Невеста в законе. Поймай меня, дракон - Мария Эмет
— Дело есть, — буркнула я.
— Ругаться не будете?
— Нет.
— И в суд подавать тоже?
— А смысл? На вас жалобы писать сколько угодно можно, все равно без толку. — Да, годом ранее я находила в себе силы ходить по судам, дабы те помогли мне хоть немного осветлить своё имя. Но чем больше статей про меня запрещали к печати, тем больше появлялось новых, разрешенных. Посмотрев на это гиблое дело, я просто плюнула и перестала обращать внимание. Порой интересно почитать бред о самой себе, это веселит.
— И то верно…
Мы прошли внутрь старого здания, которое как месяц открылось после ремонта и небольшой реставрации. Работник, несущий куда-то стопку свежих газет, встал на месте, широко открыв глаза. Мне здесь явно очень рады.
— Вперед, Эрик, вперед! — редактор отогнал шокированного парня. — Идемте, леди Эверджин.
Кабинет Ухлиса Вендзера немного изменился. Теперь здесь намного больше грамот и кубков. «Лучшему редактору года!», «За самую горячо обсуждаемую статью», «Лучшему редактору квартала!», «Мастер пера», «За самое яркое разоблачение», — кричат надписи на наградах. М-да… Самолюбие этого индюка растет и ширится.
— О чем же вы хотели поговорить? — спросил Ухлис, сев за свой стол. Он откинулся в кресле и взирал на меня максимально высокомерно.
— Напишите обо мне статью. — Припечатала я, наблюдая за его реакцией. Уверенность сменилась смятением и полнейшим непониманием. Он открыл рот, а после также быстро его закрыл. Снова открыл. Закрыл. Я могу смотреть на это вечно.
Хм… А он похож на рыбу. На жирного старого сома! Даже убогие усики есть.
— А… О… Статью? Вы… То есть… О вас?! Статью??? Вы просите меня написать о вас статью?!
— Да. — Спокойно отзываюсь я. — Причем я не ограничиваю вас. Выдавите из себя все, на что способны. Пусть она будет настолько бредовой, что тираж расхватают за считанные секунду и придется печатать ещё, и ещё, и ещё!
— И ещё… — протянул мужчина. — Чтобы я выставил вас в хорошем свете, леди Эверджин, вы сами понимаете, что…
— Мне не нужен ваш «хороший свет», — отрезала я все намеки на взятку. — Мне нужен плохой, темный, черный, грязный. Чтобы все! Слышите меня, все купили вашу газетенку. Я хочу, чтобы обо мне говорил весь Охнадор, а если возможно, и весь Хельбтаур!
Редактор брехушек снова выпал в осадок. Он смотрел на меня испуганными глазами.
— Вы… Серьезно?
— Более чем.
Он ещё немного посидел в раздумьях, а после выдал:
— А что мне за это будет?
— Слава, деньги, и, — я подошла в ближайшей полке с «заслуженными» наградами, взяв один из кубков в руки. — И ещё одна такая кастрюля. А если постараетесь, то целых две. И грамотку сверху приложат. Это удивительная возможность напомнить о себе. Знаете, в последнее время вы меня расстраиваете. Ничего интересного. Всё скучненько, простенько, безлико. Другое дело со мной!
Мне показалось или у него действительно в глазах заплясали чертики, хлопая мешками с деньгами? Нет, не показалось. Ухлис облизал пересохшие губы и нетерпеливо произнес:
— Что? Что мне нужно написать? Какой повод?
Отлично. Сом не крючке.
65
— Дакота! Спасибо! Спасибо, милая! — встречала меня взволнованная Эалвейн. Не успела я толком войти в театр, как на шее повисла директриса, а друзья-актеры рукоплескали, столпившись вокруг.
— Ты молодец! — Гарри похлопал по плечу.
— Наш театр спасен! Ура!!! — малышка Летти бегала рядом, смеялась и звонко отбивая в ладоши.
— Теперь главное не облажаться, — заключила Виолетта.
Наконец, от меня отошли и дали спокойно повесить пальто на вешалку.
— Не облажаемся, — уверенно говорю я. — Мы не профессионалы, но наше искусство идет из сердца. И это главное! За дело!
Ухлис Вендзер не подвел. Уже через несколько дней моё имя и ужасное прозвище кричали все мальчишки-глашатаи: «Спешите! Спешите! Новость, которая потрясла ВСЕХ! Сумасшедшая Графиня Дакота Эверджин выступает в блошином театре! 15 декабря смотрите на падшую аристократку! Из графини в актрисы!», «Дакота Эверджин пробила дно! Теперь она актриса в грязном театре! Скачет по сцене и развлекает простой люд!», «Такое нельзя пропустить! Сумасшедшая Графиня пригласила на своё выступление самого короля! Что это: насмешка или просто глупость?!». Ну и вишенка на торте: «Театр бедняков открывает свои двери для высшего света! Приглашен король и весь королевский двор! В главных ролях — Дакота Эверджин!».
О ранее неизвестном театре теперь говорит весь Охнадор. В академии ко мне каждый день подходят сокурсники и адепты с других факультетов, чтобы посмотреть и посмеяться.
— Мой отец обещал прийти. Чую, мы вдоволь посмеемся! — сказала Тритлон.
— Моя маменька тоже собирается. Давай, Дакота, не подведи. — Вторила её подружка. Парни тоже без внимания меня не оставили. Как оказалось, посетить выступление хотят многие.
Об этом известно и Эалвейн, и труппе. Все страшно волнуются. Теперь мы репетируем каждый день с семи вечера и до поздней ночи. Сам театр же чистят, приводят в порядок. На свои деньги я купила белила, остальные наскребли на рабочих. Стены теперь выглядет чуть лучше, чем до этого. Конечно, до убранства королевского театра нашему ещё далеко, но мы все верим в лучшее.
Скоро, очень скоро мой любимый театр станет самым красивым во всем королевстве. Мне совсем не обидно за все то, что написано в газете. Статья получилась именно такой, какой я её задумывала. Цель достигнута. Все равно через месяц я навсегда уйду из этого мира, а театр продолжит жить. Уверена, денег мы соберем достаточно. На ремонт точно хватит. А что будет дальше уже решит Госпожа Судьба. Надеюсь, сюда буду приходить не только простые люди, но и ценители истинного искусства в виде богатых и довольно щедрых аристократов.
Как уже говорила, домой я возвращаюсь поздно. Из-за этого Джейд переживает ещё больше. План Валтора поймать свою жену с поличным волнует его до сих пор. Он боится, что ночью меня выловит и убьет Эзельгейл.
Честно, этого боюсь и я.
— Фух! На сегодня достаточно! — сказала Мелиса, падая на стул. Не согласиться было невозможно.
— Я хочу есть! — заявила Летти.
— И я, дорогая. Потерпи, сейчас домой пойдем, — проговорила бабушка Джес, поглаживая внучку по голове.
—
