Потерянные - Анна Горбачева
— Там в кустах человечишка без сознания лежит. Бр-р-редит. Спасти надобно. Возьмите его с собой. А я защитой вам невидимой в пути буду, чтобы нечисть всякая не цеплялась.
Я удивленно уставилась на кикимору. Она просит, чтобы мы человека спасли?
— Что там за человек?
— Не знаю, — пожала плечами кикимора. — Но уж больно жалко мне его стало. Совсем уж худое да щуплое. Не знаю, как его вообще сюда занесло. Поможете?
— Поможем, — твердо заявил Яромир, с тревогой поглядывая в кусты.
— Знала, что не откажете! — сказала и растворилась в лучах яркого солнца.
В кустах, на которые указывала кикимора, оказался совсем еще мальчишка. Он находился практически без сознания. Лишь нечастые стоны давали знать о том, что он все еще жив.
— Пить… Пожалуйста, пить.
Яромир дал ему воды, и только напившись вдоволь, у него появились силы открыть глаза. Правда, совсем ненадолго. Моргнув пару раз, мальчик вновь провалился в беспамятство. Разглядев его поближе (хотя это было практически невозможно из-за огромной шляпы, натянутой на половину лица), я заметила, что на вид ему было не больше четырнадцати лет. На нем была старая грязная рубаха, которая кое-как висела на узких плечах, и потрепанные временем брюки. Все его лицо и тело были перепачканы сажей, а ноги — в мозолях и царапинах.
Когда мальчишка очнулся, сил у него немного прибавилось, и мы смогли накормить его остатками еды с нашего вчерашнего ужина. Перекусив, он снова провалился в глубокий сон.
— Надо отправляться в путь, — сказал Яромир, потушив костёр. — Мы не можем позволить себе медлить.
Мы снова сели на лошадей и направились в путь, надеясь на удачу и помощь богов из этого мира. Яромиру пришлось посадить мальчишку впереди себя на лошадь. На контрасте с высоким и сильным телом Яромира, он казался еще более щуплым и беспомощным. Он спал настолько крепко, откинувшись на грудь Яромира, что даже тряска на лошади, не смогла потревожить его сон.
— Ладно, я оставлю свое огромное удивление по поводу существования кикиморы при себе, — нервно усмехнулась я. — Однако почему она попросила тебя о помощи для этого мальчишки?
— Я думаю, кикимора знала намного больше о нем, чем решила рассказать нам.
— Как ты думаешь, кто он? — поинтересовалась я. — И что делал так далеко в лесу?
— Надеюсь, он расскажет нам это, когда очнется.
— Вообще-то я думала, что кикиморы должны быть злыми.
— С чего ты это взяла? — усмехнулся Яромир.
— Из маминых книжек по славянской мифологии.
— Иногда кикимора становится «паинькой» и начинает делать добрые дела. По своей сути, это те самые берегини, духи предков, которые находятся буквально везде, следят за порядком и благополучием, — пояснил мужчина. — Они могут, конечно, быть теми еще проказницами. Если люди поведут себя плохо и неуважительно по отношению к ним, они как-нибудь их накажут, как и любые другие духи — банники, дворовые, гуменники, лешие.
— Они все у вас существуют? — ужаснулась я.
— Существуют, — кивнул Яромир. — Однако природа этих духов связана с культом почитания душ предков, которые являются покровителями людей во всех их земных делах, поэтому злыми и противными они не могут быть по определению.
Несмотря на пояснения Яромира, встреча с Кикиморой напугала меня, напомнив о том, что мир, в котором я оказалась, полон тайн и опасностей, и мне придется всегда быть здесь начеку.
День пролетел быстро, словно птица, проносящаяся мимо окна. Разговоры и краткие остановки, чтобы отдохнуть и перекусить, наполнили время, и, кажется, мы едва успели заметить, как солнце начало склоняться к закату. Мы остановилась на ночной привал, но мальчишка, похоже, погруженный в глубокий сон, не замечал ничего вокруг. Его сон вызывал у меня беспокойство. Непонятно, был ли он следствием изнеможения или же что-то более тревожное. Я следила за его ровным дыханием и пыталась успокоить себя.
Но тень беспокойства не покидала и Яромира. Мы решили не пытаться будить мальчишку. Вокруг была тишина, словно природа тоже прислушивалась к его дыханию.
Яромир разжег костер и разложил одеяла на землю, подготовив нам место для сна. Я не могла перестать думать о том, что произойдет, когда мальчишка проснется. Будет ли он сбит с толку от того, как очутился с нами? Что он сможет рассказать нам о себе? Что же все-таки с ним произошло?
Глава 26
Лера
Выспаться этой ночью нам с Яромиром так и не удалось. Мальчик спал не спокойно, плакал, бредил и метался из стороны в сторону. То, что он говорил во сне, мы разобрать так и не смогли. Проснувшись утром, он совершенно не помнил нас и выглядел как запуганный зверек, которого только что загнали в клетку.
— Кто вы? — спросил он, глядя на нас своими большими синими глазами.
— Меня зовут Яромир, девицу — Лера. Прошу тебя, не бойся, мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы хотим помочь. Как тебя зовут?
— Я не помню… — испуганно прошептал мальчик.
— Ты бредил во сне, но мы не смогли разобрать, что ты говорил. Что с тобой произошло? Ты помнишь? — с надеждой спросила я.
— Нет… Я ничего не помню!
Слезы покатились из его глаз, и он, как маленький ребенок, обняв себя руками, заплакал. Как это: не помнить, где твой дом? Не знать, кто твоя семья? Не помнить, что с тобой произошло. Забыть, кого ты любил и с кем дружил? Мне так невыносимо стало жаль этого мальчика. Когда я слегка дотронулась до его плеча, пытаясь успокоить, он отшатнулся, будто его ударили хлыстом.
Через пару секунд он сам успокоился, и теперь просто смотрел в одну точку. Но тут мы столкнулись с еще одной проблемой: парень отказывался мыться. Наотрез. Как бы мы его не уговаривали.
— У тебя из-за грязи лица не видно. А руки? Посмотри на свои руки! И вонь от тебя страшная. Всех лошадей распугаешь. На чем мы тогда поедем? — действительно находиться рядом с этим парнем стало испытанием для моего обоняния.
— Пешком пойдем! — огрызнулся парень.
Мы понимали, что его страх и недоверие были результатом неизвестности и страха перед незнакомцами.
— Послушай, друг, — начал Яромир, обращаясь к мальчику, — мы понимаем, что ты напуган и не доверяешь нам. Но мы хотим тебе помочь. Как только ты смоешь с себя всю грязь, тебе станет легче, поверь.
Мальчик по-прежнему смотрел в одну точку, но я заметила, что его взгляд немного дрогнул. Я решила добавить:
— Мы не хотим тебя заставлять делать что-то против твоей воли. Но представь…
— Меня не волнует, как я выгляжу и мыться не собираюсь, —
