула глазами и усмехнулась.
— Конечно, нет. И тем не менее, у него есть тайна. Ты даже пыталась её узнать. Может, слышала что-нибудь, кто-то даже пытался открыть тебе её, — она загадочно посмотрела на Аннабелль. — Сам Клод тебе вряд ли расскажет. Но в замке есть те, кто охотно поделятся с тобой всем, чем захочешь.
— Кто? — в глазах девушки тут же промелькнуло осознание. Она удивлённо, с сомнением посмотрела на женщину. Та лишь подмигнула ей, словно прочитав все мысли о том, что предлагаемое ей — нечестно, и является нарушением правил замка, и что Аннабелль однозначно будет раскаиваться в своём поступке. Вместо возражений женщина провела бледной рукой по лицу Венсана, задрожавшего от прикосновения, как в лихорадке.
— Когда всё узнаешь, найди меня, — сказала она и протянула Аннабелль пустой флакон. — Если вдруг с тобой случится беда — открой крышку, и твой обидчик окажется заперт внутри. Принесёшь его ко мне вместе с вестями. Как только ты узнаешь то, что хранится в заколдованном замке, ужас оставит твоего друга, а до тех пор он будет со мной, — женщина говорила, внимательно глядя на Анну, с любопытством выжидая, решится ли девушка прервать её долгую речь вопросом. Полное понимания молчание девушки было ей по душе. — Выйди из замка на рассвете и увидишь проводника. Узнаешь сразу, как только встретишь. А теперь иди обратно, у тебя всего три ночи для того, чтобы выполнить моё задание. Поспеши, — она перевела полный ласки взгляд на лежавшего у неё на коленях человека, всем своим видом давая понять, что разговор окончен. Аннабелль покинула поляну.
Стоило ей оказаться под сенью ветвей, как её тут же оглушил грохот дождя: шум крупных капель, барабанивших по ветвям, листьям, земле, раскаты грома и треск молний, перерезавших небо. Конь Аннабелль стоял среди деревьев, поводья были привязаны к ветке и не давали животному убежать. Девушка забралась в седло и, напоследок оглянувшись туда, где среди деревьев спал её друг, пришпорила коня. Она звала Клода, стараясь перекричать дождь. Бесконечные капли, падавшие на землю, превращались в сплошную стену, размывавшую границы, затуманивавшую взор. Всё вокруг приобрело один и тот же серый цвет, хлеставший Анну по лицу гибкими ветвями и лившимся на землю дождём. В тяжёлых свинцовых облаках был разрыв, словно глубокая рана, на краях которой начали наливаться красные подтёки — отблески заходящего солнца. Самого светила уже не было видно, но в другом далёком облачном окне виднелся призрачный бледный лик луны, черты которого становились печальнее с каждой секундой. Алый закат разлился по небу, его отблески окрасили грозу в красноватый цвет, а потом он медленно схлынул на запад, вслед за появившимся из-за облаков солнцем. Оно на секунду показалось между дождевой завесой и землёй, сверкнуло, как будто на прощание, и скрылось за горизонтом, унося с собой свой красный плащ. Дева-Луна проводила его грустным взглядом.
Клод оставался на тропе, с которой не так давно свернула Аннабелль. Он вновь пытался найти следы и, казалось, даже не заметил, что начался дождь. Вдруг он выпрямился в полный рост и поднял раскрытую ладонь, позволяя каплям свободно барабанить по перчатке. Мужчина долго следил, как дождь разбивается о его руку, как о непреодолимое препятствие вроде прибрежной скалы. Капли разлетались десятками осколков и оставались сверкать на чёрной коже перчатки, подсвеченные бледным светом, едва пробивавшимся сквозь тучи. Вскоре его ладонь была полна воды, а Клод всё так же неподвижно стоял, словно пытаясь почувствовать её прохладу сквозь толстую кожу перчаток. Он разочарованно опустил руки и продолжил искать следы, прекрасно зная, что их уже смыло дождём. Хозяин замка сомневался, что им удастся найти чужака, а при такой погоде — тем более, но Аннабелль так рьяно рвалась продолжать поиски, что он не смел возразить ей, уверяя себя, что при этом им движет лишь жалость к девушке. Он ждал, когда она обессилит и уже не сможет даже
