Дочь Палача - Александра Берг
Я втянула носом спёртый воздух, лёгкие заныли от боли, тело плохо поддавалось на мои призывы стряхнуть с себя чужую магию. Поэтому сосредоточилась на своём сознании, на том единственном закутке, куда ещё не проникла серебряная дымка.
Мысли от боли фокусировались плохо. Меня трясло из стороны в сторону, по спине пробежал холодок.
– О тьма, помоги! – взмолилась я, высвобождая руки из липкой жижи. Серебристая дымка на один краткий миг отлетела от меня, но этого вполне хватило, чтобы положить ладони на ледяной пол…
Кончики пальцев тут же продрогли, но я смогла собрать последние остатки сил, чтобы высвободить духов темноты. Тьма накрыла меня своим пологом, серебряная дымка наконец отступила, позволив вдохнуть полной грудью. Высвободившись от пут окончательно, начала концентрировать в себе магию. С каждой секундой она нарастала, становилась больше, тяжелее. Холод сменился жаром. Ощутив в руках силу, которую я еще не испытывала раньше, поднялась на ноги, всматриваясь в перепуганные лица. Не этого они ожидали, да я и сама не подозревала, что смогу противостоять силе трех магов.
Духи один за другим выбирались из расщелины, которая с каждым мгновением расширялась все больше и больше. Они не нападали, ждали моего указа. По сравнению с той ночью на площади, сейчас я целиком и полностью контролировала все свои действия.
Мы все стояли молча, пронзая друг друга взглядами, словно мечами. Атмосфера накалилась до такого предела, что нервы не выдерживали ни у меня, ни у магов. Я чувствовала, что они стали готовиться к нападению, концентрируя силу, но мне на это было плевать. Я откуда-то знала, что с моей магией они справиться не смогут.
Первой не стерпела ведьма. Подняв к потолку руки, она начла метать в меня огненные шары. После кратковременного замешательства к ней присоединился ее помощник. Тирош стоял особняком. Он не был боевым магом, а сила подчинения сейчас совершенно ничего не значила. Может, поэтому он и согласился на помощь? Захотелось большего могущества или предложили пост в Совете? Не знаю… а теперь, похоже, уже и вовсе не узнаю.
Огненные шары не могли пробиться сквозь черный барьер, сотканный из самой тьмы. Они отскакивали от него как ничто не значащие шарики и ударялись о стену погреба. Не удивительно, что уже после пары минут такого яростного напора, она начала трескаться и обсыпаться.
Ни ведьма, ни другой маг этого будто не замечали. Ими овладела ненависть ко мне и к моей силе, с которой они ничего не могли поделать.
– Хватит, иначе вы останетесь тут! – воскликнула я, чтобы хоть как-то образумить нападавших.
– Нам уже поздно отступать, – скривилась женщина, формируя в руках огненный шар большего диаметра, чем все предыдущие.
Похоже, она пойдёт на все, чтобы не уйти с пустыми руками. Ну что ж, тем хуже для неё.
Духи темноты, которые до этого времени послушно дожидались моего приказа, ринулись на нападавших. Вгрызаясь в руки и ноги ведьмы, они повалили ее на пол. Чёрные перепончатые крылья облепили все ее тело. Она не кричала, нет… даже не пискнула. Слишком быстро все произошло. Та же участь постигла и ее помощника. Тироша я оставила в живых. Отпустив полог, подошла к нему. Он стоял и смотрел на то, что осталось от ведьмы и мага. Тени обступили его с трёх сторон, противно клацая и скалясь.
– За тобой придут, – полушепотом произнес он, подняв на меня зелёные глаза. Выражение лица было спокойным, дыхание ровным. Он не боялся, просто молча принял свою судьбу и поражение.
– Как и за тобой, – ответила я. – Теперь тебе нет места ни в Хайзене, ни в Пригорье.
Тирош вновь опустил глаза, а после достал из кармана мантии кусочек камня души и протянул его мне.
– Не нужно, – покачала головой, мысленно возвращая теней обратно.
Осмотревшись, взглянула на весь учинённый хаос: почерневшие стены едва держались, в потолке зияла громадная трещина. – Нужно уходить…
– Иди, – холодно и без эмоционально вымолвил Тирош. – Эйнар вероятно уже пришел в себя. Боггс подделал документы касательно его рождения, настоящие у него в комнате, найдете их в столе. Флориан был под моим гипнозом, когда подписывал указ, так что… – маг не договорил. Сваи, что держали на себе всю тяжесть насыпного потолка, затрещали и начали осыпаться, стены будто ходуном заходили.
– Идем же, – в голос закричала я, бросившись к винтовой лестнице, но Тирош и шагу не ступил. – Ты что делаешь? Хочешь погибнуть?
– Ты была права, – громко произнёс он, вставая ко мне вполоборота. – То, что мы совершили… то, что я совершил, не простительно. И мне на самом деле нет места. Жаль только, что представители Совета так и останутся на своих местах…
Поднявшаяся пыль от рухнувших плит закрыла собой обзор. Стало тяжело дышать, в горле пересохло. По каменной лестнице так же, как и по стенам пошли трещины. С каждой секундой они поднимались вверх, рвя ее пополам. Ждать больше было нельзя. Я оглянулась в последний раз. Кроме синеватого сияния камня души видно ничего не было.
– Тирош!? – закричала, но ответа не последовало. Глубоко вздохнув, кинулась вверх по лестнице.
На поверхности было уже утро. Погреб размещался в амбаре, который стоял отдельно от дома. Рухнувшие стены уволокли за собой почти все помещение, так что я кое-как успела отбежать на безопасное расстояние. Тучи пыли, грязи взметнулись в воздух, оставляя после себя гнетущее чувство тревоги.
Глава 32
– О, Праотец, – заголосили во всё горло у меня за спиной. Обернувшись, увидела около себя престарелого управляющего. Его руки дрожали, а голова ходила из стороны в сторону как у деревянного болванчика. – Что здесь произошло? И где же господа?
– Господа решили откланяться, – вздохнув, ответила я. – А тут, – указывая рукой на разрушенный амбар, – сила вышла из-под контроля. Надеюсь, вы не сильно напугались…
Старичок пожал плечами.
– Ну что ж, бывает. Магия она такая, непредсказуемая, – прошептал он, с опаской разглядывая мой почерневшие пальцы. Я быстро засунула руки в карманы и произнесла:
– В какую комнату поместили вашего хозяина?
– Как в какую? – удивился мужчина. – В его же собственную.
– Отведёте меня? Нужно поговорить о том, что случилось.
– Конечно-конечно, – залепетал старик. – Эйнар после того, как приехал, был не слишком разговорчив. И мне кажется, он немного не в себе. Даже отца не навестил.
– Отца? – изумилась я, шагая рядом со старичком. – Он тоже здесь?
– Да,
