Консультант ll (СИ) - Вальман Анна

— Не понимаю, так ты хочешь, чтоб я поехала с тобой или нет?

— Так ты уже едешь вроде бы. Что непонятного.

— Не понятно, зачем я еду.

— Жить. Или ты думаешь, я поеду с тобой Марка искать? Нет, не поеду. И надеюсь, он сдох. — Злобно проговорил Олав, сжимая руль до белых косточек на руках.

— А при чем тут Марк? — Вообще, не при чем. Забудь. Не хочу про него ничего слышать. И ребенку скажешь, что он мой.

— О боже, какой же ты идиот! Ты просто король идиотов! Если бы я искала самого глубочайшего идиота на дне марианской впадины, то уверена, что под самым глубоким камнем была бы записка с твоим адресом.

— Слушай, я знаю, я облажался, но мы можем это исправить.

— Да нечего исправлять. Я не спала с Марком! Я воткнула шило ему в морду и сбежала из комнаты. Как думаешь, мы оказались с тобой в клетке?!

— Тебя не было в клетке, когда я очнулся… — непонимающим голосом отозвался Олав, забыв о дороге.

— Потому что я думала, что ты умер, и побежала за помощью! Думаешь тебя оставили бы в открытой клетке? Это я вскрыла ее, вернее, мне помогли.

— Погоди, у нас с тобой же не было… ну… до конца. Ни разу. И Харель сказал, что процент активных сперматозоидов меньше четырех. Я думал, это значит, шанс один к двадцати пяти. Ну то есть на двадцать пятый раз, в лучшем случае… — Затараторил он, глядя недоуменно на меня.

— А ну смотри на дорогу, блин, если ты угробишь нас, я сама тебя убью. А когда доберемся, ткну тебя в энциклопедию на страничке, где показано, как устроен член. И уверена, там черным по белому написано, что прерванный половой акт — это не контрацепция!

Он уставился в никуда через лобовое стекло, где мимо нас неслись безлюдные километры леса. А на расстерянном лице широко растянулись в глупой улыбке губы.

— Так, значит, ты знал, что Кармайкл это Дантес? — я решила окончательно прояснить все, что мне казалось странным. — И как это получилось?

— Я видел настоящего лишь один раз. Руди убил Кармайкла, а мне удалось сбежать, тогда никто из нас и не думал, что Амалия обратится. Через неделю я нашел его, просил помощи, не знал, что мне делать. Сначала он хотел нас сжечь, но потом передумал. Это было сразу после избрания Хетта, и Руди сам был в тупике. Наверное, тогда у него и родился план попасть на собор, став Леонардом Кармайклом.

— Он ждал семьдесят лет?

— Мы никогда не обсуждали его планы, — начал он, беспокойно ерзая на водительском кресле, размышляя вслух. — Но, черт возьми, он точно все это спланировал. Он случайно узнал, что несколько месяцев назад я помог Амалии обратить одну девушку. Мы укрывали ее в резервации. Я думал, Витя нас всех сдаст своими намеками, но Леонард узнал только вернувшись на Красную гору. Был зол, но как ни странно, быстро отошел. Сказал, мне пригодится этот опыт, когда я стану ответственным за жизни других. Как будто знал, что стану отцом, женюсь…

— На своей руке. Пока я не вижу кольца на этом пальце…

Он нахмурился, глянув на кольцо Ника.

— Совсем забыл. История с кольцом правда? Ты — собственность дома Вега?

— Нет. Но, думаю, Палома этого не знает. Зато знаем я и Николас. Он никогда не предъявит на меня права.

Я открыла окно и, сняв кольцо с пальца, швырнула его в кусты. Глядя на это, Олав ухмыльнулся и прибавил скорость. Через несколько минут, когда я серьезно уже забеспокоилась о том, где переждать день, в дали слева показалась долгожданная горная гряда, и мы съехали с дороги в лес.

— Мы не успеем? — с тревогой спросила я, когда первые лучи стали пробиваться сквозь хвойные шапки над нами.

— Есть одно место. Один раз Леонарда задержал опоздавший менеджер торговой сети, и ему пришлось остановиться в лесу, он мне рассказал тогда о том, что ночевал под большим поваленным деревом в машине. Думаю, смогу его найти.

Машина недолго прошелестела по узкой грунтовой дороге, отсыпанной из мелкой щебенки в перемежку с землей, утрамбованной мягкими еловыми иглами. В приоткрытые окна проникал прохладный осенний воздух, но по сравнению с северными широтами Вангурея, здесь было тепло, и даже слегка пригревало раннее солнце.

Как назло погода обещала быть ясной, а это значит нам нужно было забиться в такую темную дыру, какую только сможем найти.

Через несколько километров ухабистого подъема Олав замедлился, съехал с дороги и по опушке небольшой прогалины добрался до небольшого естественного навеса, который образовался двумя поваленными деревьями. Одно из них было настолько большим и старым, что с него клочьями свисал пушистый темно-зеленый мох. Олав заехал под него задним ходом, и просторный багажник оказался полностью скрыт в густой тени.

— Выходи, — скомандовал он и бросил мне в руки мою сумку. Не долго думая, я достала пальто и платье. Платье разорвала на большие лоскуты. Открыв заднее боковое окно повесила на него большой черный кусок лифа от платья и расправила, закрывая окно. То же самое проделала еще с тремя окнами, пока Олав, стараясь не вылезать из машины, отвинтил задние кресла и, перевернув их, заложил лобовое окно. Небольшие щели я заткнула оставшимися от платья поясом и воротником. А пальто кинула в багажник.

Прогрев машину, чтобы печка натопила салон, Олав оставил ключи и показал мне как заводить, если замерзну. Я заметила, что он все больше смущается, придумывая какие-то разговоры и мелочи, и не выдержав заявила:

— Идем спать. Я устала и хочу принять горизонтальное положение. — Отчасти это была правда, но больше всего я хотела оказаться в мужских объятиях.

Он, неровно выдохнув, переместился на пальто, лежащее на резиновом коврике и подал мне руку. Ноги его влезали в чуть согнутом положении, и он улегся на бок, обхватив меня сзади и прижав мою спину к своей груди.

Мужская ладонь нерешительно огладила через джинсы низ живота, и заложив большой палец за пояс, он запустил остальные пальцы в тесно обтянутую тканью промежность, вжимая ладонь в ширинку.

— Хочу расстегнуть твои узкие джинсы. Не бойся за бензин, топи печку по максимуму. Я вечером отнесу тебя на себе, а за машиной кого-нибудь пришлем.

Я послушно повиновалась и дала ему просунуть руку в расстегнутые штаны, зарывая кончики пальцев под невесомое белье. Подумав еще немного, скинула куртку и накрыла нас ею.

Под паркой было тепло, но холод все равно проникал между нашими телами, и я прижалась спиной к Олаву так плотно, что ощутила ягодицами восставший член. Он потерся об меня, глубоко вдыхая запах волос и прошептал.

— Я так хотел тебя с самого первого взгляда и вот, получил, но почему у меня ощущение, что ты не моя.

— Почему ты был так жесток со мной? Ты мог поговорить и объяснить. Ты нравился мне тоже, и все могло быть не так… принудительно.

— Я знал, что он глаз не сводит с камеры. Ты была жертвой, он палачом, а я должен был стать спасителем. В таких отношениях их всегда трое, и Энгус слишком часто разыгрывал роль палача, он измывался мастерски. Психологически давил, ломал, превращал девчонок в бесчувственные куски плоти. Он мог запереть тебя в клетке и совать под каждого в медикаментозном сне. Думаю, это он и собирался сделать, накачать тебя наркотиком флунитразепамом. Я подумал, что если я войду палачом в эту комнату, то смогу вынудить его стать твоим спасителем. И тогда он не станет унижать, а предложит тебе променять меня на лучшие условия, это он и сделал. Ты стала для него ценностью, которую попирает другой. И он безучастно наслаждался зрелищем. Если бы я был нежен, то все сложилось бы куда хуже.

— Ты мне сделал больно, — я прижала кулачки к губам, стараясь не заплакать от выяснения отношений, как я всегда делала с детства. — Обещай, что больше никогда…

— Ударить тебя было самым тяжелым решением последних лет. Я готов отрубить себе руку. Поверь мне, этого не повторится никогда. — Он прижал меня к себе крепко-накрепко и носом зарылся в шею.

— Боже, ты, наверное, голоден? Я же ела в самолете, а ты когда?

— Уже несколько дней не ел, но дотерплю до холодильника.