Навечно твой - Линси Сэндс
«Конечно, я не могла вернуться в свой дом или свою прежнюю жизнь. Меня нужно было учить, как питаться, не причиняя вреда моему донору, и как скрывать, кем я была. Скотти принял меня и помог мне. Он стал моим опекуном. А позже, когда я проявила интерес к тому, чтобы стать охотником, он обучил меня. С тех пор я в его команде, — просто закончила Одилия.
«Этот изгой был монстром», — сказала Кира, откинувшись на спинку кресла, широко раскрыв глаза. «Я думала, что мой отец — единственный монстр, но, похоже, есть монстры и похуже, чем он».
— Много, много монстров, — торжественно сказала Бет. «Вот почему нужны охотники».
Кира взглянула на нее с любопытством. — А ты, Бет? Как прошел твой оборот? Это тоже был изгой, Da?
— Da, — пробормотала она, а затем добавила, — как ни странно, моя история очень похожа на историю Одилии. Сказав это, Бет улыбнулась другой женщине и получила в ответ натянутую улыбку. Она нашла женщину немного сдержанной с тех пор, как утром вернулась из гаража. В то время Бет не знала, была ли она такой от природы или по какой-то причине она сразу же невзлюбила ее. Теперь Бет подумала, не осуждает ли женщина то, что они со Скотти делали в гараже. Или, возможно, Одилия думала, что она не достаточно хороша для Скотти. По сути, он удочерил женщину в детстве и вырастил ее. Она полагала, что женщина может защищать его и считать Бет недостаточно хорошей для мужчины, который был для нее как отец. Но тогда что еще могла чувствовать Одилия? Скотти, видимо, тоже не считал ее достаточно хорошей. ну, для всего, кроме секса.
Отбросив эти мысли как бесполезные, Бет объяснила: «Как и в случае с семьей Одилии, однажды ночью в наш дом вошел изгой и напал на каждую из нас по очереди. Только он обратил всех. Как и она, мы были оставлены лежать в собственной крови, проходить оборот. Но как только эти темные дни закончились, он не исчез. Он остался, чтобы сказать нам, что мы теперь его собственность, и что он ожидает, что мы будем заманивать людей в дом, чтобы убить и грабить их».
«Ты это делала?» — спросила Кира, широко раскрыв глаза.
Бет покачала головой. «Я не смогла. Я сбежала, чтобы найти мою подругу, Александрину Аргенис. К тому времени мы были знакомы уже много лет, и мы все знали, что она бессмертная и что это значит, поэтому я знала, что она может помочь. К сожалению, к тому времени, когда я нашла ее, я была в плохом состоянии. Она заботилась обо мне и помогала мне выздороветь. Однажды мне хватило сил рассказать все, и мы сразу же вернулись, но к тому времени прошло две недели, и было уже поздно. Они сошли с ума от издевательств этого ублюдка и с тех пор, как я ушла они, нападали на смертных, питались и убивали их. Они были безумны и напали на нас. Как и в случае с Одилией, Скотти и его люди спасли нас, но мы не остались с ним. Дрина была рождена бессмертной. Она отвезла меня к своей семье в Испанию, чтобы помочь мне приспособиться. Меня приняла ее семья, и мы вместе обучались и тренировались, чтобы стать Охотницами на изгоев».
Кира с порывистым вздохом откинулась на спинку кресла. «Эти изгои, они плохие люди. Думаю, мне понравится помогать их останавливать».
Бет улыбнулась этим словам. «Работа может приносить удовлетворение. Особенно, когда ты можешь спасти потенциальных жертв.
«Da. Без сомнений.» Кира кивнула, а затем торжественно посмотрела на нее и призналась: — Я подозревала, что ты не Аргенис по происхождению. Твои глаза. Они зеленые с золотом, а не синие с серебром. Все Argeneaus, независимо от того, носят ли они имя Аргенис(Argenis), Аржент(Argent), Аргентум(Argentum) или Аржено(Argeneau), имеют синий и серебряный цвета. или хотя бы серебро.
Бет только кивнула.
— Какая у тебя была фамилия до того, как ты стала Аргенис? — с интересом спросила Кира.
«Шеппард», — ответила Бет, удивленная тем, что ей пришлось подумать, чтобы вспомнить его. Имя даже казалось странным на ее языке. Но тогда она носила имя Аргенис более чем в два раза дольше, чем имя Шеппард. И Бет вообще не чувствовала себя плохо из-за того, что отказалась от имени своего отца. Хотя она и любила свою мать, что касается Бет, она не хотела напоминаний или привязанностей к отцу, даже на словах.
— Нашего лакея звали Шеппард, — с удивлением произнесла Одилия, а затем торжественно добавила: — Он был хорошим человеком. Он пытался защитить мою мать от изгоя. Конечно, он не смог и ужасно умер за это, — закончила она, а затем с любопытством взглянула на Бет и спросила: — Как ты думаешь, он мог быть твоим родственником?
— Не знаю, — призналась Бет. «Я не помню, чтобы у меня была какая-либо семья, кроме моих родителей и сестер, но я полагаю, что он мог быть родственником».
Одилия кивнула, а затем наклонила голову и прокомментировала: «Ты потираешь живот. Тебе нужна кровь?
— Возможно, — признала Бет с гримасой. — И еда тоже не помешает.
— В самолете есть кровь? — спросила Кира, глядя в сторону кухоньки.
«Да, конечно», — сказала Бет и встала, чтобы направиться к камбузу, думая, что ей действительно нужно было потратить время, чтобы перекусить, прежде чем отправиться на аэродром. Она собиралась, но к тому времени, когда она приняла душ, переоделась и собрала свои вещи, Матиас настаивал, что уже пора идти.
Войдя на кухню, Бет оглядела дверцы деревянного шкафа, задаваясь вопросом, где из них холодильник, а затем она просто начала открывать их одну за другой в поисках крови, крекеров или — черт возьми — даже арахиса или кренделей. Она не ела с пятничной пиццы. Ну, технически,
