Мой желанный мужчина - Ольга Сергеевна Шерстобитова
– Ника готовила, – с теплотой в голосе отозвался Маркус.
Она всегда сквозила у него, когда речь заходила о жене.
Маркус откинулся на спинку кресла, посмотрел на меня.
– Хочешь знать, что произошло между мной и Николь? – прямо спросил я, ощущая, как бездна эмоций и сомнений, с которыми я весь день справлялся, возвращаются.
– Отчасти я уже в курсе. Хотя, вот это предложение Ники «Николь призналась Эрику в любви, а он ничего не ответил» меня изрядно напрягает. Эрик, как ты вообще до этого довел?
– А это имеет значение, как все произошло? – устало спросил я, и сам не зная точного ответа на этот вопрос.
– Учитывая, что вы оба с третьим уровнем способностей, очень даже. Ваша личная жизнь может отразиться как на безопасности планеты, так и на каждом из вас, – серьезно заметил Маркус.
Конечно, он был прав, что тут скажешь.
– Эрик, ты же не хуже меня знаешь, что мы – самые сильные на Ариате, но мы же и самые беззащитные, когда дело касается чувств. У обычного человека хотя бы есть шанс, что он выдержит душевную боль, а у нас он практически сведен к нолю. Выгорание – жуткая штука, будет пострашнее всего, с чем мы все сталкивались. Так что… рассказывай давай, будем разбираться, – решительно сказал Маркус.
– Я и сам не понимаю, как все так вышло, – признался честно. – Вроде и повода же не давал…
– Когда все началось? Неделю назад, несколько дней? – уточнил Маркус.
– Пожалуй, с первой встречи на острове на Каллиастре, – помедлив и нырнув в воспоминания, ответил я. – С этой ее ненормальной смелости и ненормального доверия к едва знакомому мужчине. С того, что случайно поделилась силой и перетянула откат.
Я выпалил эти слова, и внутренний холод треснул от полыхнувшего жара.
– Я не ослышался? Не заглушила, а именно перетянула? – уточнил Маркус.
– Да. А теперь представь, что я об этом до того момента, как Николь не потеряла сознание, даже не подозревал.
В памяти всплыла та сцена, когда Николь оказалась в целительском центре, и я почувствовал себя бессильным. Непонимание происходящего, страх за девушку, желание сберечь… Столько чувств разом, которые я тогда отметал одно за другим. Но они так никуда и не исчезли, тлели внутри, грозя разрастись в пожар.
– И что в итоге выяснилось? – Маркус был терпелив. – Ты ведь мне тогда толком ничего и не рассказывал. Да и Дарий при встрече пару дней назад лишь упомянул, когда разговор коснулся Николь, решив обойтись без подробностей. Похоже, зря я его не расспросил.
Я закрыл глаза, усмиряя чувства.
– Эрик? – позвал Маркус.
– Николь перетягивает на себя мой откат через прикосновение.
Маркус замер, не сводя с меня глаз, но от очередных вопросов удержался, за что я сейчас был ему благодарен. Мне необходимо собраться с мыслями и удержать чувства.
– И снять его я не могу. Вообще, никак. Только поделиться силой… исключительно через поцелуй.
Маркус окаменел, глаза налились ярким зеленым светом.
Огонь внутри меня в этот раз ударил зло, практически причиняя боль. Я и чувствовал вину, что все происходит именно так, и в тоже время мысль о поцелуях с Николь, даже в таких поганых обстоятельствах, будила внутри шторм.
Вдох. И я собрался, чтобы хоть как-то объяснить Маркусу происходящее. Ведь как ни крути, и он ввязался в историю Николь, обещая свою помощь и поддержку, если потребуется, и согласившись взять на себя ответственность.
– Николь на острове делала мне искусственное дыхание. Ее сила, тогда еще едва проснувшаяся и абсолютно нестабильная, видимо, это как-то зафиксировала. Других предположений, учитывая все показатели, у целителя Дария не было.
Я на миг прикрыл глаза, подавляя очередную волну отката. Он сегодня напоминал дикого зверя, который хотел выгрызть меня изнутри, и то и дело давал о себе знать.
– Я верно тебя сейчас услышал, Эрик, – тихо начал Маркус, явно еще переваривая услышанное, – ты делишься с Николь силой через поцелуй, забирая последствия своего отката?
– Да. Иначе ей придется справляться с двумя – и ее, и моим.
О том, что одна эта мысль – как Николь будет справляться и со своим жаром, и с моим яростным и безжалостным холодом, буквально выворачивала меня на изнанку, я промолчал.
– Так, полагаю, просто не прикасаться и держаться на расстоянии от Николь, ты уже пробовал? – поинтересовался друг.
– Да.
Я сжал пальцы в кулаки, какое-то время смотря на побелевшие костяшки.
– И?
Хотелось ответить, как это невыносимо трудно – бороться с самим собой, но, сдается, Маркус и так все понял.
– Контролирую, насколько получается. Бывают и случайные прикосновения, и уловить момент, когда именно Николь перетягивает мой откат, невозможно, – ответил я. – Но пока до критичной ситуации – обморока, я не допустил, успеваю перехватывать.
Я разжал ладони, запустил пальцы в волосы, пытаясь успокоиться.
О том, что Николь делилась силой, я упоминать не стал. У одаренных с одинаковым даром это пусть и встречалось не часто, но имело место быть.
– И это ведь еще не все, Эрик, – покачал головой Маркус, смотря на меня.
– Не все, – согласился я, не зная, как рассказать остальное. – Догадайся, как проявляется откат у Николь?
Я устало потер виски, глаза Маркуса вспыхнули.
– Жаром и желанием, как и у Эльзы, – тихо выдохнул он.
В проницательности другу не откажешь.
– И ведь главное, всеми же силами стараюсь, чтобы Николь не подходила к грани, слежу на каждом задании! И все равно нет-нет, да дело заканчивается… поцелуями.
Я вспомнил, как меньше суток назад Николь буквально набросилась на меня во флаере, как я практически потерял возможность сопротивляться этому, поддался и забылся настолько, что мы оказались почти раздетыми.
Океанская бездна! Ведь я должен об этом хоть немного сожалеть, но не получается!
От этих мыслей даже отступил холод отката, а по телу стало разливаться непривычное в такой момент тепло.
Кто бы сказал раньше, что даже воспоминания о Николь могут меня согреть в непроглядной тьме, ни за чтобы ведь не поверил!
Я встряхнул головой, сделал несколько глубоких вдохов и снова поймал серьезный взгляд Маркуса.
– Хотя хуже того, когда откат случается у нас обоих, нет ничего, – выпалил я.
Маркус чуть наклонил голову.
– Вчера такое случилось впервые, и я… ночью перебрался к ней в постель.
– Эрик, ты переспал с Николь? – в голосе Маркуса вспыхнула тревога.
– Нет. По крайней мере я этого не помню, а Николь заверила, что я просто ее раздел и стиснул в объятиях, – закончил тихо и посмотрел на друга.
– И вот это все, что ты рассказал, называешь «не дал и повода»? – пораженно уточнил Маркус. – Да у меня волосы на голове шевелились от твоих слов. Я теперь даже не удивляюсь, почему Николь призналась после такого в любви. Ты хоть понимаешь, насколько неоднозначны твои поступки?
– Маркус, ты, конечно, прав. И в том, что я, казалось бы, ничего
