Покорившая небеса - Кира Вайнир
— Да, умный он у тебя. — Присоединился Винард к почесыванию за ушами.
Фарт сначала резко раскрыл глаза, но видимо не почувствовав ничего тревожащего тонкое крысиное чутьё, благодушно позволил бастарду присоединиться к таинству почесывания.
— Так мы есть наверху будем или всех сюда звать? — поинтересовалась Дана. — А то я скоро бурчанием живота корабельные команды заглушать начну!
— Так чего же ты терпела? У нас и мясо с собой, и хлеб, и сыр… — удивилась я.
— А ты? Мы все тебя ждали. А то проснёшься, и кушай одна. — Пожала плечами Дана.
— Это… Это так неправильно! Совершенно! Если хочется кушать, то нужно кушать. — Ответила я, чувствуя, как растягиваются губы в улыбке. — Но так приятно.
— Вот, представляешь? Мы все голодные! А ты вроде же как повар… Нет, что ты на меня смотришь? Тебя твоя поварская совесть не мучает? — смешливо хмурился Винард. — Идём?
— Конечно! Ведь моя поварская совесть не даст мне спокойно жить, зная, что столько хороших людей ходят из-за меня голодными. — Пережитый во сне ужас растворялся без следа.
А вот ощущение полёта и того необъяснимого чувства, что бурлило в груди, почему-то так лëгко покидать меня не хотело. На палубе было очень многолюдно. Особенно около нескольких печей, в которых стояли рядами небольшие горшочки. Именно туда нас уверенно вёл Винард.
— Рёбрышки, крылышки или коровьи жилки? — наработанной скороговоркой спросил молоденький поварёнок.
— А чего сам посоветуешь? Чтоб не только для брюха, но и для души? — облокотился на толстую столешницу-прилавок Винард.
— Чтоб потом петь хотелось, — добавил Лир.
— А петь по-тихому или прям на широкую? — ухмыльнулся в ответ поварёнок.
— Конечно на широкую, по-тихому это не песня, это так, вой от тоски. — Подмигнула ему Дана.
— Тогда сейчас… Возьмите жилок, они у нас двойной передержки, и с благородным листом. И хлеб к горшочку обязательно, только чёрный берите, со злым корнем. — Достал деревянный поднос, на который начал небольшим приспособлением, напоминающим хорошо известный по сказкам ухват, ставить горшки из одной из печек парень. — А вот запивку берите ягодную. Горячая и кисленькая. После жирной похлёбки самое оно. Вкусно, и брюхо на душу не давит, петь не мешает.
Коровьими жилками оказалось настолько долго томлëнное в печи мясо, что если смотреть сквозь кусочек на свет, то жилки, светились жёлтым. А во рту растекались густым горячим и вязким студнем. Наваристый и сытный бульон прокатывался внутри горячей волной. И действительно наступало такое особое, согревающее чувство насыщения, когда даже усталость от долгой дороги отступала. А островатая булочка чёрного хлеба, натëртая чесноком, добавляла некой пикантности всему блюду. Простому, но сейчас, на свежем воздухе, кажущимся просто обалденно вкусным.
Некоторое время в нашей компании слышно было только как стучат ложки по бокам горшочков, черпая густой бульон с кусочками жилистой говядины. После того, как горшочки опустели, и мы вернули их молодому повару, он за каждый горшочек передал нам по паре монеток.
— Не поняла, — удивилась я.
— Так мы цену спрашиваем за еду и тару. Если горшочек не разбили, то мы забираем его назад и часть цены возвращаем. — Пояснил мне поварёнок особенности местного ценообразования, пожав плечами.
Лир потянул меня в широкую часть палубы, откуда уже доносились звуки волынок и дудок. Наше появление с инструментами в руках встретили дружными аплодисментами.
— Дорогие попутчики, волею Небес, мы делим друг с другом этот путь. Мы знаем, что песни и танцы, как ничто другое сокращает время в пути. Так с чего начнём коротать сегодняшнюю ночь? С песни или танца? — громко спросил у толпы Лир.
— С песни! С песни! Про любовь давай! — раздались крики в ответ.
Лир потратил немного времени, потому что его барабаны требовали сборки. Сначала выставлялись складные треноги, а потом Лир выкладывал на них свои обручи с натянутой на них кожей. Пели мы долго. А когда кто-то из толпы робко попросил песню про дракона, я посмотрела на Винарда. Тот только закатил глаза и махнул рукой, мол, чего уж там.
Некоторые из тех путников, что были со своим инструментом, подхватывали мелодию, добавляя звучания к общей мелодии. Так что музыкантов в нашей труппе значительно прибавилось. А потом понеслись и танцевальные ритмы. Я отошла в сторону, думая посмотреть со стороны на общее веселье.
— И куда это ты собралась, Клеверок? — поймал меня за руку Винард.
— Кто? — переспросила я.
— Клеверок. — Улыбался во всю челюсть бастард. — А что не так?
— А ты тогда кто? Веночек? — в том же тоне ответила я.
— Отличная идея! Меня никто так не называл. Так что считай личное имя дала. — Засмеялся Винард, утягивая меня в круг танцующих.
Ритм быстро разбежался по крови. Быстрый танец со сменой партнёров закрутил в полубезумном смеющемся вихре. Когда я, запыхавшаяся и с болящими от нисходящей с лица улыбки щеками, по прихоти танца снова оказалась в руках Винарда, желание постоять в сторонке казалось глупым и неуместным.
— Вот это да, Клеверок! — смеялся Винард. — А ты знаешь толк в танцах и веселье.
— Действительно, — с удивлением отметила я, что тело само выполняло все эти прыжки и прихлопы-повороты.
Видно действительно герцоги Орландские были очень близки к народу и ничуть не гнушались простых народных развлечений. Но пока мы перебрасывались парой фраз, музыка сменилась. Стала более лиричной и наполнилась какой-то необъяснимой тоской. Народ вокруг быстро рассосался, в танцевальном круге остались только парочки, ну и мы с Винардом.
Рыцарь императорских кровей одарил меня совершенно прохиндейской улыбкой, больше подошедшей какому-нибудь пирату и схватив под руку, утянул меня в общий пока ещё круг. Очень быстро я поняла, почему большинство танцующих так резво испарились при первых звуках этой мелодии. Это мог бы быть танец-соблазн или танец-признание. Поддержки и скольжения одного партнёра вокруг другого были просто на грани откровенности.
Ну и надо признать, что далеко не каждый мужчина смог бы пригласить свою даму на этот танец. Просто потому, что большую часть танца девушка проводила на руках у партнёра или сидя на его плече. А мужчина должен был ещё и ритмично отбивать пятками чечётку. Я одновременно очень боялась за себя, сверзнуться с высоты в полтора человеческих роста о деревянный пол, мягко говоря, не хотелось, и за Винарда. Я всё прислушивалась, не раздастся ли хруст костей. Всё-таки, выплясывать даже с моей некрупной фигуркой на плече, было задачей не из лёгких. Но рыцарь только смеялся и говорил, что у него доспехи весят больше, чем я.
Вернулись в каюту мы только далеко за
