Настенька и медведь - Марианна Красовская
– Зачем? – удивилась Настя.
Вот ведь странно: она вдруг разом успокоились, стоило только произнести имя Беринга. Словно заклинание какие-то. И сидят они за столом тут, сейчас, когда еще ничего неизвестно, и обсуждают все так, будто Ваньку нашли, и жизнь идет дальше своим чередом. Что это с ними со всеми? Просто психоз, или все так уверены в Беринге? Надо же! Выходит, не только для Насти он такой вот “волшебник”. Все привыкли похоже: если Влад появился – произошедшее точно закончится хорошо.
Голос Василисы выдернул ее из этих странных, затягивающих как омут мыслей. Про Влада Настя могла думать бесконечно.
– Теперь придется выходить из тени, – пояснила деловито лисичка. – Беринг там всех на уши поставил, такую спасательную операцию развернул, ух! Поэтому каждый на острове вопрос задаст закономерный: “А кто вообще такой этот мальчик, которого все ищут?” Нужна официальная информация, а то, что ты рассказала… ну… это круто!
– Нет, – подумав, сказала Настя. – Можно, лучше я напишу? Если Влад разрешит нам, конечно.
Она прекрасно помнила ситуацию со своими блогами и повторения того самого разговора не желала.
– А ты умеешь писать статьи? – вскинула рыжие брови Василиса, машинально собирая тарелки со стола и складывая их в раковину.
Дети, насытившись, уже ускакали в детскую играть, и только Степа молча сидел на стуле и внимательно слушал мать.
– Я умею, – немного смутившись, призналась Стася. – Я, знаешь, очень хотела поступать на журналистику, у меня даже сертификат был. Я в школьной газете статьи писала, даже областной конкурс выиграла. Но тетя Лена мне сказала – только техническая специальность. Инженеры ведь всегда нужны, да и она меня потом на завод устроит.
– И ты послушалась? – недоверчиво поглядела на нее лисица.
– Ну да. А у меня выбор был, думаешь? Поступила на техмаш. И бросила на третьем курсе. Скука смертная. Ну и сопромат четыре раза сдавала. И не сдала.
– Понимаю, – кивнула Василиса. – Родители мои тоже хотели, чтобы я, как мама, в педагогику шла. Но ничего, разрешили мне самой выбрать. И я ни минуты не жалела, вот ни капельки.
Настя только вздохнула. Не было у нее в жизни такого вот “разрешили выбирать самой”. Сначала мать за нее выбирала, потом тетка, потом Валька командовал вовсю. Теперь вот – Беринг. Тоже, как и все, на бедную Настю давил и решал. Не давал ей ни малейшего шанса на собственные ошибки и даже из постели своей решительно выгнал. Обидно, вообще-то. А ведь она тоже – человек. Совершеннолетний. Вполне себе самостоятельный, умеющий и думать, и просчитывать последствия.
Неужели она не понимала, что тогда, оставшись в деревне с детьми, она лишится практически всего? Понимала, конечно. Но сознательно пожертвовала и отношениями своими с Валькой (впрочем, это было не так уж и сложно), и работой своей, и перспективами. Сейчас-то уже понятно, что про свой канал можно забыть, не позволит ей Влад рассказывать о том, что действительно интересно, а снимать белочек и воробьев, в то время, когда у нее в доме имелся целый Анчутка – просто скучно и глупо.
– Лис, – грустно посмотрела Настя на Василису. – Вот скажи…
– Ага. Степка, хвост свой уноси отсюда, нечего уши греть. Иди вон за младшими присматривай, чтобы эти хоть не сбежали. Давай, Насть, жги. Что хочешь знать?
Настя проводила взглядом Степана и снова вздохнула:
– Ты ведь Влада знаешь давно, да?
– Ну да. Мой брат Семен с ним дружил, с ними обоими… Я Влада знаю с самого раннего детства.
– Скажи, почему я? Зачем он на мне женился, если между нами все равно ничего быть не может? Неужели только из жалости?
– Почему не может? – удивилась Василиса. – Вполне может, еще как.
– Так я ведь не медведица.
– И что? Мона вон тоже – тигрица. Прекрасно она с Севкой могла. И обручилась даже. Хотя… всякое говорят, никто не видел, как они вышли из храма.
– Тигрица и медведь, как интересно…
– Да. Мы тоже удивлены были. Но Севка ее и вправду, кажется, любил.
– Разве так бывает – когда два разных вида?
– Ой, да запросто, – махнула лапкой с безупречным маникюром лисичка. – То есть не часто, но случается. После обручения в храме Солнца они вполне становятся совместимы.
– Вот как… – Настя прикусила губу. – А если человек с медведем этот обряд пройдет, они тоже станут совместимы?
Черт, если для того, чтобы заполучить Беринга в свою жизнь навсегда, ей придется родить медвежонка, может, Настя и подумает об этом. После того как муж выставил ее из постели, девушка всерьез задумалась. Она очень хотела его. Во всех смыслах.
– Э-э-э… нет, вообще-то, – покачала головой лисица, руша Настины надежды. – В храм Солнца людям входа нет. Не пустит. Но ведь ты можешь стать медведицей, разве Влад не рассказывал?
– Что?! – вскрикнула Настя. – Как это? Нет, он даже слова мне не сказал!
– Раз не сказал, то и не нужно это тебе, – сделалась серьезной вдруг Василиса. – Я тогда тоже больше ничего не скажу.
– Васенька, мне очень нужно это знать, понимаешь? – взмолилась Настя.
– Нет, нет и нет. Белолапкины сегодня уже достаточно глупостей натворили. Ох, Владу впору нас со своих земель выгонять за слишком длинные языки!
“Ну погоди же у меня, лисица, я тебе это припомню”, – подумала Настя сердито, но вслух, конечно, ничего не сказала, только встала и принялась мыть посуду после обеда, тщательно пряча злость и обиду.
– А хочешь, я тебе свой ноут дам? – мирно спросила Василиса, желающая загладить свою вину. – Как раз и статью напишешь, и вообще… Почитаешь, что у нас в мире происходит. Тебе ведь интересно?
Ноут Настя хотела и очень. Тем более, Василиса так явно намекнула на то, что много чего можно найти в местной сети. А вопросов у девушки было ой как много! Например, кто вообще такой этот ее загадочный супруг. И еще – кто такие эти тигры и почему их так все боятся. И про ритуалы. И про то, чем вообще тут люди… в смысле, звери… в смысле, морфы занимаются. Потому что, если она вздумала Влада к рукам прибрать, вечно сидеть в лесной избушке не выйдет. Нужно будет как-то вливаться в общество.
Василиса с отсутствующим видом гладила белье. Кажется, зашла уже на третий круг. Мысли ее витали где-то далеко, наверное – в заснеженном лесу вместе с поисковым отрядом. А Настя, забравшись с ногами в большое кожаное кресло, с увлечением листала ленту новостей.
И
