Девять дверей. Секрет парадоксов - Надежда Реинтова
Уже сидя у меня на кухне Бэрс не выдержал и выпалил:
— Ты была права, не надо было ходить на этот вечер! Зря только время потеряли!
Он положил ногу на ногу и нервно постукивал пальцами по столу. Мне показалось это весьма презабавно, так что злобная ухмылка сама расплылась у меня по лицу.
— Но ведь это была твоя идея, — уколола я. И Бэрс тут же подскочил, как ужаленный. И сверкнув глазами, отзеркалил:
— Не моя, а Фэи, если ей отказать, то она потом замучает!
В конце концов, он сам согласился на эту «пытку», а теперь ещё жалуется! Бедняжка, запутался в своих любовных перипетиях! Бабник!
— Тебе виднее, — съязвила я, садясь за стол и наливая себе чай. Мне до жути захотелось ему отомстить, поэтому я не сдержалась:
— Теперь после твоего отказа, она устроит тебе воздержание по полной программе! — фыркнула я с удовольствием.
Он мгновенно вскочил, с грохотом уронив стул и разъяренно подскочил ко мне и воззрился, словно коршун на добычу, сверху вниз. Ещё чуть-чуть и разорвет на куски!
— Это тебя не касается! — рыкнул он. — Ты что, подслушивала нас?!
— Кто бы говорил, — огрызнулась я, не заметив, что тоже поднялась со своего места и, задрав голову выпалила ему в лицо, — ты, вообще подглядывал за нами, как шпион!
То, что мы уже открыто орем друг на друга, до нас дошло одновременно. Бэрс, чуть унявшись, скрестил на груди руки и не без издевки добавил:
— Похоже, ты не очень-то скучала, хотя сначала не хотела идти!
От удивления у меня поднялись брови. Мордобой временно отменялся, перейдя в словесную баталию.
— Я просто не хотела показаться невоспитанной по отношению к гостеприимным хозяевам, — парировала я.
— А я не знал, что воспитанность выражается в том, чтобы разрешать себя це… чтобы танцевать.
Я засмеялась от того, что он придумал для упрека столь наивный повод.
— Так вот в чем дело! А может, ты просто позавидовал нашей идиллии?
Мой ответ подбросил дровишек в уже потухающий костер нашей распри.
— Что, уже начала осаждать неприступную крепость по имени Гэрис Нордик?! — съязвил он.
Лезть за словом в карман долго не пришлось. Ревность и досада помогли быстро подобрать подходящую грубость:
— Да и не особо пришлось напрягаться, если честно! Но в отличие от некоторых, я не собираюсь играть чужими чувствами!
Больше ничего говорить не требовалось, Бэрс в бешенстве схватил меня за плечи, чтобы вытрясти всю душу. Даже сквозь одежду ощущался жар его рук. Мне стало немножечко страшно, потому что я хоть и не на большом, но все же, расстоянии, слышала, как бешено стучит его сердце. Мысли начали метаться в голове, ища пути к спасению, и я, нырнув в карман, включила на мобильнике мелодию в стиле фолк-рок, примирительно предложив первое, что пришло на ум:
— Я приглашаю тебя на танец, — произнесла я, выжидательно глядя ему в глаза, — ты ведь из-за этого так завелся? — подловила я его на слове.
Выражение его лица изменилось, ярость сменилось чем-то не менее эмоциональным и опасным. Он молча обнял меня за талию и притянул к себе, и я забыла, что злилась на него минуту назад. Поймав ритм песни, наши движения и сердца синхронизировались. Это было так естественно и правильно, будто именно так должно было быть с самого начала. А Фэя и Гэрис — оказались лишь случайностью, ошибкой. Его руки ослабили хватку, стали нежными и медленно заскользили по моей спине. И я забыла, как дышать, лишь тонула в его глазах.
— Лара… — прошептал он, наклоняясь ко мне, и я почувствовала дыхание на своих губах, в котором перемешался запах алкоголя с его любимыми апельсиновыми леденцами.
Взрыв сотряс весь дом. И тысячи осколков разбитого окна полетели в нас. Острая боль в плече пронзила меня и, теряя сознание, я, как сквозь туман, увидела упавшего на пол окровавленного Маруна.
3 глава. В твоем сердце…
Глаза можно было и не открывать, все равно в кромешной темноте ничего не видно, плечо дьявольски горело. Дотронувшись до раны, я нащупала торчащий осколок стекла. Сцепив зубы, рванула его изо всех сил. Кровь хлынула горячей струей. Я прикрыла глаза и начала концентрировать энергию в пальцах. Сплетя парадоксы, опять почувствовала огонь в руке и жжение в плече. Потом боль постепенно исчезла.
Стараясь сориентироваться, я нащупала пальцами каменные стены и земляной пол. Пахло сыростью.
— Эй, кто-нибудь! — мой голос прозвучал, как в бочке, убив даже малую надежду на ответ.
Возможно прошел час, а может несколько минут. Сверху хлынул свет, резанув по глазам, и кто-то, свесившись, спустил ко мне на веревке корзину с бутылкой воды и куском пирога.
— Уже исцелилась? — просипел незнакомец, — ешь, ты мне живая нужна.
— Что вам от меня надо? — крикнула я в отчаянии.
Но люк сверху захлопнулся. Я жадно выпила холодную воду и, сев на землю, тихо заплакала. Перед глазами у меня стояла картина израненного Маруна, лежащего на полу. Что с ним? Было страшно думать, что его больше нет. Только от одной мысли об этом меня начинало трясти и мутить. «Нет этого не может быть! — убеждала я себя, — Такой сильный мужчина, умелый дознаватель, необыкновенный маг не может просто так погибнуть!» Я чувствовала себя виноватой, что не могла помочь Маруну сейчас, когда так нужна ему. Сердце мое ныло, а я заламывала себе руки и глотала текущие потоком слезы. Злясь на свое бессилие, я ударила кулаками о каменные стены. Но с остервенением вытерев насухо глаза, заставила взять себя в руки. «Марун ни за что не сдался бы, и я не должна!» — мысленно я дала себе пощечину, чтобы не раскисать.
Уверив себя, что детектив жив, сразу вспомнила все события, произошедшие за весь день. Его обжигающий взгляд, было последним, что я видела перед нападением. «Он собирался меня поцеловать! — отдалось у меня в сознании. — Значит, я ему не безразлична!» Кровь разогналась по венам и стучала у меня в висках. «Что это было: страсть или глубокие чувства?» — Теперь я точно не могла погибнуть в этой черной яме, не выяснив правду!
Но мрачные мысли, как черви, пожирающие плоть, разъедали мой надутый оптимизм. И проклятое воображение снова стало рисовать мне жуткие картины гибели Маруна. Слезы с прежней силой хлынули из глаз, перейдя в безудержное рыдание. Меня колотило так, что я не выдержала и провалилась в забытье.
Когда пришла в себя, люк опять открылся и мне опять спустили воду и еду.
