Защищенное сердце - Тиффани Робертс
На мгновение холодный страх кристаллизовался в ее груди, она разозлила его, точно так же, как часто злила Джеймса. Но Аркантус был намного крупнее и бесконечно сильнее. У нее не было никакой надежды защититься.
Блеск в глазах Арка заставил ее остановиться и привел в чувство. Оттенок беспомощности, который она слишком хорошо знала. Она внезапно поняла, что он зол не на нее, а за нее, зол за то, что с ней сделали.
— Скажи мне, Саманта.
В его голосе слышались умоляющие нотки, намек на отчаяние, она предположила, что мало кто знал о ее прошлом, если вообще хоть кто-то знал.
— Он был моим женихом, — тихо сказала она.
Арк провел ладонями по ее рукам и погладил локти.
— Что он сделал, маленькая земляночка?
Саманта выдержала его взгляд и сделала глубокий, прерывистый вдох.
— Отец умер через три дня после моего восемнадцатилетия. Несчастный случай на стройке. Я была на работе, когда мне позвонили. Он просто… ушел, даже не успев попрощаться. Он был единственной семьей, которая у меня осталась после смерти бабушки двумя годами ранее. Это было… слишком много. Слишком рано. Я имею в виду, никогда не бывает подходящего времени, чтобы потерять того, кого любишь, но…
Арк поднял руку и вытер слезу с ее щеки. Она не осознавала, что плачет.
— Продолжай, малышка, — сказал он.
— Я впала в глубокую депрессию. И не важно, сколько я работала, а я работала часами просто чтобы занять свой разум, просто чтобы не приходилось думать, я не могла справиться с долгами, которые перешли ко мне после его смерти. Я теряла единственный дом, который когда-либо знала. Я теряла… все. А потом появился он. Джеймс. Он был… хорошим. Таким хорошим. Он хорошо относился ко мне, говорил правильные вещи. Итак, когда дом наконец забрали, я… Я не слишком расстроилась, потому что у меня был он. Он дал мне место, где я могла остановиться, место, которое я называла домом с ним. Он даже попросил меня выйти за него замуж, и я сказала «да», — она почувствовала, как что-то коснулось ее ноги, и, взглянув вниз, обнаружила, что хвост Арка обвился вокруг лодыжки. Жест казался… собственническим. — После этого все изменилось. Он изменился. Это было очевидно, но у меня… у меня не было опыта и знаний о том, как все должно быть. Мама умерла, когда я была еще маленькой, а бабушка совсем пожилой. Мой отец слишком смущался, чтобы говорить со мной о подобных вещах, а я была настолько неуверена в себе в подростковом возрасте, что у меня не было друзей, которым я могла бы довериться. Откуда… откуда мне было знать? — она шмыгнула носом, и еще больше слез потекло по щекам. — Это началось в ту первую ночь, когда я переехала. Мы готовились ко сну, и он прикасался ко мне. Я была… взволнована. Я собиралась… потерять свою девственность, чтобы… — слова застряли у нее в горле, заблокированные комом в горле из-за слез.
Большие пальцы, Аркантуса, такие нежные, несмотря на металл, не могли остановить поток слез, затуманивающих зрение. Он превратился в серо-фиолетовое пятно, когда присел рядом с ней. Когда одна его рука обвилась вокруг ее талии, а другая под ногами, она не сопротивлялась. Не могла.
Он усадил Саманту к себе на колени, положил ее голову на свое сильное, твердое плечо из плоти и крови и держал, обняв одной рукой, пока другой приглаживал ее волосы.
Как только прерывистое дыхание успокоилось, она продолжила.
— Это было больно. Я знала, что в первый раз будет немного больно, я знала это, но, о Боже, это было так сильно больно. Я сказала ему остановиться, но он не послушал. Я чувствовала, как меня разрывают внутри, а он просто продолжал… продолжал… Он остановился только потому, что меня вырвало, и тогда он разозлился, почувствовал отвращение. Он ударил меня. Он называл меня слабой, никчемной и другими словами. Он сказал, что я его, что я существую только для его удовольствия. Он использовал меня таким образом в течение трех лет. Мы так и не поженились, но он знал, что ему не обязательно жениться на мне, чтобы держать в ловушке. Мне больше некуда было идти, не к кому было обратиться. И чем больше он изматывал меня, тем больше уверялся, что я никогда не смогу покинуть его. Он смягчался по отношению ко мне только когда приводил домой другую женщину, но… иногда он заставлял меня присоединиться.
Саманта замолчала. В этой тишине она заметила три вещи: Аркантус больше не гладил ее по волосам, его тело дрожало, и из его груди исходило громкое, вибрирующее рычание. Она подняла голову и обнаружила, что его отметины пылают, будто они в огне. Его глаза были устремлены куда-то в другое место, а зрачки сузились до таких тонких щелочек, что их почти не было видно за пылающей радужкой.
— Арк? — спросила она тихим голосом.
Его третий глаз первым взглянул на нее, секундой позже за ним последовали два других. Черты его лица были строгими, губы сжаты в жесткую линию, лоб нахмурен, мышцы челюсти напряжены. Затем он провел пальцами по ее щеке, и выражение его лица смягчилось.
— Если бы я мог избавить тебя от всех этих страданий, мой драгоценный маленький цветок.
Его прикосновение в сочетании со словами было подобно успокаивающему бальзаму для ее израненной души.
— Е… Его больше нет. Я здесь.
— Но он не ушел. Ты пронесла его с собой через всю вселенную, Саманта. Даже если бы он был мертв, чего он несомненно заслуживает, ты еще не оставила его позади.
Саманта со стыдом отвернулась от него. Арк был прав. Она взяла Джеймса с собой.
— Тебе больше не нужно держаться за него, маленькая земляночка. Брось его в пустоту.
— Я пытаюсь, но…
Аркантус снова повернул ее лицо к своему.
— Позволь мне помочь тебе, Саманта.
— Как?
— Ты заслуживаешь удовольствия. Заслуживаешь экстаза, — в его голосе появились хрипловатые нотки. Он провел кончиком хвоста по задней стороне ее колена. —
