Вызовите ведьму! (СИ) - Амери Анастасия
— Далеко ты? — едва шевеля языком, выдавил он.
— Горло пересохло. Спи, скоро вернусь.
— Знатно перес-сохло, — чуть слышно пробормотал Дин. — Р-рычит…
Однако фамильяр начал посапывать раньше, чем закончил говорить. Усмехнувшись, тихо вышла, почти бесшумно прикрыв за собой дверь, а сама босыми ногами отправилась навстречу то и дело повторявшимся звукам. Отчаянным, тоскливым, заунывным. Молящим о помощи. Вот только моей ли? Майкл привык полагаться лишь на себя. Однако в этом, похоже, крылись свои подводные камни.
Пряча внутри все переживания, приобретенные травмы и никому не доверяя свои слабости, он… не сломался, нет. Столь сильному человеку, как детектив, подобное вряд ли грозило. Но, чего и следовало ожидать в таком случае, он нашел себе друга. Не материального, ведь живым созданиям Майкл не верил, а потому не придумал ничего лучше, чем подружиться с Мятой и табаком. Они отвлекали его от тягостных мыслей, дарили ощущения легкости и беззаботности — позабытые, но такие приятные чувства. Неудивительно, что он пристрастился к их компании.
Мне хотелось осудить Майкла, ведь подобное не решало проблем, а добавляло новых, хоть понимали это не все и далеко не сразу. Большая часть начинала думать о зависимости, когда было уже поздно. Или, по крайней мере, когда дорога назад становилась весьма тернистой, извилистой и… пугала, что уж греха таить.
Однако в сердце не было осуждения. Я видела в детективе хорошего человека, радеющего за справедливость. Нежного, хоть и настойчивого мужчину. Не безразличного к бедам других профессионала. Наверное, поэтому я захотела взять с него слово забыть о Мяте. Потому что считала, что он достоин друзей получше. И хоть его ответ устроил меня не полностью, но на большее сейчас вряд ли стоило надеяться. Я зародила в нем зерно, которое упало на благодатную почву. Судя по интонации, он уже и сам начал все понимать.
Я тихонько потянула на себя ручку кабинета Майкла и зашла, прикрыв за собой дверь. Детектив спал на животе и обнимал подлокотник дивана, а еще время от времени рычал куда-то в обивку. Его хвост беспокойно метался и даже руки подрагивали, он то сжимал пальцы в кулак, то нервно расправлял их. Свет луны лился через зашторенное окно, оставляя на лице Майкла причудливые тени в форме цветов, а из открытой форточки проникал влажный воздух. Дождь успокоился только недавно, и в воздухе все еще пахло грозовой свежесть и влажной землей.
Я на цыпочка подобралась к дивану и опустилась на корточки, разглядывая детектива. Залегшие в уголках губ морщинки, нахмуренный лоб, испарина на коже, поблескивающая даже в слабом ночном свете. Я оказалась права, Майклу снилось нечто неприятное. Но вот можно ли мне вмешаться? Как он расценит это, когда очнется? Мой талант хождения по снам был довольно слабым, а потому действовал лишь на тех, с кем я хоть однажды соприкоснулась. Бывало, что управление ходом событий в сновидении от меня ускользало, а количество требовавшейся энергии зависело от расстояния между мной и «жертвой». Поэтому Лекс редко просил меня оказывать ему подобные услуги. Но за совершенные мне было искренне стыдно. Никто не заслуживал, чтобы ему промыли мозги прямо во сне.
Поправив прядь волос, упавшую на глаза, я опустила взгляд на свои коленки, выглядывавшие сейчас из-под рубашки Майкла. Что же, мы уже и так перешли грань дозволенного, наши отношения становились какими-то чересчур… близкими, причем так стремительно, что я терялась. Так хотелось провести пальцами по его губам, разгладить морщинки, но я не смела. Да и не понимала этого желания. Майкл, будучи здоровым мужчиной, хотел интима, в чем признался в «Ритз», а я? Неужели начинала подумывать о согласии?
Еще немного и я сама бы застонала в голос, но в этот миг Майкл снова завозился на кровати, едва не ударив меня по голове, когда махнул рукой. Я отскочила и довольно болезненно приземлилась на копчик.
«Что же, детектив, ваша судьба решилась сама собой».
Я прищурилась и, потирая ушибленное место, поднялась, а потом решительно направилась к креслу Майкла — единственное место, где здесь можно было присесть с комфортом. В действительности оно оказалось достаточно большим, чтобы я забралась на него с ногами и с удобством откинулась на спинку. Меня тут же обволокло терпким древесным ароматом с нотками мускуса и Мяты… Ладно, неважно. Сейчас у меня была задача более срочная: успокоить Майкла и подарить ему сладкий сон. Пони, единороги, радуга и котики — примерно в этом порядке.
Хмыкнув, прикрыла глаза и стала настраиваться на погружение в разум. Майкл рыкнул особенно грозно, и я решила поспешить. Что он сейчас переживал было мне неведомо, но хотелось избавить его от душевных терзаний поскорее, если подобное представится возможным.
Энергия послушно, хоть и со скрипом древнего амбарного замка, откликнулась и потекла, отыскивая детектива. Слияние сознаний прошло не так гладко, как я рассчитывала. Не плавно и постепенно, как было с Уиллом недавно, а с быстротой и мощью сбивающего все на своем пути локомотива. В одну секунду я находилась посреди тихого кабинета, а в следующую оказалась на поле сражения и шокировано замерла от оглушающих звуков.
Отовсюду раздавались крики боли, зычные приказы командиров, оружейные залпы и звон скрещиваемых клинков. Я будто ухнула в самую гущу хаоса и тут же начала задыхаться, но вовремя вспомнила, что не была участником событий и пришла сюда за Майклом.
Бравый катт нашелся не сразу, слишком много тут было массовки, потому мое сознание летело над полем довольно долго, выискивая того единственного, ради которого вообще здесь оказалась. И если бы не переключилась на внутреннее чутье, призванное показать мне затесавшуюся среди иллюзий настоящую душу, то, возможно, вообще не нашла бы его. Это было все равно что искать нужную пару обуви в гардеробной столичной модницы. Я в своей-то все с бóльшим трудом выискивала необходимое, что уж говорить об аристократках, которые могли оставить под одежду хоть все крыло огромного особняка.
«Мечта», — подумала я и блаженно вздохнула. То есть, не по-настоящему, а в мыслях, конечно.
Я старалась не смотреть на реки крови, бегущие по полю, впитывавшиеся в землю и окрашивающие алым воды местной речушки — хотя розоватый поток и внушал ужас. Не смотреть на потухшие стеклянные глаза, безразлично глядевшие в ясное, полное светлых перьевых облаков утреннее небо. На глаза тех, кто уже не уйдет с этого места, чья жизнь оборвалась так внезапно. Старалась не слушать все возраставший гул сражения, с каждым мгновением становившийся все более ожесточенным, яростным, на грани безумия.
Это место было мне знакомо. Одно время я часто видела его в газетах, воспитатели в приюте то и дело забывали их у нас в комнатах, а мы — совсем еще юные девчонки — обступали облюбованный стул и вслух зачитывали все новости. Потом уже пускали листы по кругу, чтобы посмотреть картинки. И самое жестокое сражение, из которого с поля боя вернулась лишь десятая часть всех отрядов обоих армий, долго было на первых полосах с ужасающими фотографиями, позже оно вошло в историю как «Кровавая баня под Тильрелью». Значит, Майкл был там? И стал одним из той сотни выживших? О, Древо!
Искомый катт отбивался от целого отряда, он был в полуобороте, со звериной шерстью на руках и с опасными длинными когтями, метящими прямо в глотки нападавших. Его ножны пустовали, он явно где-то потерял свой меч, а потому сражался единственным, что у него осталось. Глаза Майкла лихорадочно мерцали и светились, а между бровей залегла мрачная морщинка. Казалось, он готов был оказаться где угодно — хоть в жерле вулкана — лишь бы не здесь, но не мог отпустить это воспоминание, оно жалило и вскрывало давно зажившие, хоть и тревожащие по сей день раны.
— Остран, — воскликнул вдруг Майкл, — где ты?
Нападавшие на детектива, а тогда еще солдата, злобно рассмеялись, и все вокруг пришло в движение. Те несколько стойких противников стали расти, обступая теперь уже маленького Майкла кругом и закрывая своими фигурами небо. Сделалось темно, вдалеке послышались раскаты грома, а хохот ливерийцев стал походить на рев богов, сотрясая землю. Они подняли Майкла за хвост и, все еще хохоча, откинули его куда-то в сторону.
