Бонус в наследство - Лена Тулинова
– Почему?
– Потому что на другое они не сюда сунутся, это же фабричные окраины. Им жить охота.
Рена вцепилась парню в локоть, но он резко выдернул руку.
– Быстрее. Идём туда. Пока не бежим. Рано.
Именно тут девушка услышала позади и сбоку шаги. Кажется, людей было много. Впереди призывно сияли голубоватым светом уличные фонари. Но с той стороны тоже шли люди: двое.
– Не верти головой. Не хватайся за меня, – уже совсем шёпотом сказал Деми. – Сейчас побежишь.
– Ты… сссказал, что не умеешь драться, – прошептала Рена.
– Я соврал. Ещё как умею, – спокойно ответил Деми. – Сейчас они подойдут ближе и попытаются схватить тебя за руки с двух сторон. Резко ныряй вниз. Ты шустрая, у тебя получится. Потом беги и ищи полицию.
Едва он договорил, как сзади их нагнали. Справа тоже вынырнули – всего их окружило шесть человек. Рена на секунду зажмурилась, представляя возможные варианты. Деми был прав: надо бежать и звать полицейского, потому что иначе им придётся хуже. Беда в том, что бросить Деми наедине с шестью врагами было равносильно его убийству. Как бы человек здорово ни дрался, шестеро не дадут ему ни единого шанса.
Те двое, что были впереди, действительно распростёрли объятия навстречу Рене. Она попробовала поднырнуть, но упала на колени. Её заботливо подняли – точнее, вздёрнули, взяв с двух сторон под руки. Вырваться было невозможно: парни, пахнущие на редкость противно, держали девушку очень крепко. И тогда Рена вспомнила: «женщина, которая не умеет постоять за себя, пропадёт быстрее, чем женщина, у которой есть голос. Потеряла слова, кричи без слов. Схватили за руки – бей ногами. Заметили – или беги, или дерись. Поняла, красивая арана?»
А ведь в итоге-то хорошо, что на ней тяжёлые некрасивые ботинки! Рена повисла в руках бандитов и принялась лягаться изо всех сил. Собственные беспорядочные движения согнали оцепенение, которое обычно нападало на девушку при любой опасности. Раньше она замирала, словно пойманный крольчонок, но теперь поняла, что лучше уж сопротивляться. Она не видела, что там с Деми, только слышала какое-то пыхтение, мычание и звуки ударов. И изо всех сил завопила:
– Отвали, диа! Фьёррто со сренда! Ллера диа, ма дета!
Это было всё, что она знала на уличном жаргоне, и потому пришлось повторить. К сожалению, никто так и не отвалил, зато откуда ни возьмись из темноты вынырнули ещё две тени. Они-то и освободили Рену: один выдернул её из рук бандитов, словно редиску из грядки, а другой столкнул парней лбами.
– Молодец, красивая арана, – сказал чуть запыхавшийся голос Микки из темноты. – Кричать научилась. Только больше таких слов не говори. У меня аж уши покраснели. Кто учил тебя нашему языку? Я сам таких слов не знаю, миа.
Рена повернулась туда, где должен был остаться Деми. По её представлениям – лежащий на земле, избитый до черноты, потому что те звуки позади были страшные.
Но на земле лежало трое, и среди них Деми не было. Ещё там стояли друзья Микки: Рена видела их среди танцующих этим вечером. А Деми вдруг оказался рядом, взял девушку за плечи и прижал к себе.
– Не думай, что я с тобой помирился, Деми, - в темноте блеснули белоснежные зубы Микки. – Я только ради девочки. Знаешь ведь. Терпеть не могу, когда девочек обижают.
Но Деми пожал ему руку.
– Можешь не оправдываться, – сказал он. - Довольно и того, что ты её выручил.
– Но слишком часто не приходи. Не хочу твою рожу видеть в нашем доме, – сказал Микки. – Андреа расстроилась из-за вас, теперь ночь спать не будет.
Поверженные хулиганы расползались прочь. Друзья Микки подпинывали их под зад, чтобы ползли быстрее. Рена всхлипнула и покрепче прижалась к груди Деми.
– Проваливайте, – сказал Микки. – Вам здесь не место!
– Тебе надо было сказать «идите с богом», – покряхтывая и постанывая, сказал Деми.
– «Проваливайте с богом» будет точнее, – хмыкнул Микки.
До дома Рена и Деми добрались уже без приключений. На сегодняшний день их уже было достаточно.
Только когда они вышли на свет, Рена увидела, что за ухом у Деми здоровенная ссадина от кастета, костяшки пальцев изрядно сбиты, а из носа течёт кровь. Сама она отделалась порванными чулками и сбитыми коленями, а это, пожалуй, были не слишком страшные отметины.
***
– Почему? – спросила Рена, смывая с головы Деми кровь.
– Что?
– Почему ты раб?
– Ну… это всего лишь последствия моего опрометчивого шага, – ответил парень.
Он сидел на табуретке в спальне, а Рена суетилась вокруг с миской и тряпкой. Иногда Деми тихонько шипел, когда его хозяйка слишком усердствовала.
– Видишь ли, я впервые в жизни решил попробовать жить честно! И что вышло? Твой папаша, уже одной ногой в могиле, воспользовался, видимо, твоим отсутствием дома, побежал играть с подозрительными личностями… слушай, он вообще в своём уме был? Выиграть вот это всё и меня в придачу, завещать тебе и помереть! Надо же такое учудить! Айййй, ты чего?
– Извини, что мало досталось, – сердито сказала Рена. – Конечно, он не собирался умирать. А в остальном почти правда: он был уже ужасно болен тогда. И я не знаю, зачем это всё… Но только ты мне не говори, что он был не в своём уме. Он умер… не безумным. Но ты не ответил. Ты босяк. Твоя бабушка – одна из тех, старых босяков узких улиц. Ты не можешь быть рабом, но ты раб. Даже если ты попал сюда, ты мог бы просто удрать в свой квартал и жить там.
– Я им чужой. Давно, со смерти мамы.
– Отчего она умерла?
– Заболела. К уличной пыли ходит только один доктор, ну так он не успел, - Рена услышала, как Деми тихонько фыркнул.
– Но почему ты им чужой? Как это случилось? Они за что-то выгнали тебя?
– Слишком много вопросов, миа! – поднял руки Деми.
Рена тут же вцепилась
