Его темная целительница - Кира Крааш
Выслушав нас, ректор задумчиво уставился в окно.
– Ты сможешь показать на карте, где расположен этот таинственный домик? – наконец спросил он у Валентайна.
– Смогу, – ответил он, склонив голову набок. – Но там ничего нет.
– Это уже другой вопрос, – уклончиво ответил ректор. – Что за гримуар ты оттуда принес?
Валентайн позвал:
– Лагрус.
На стол перед ректором плюхнулся злосчастная книжка. Она наверняка бы попыталась цапнуть уважаемого мага, но тот лениво щелкнул пальцами, и гримуар распластало по столешнице. Под рассеянным взглядом мага страницы начали быстро перелистываться, пока, в конце концов, мужчина не изрек многозначительное:
– Ясно.
И книжку смахнуло на одну из полок, плотно перетянутую толстыми цепями крест-накрест. Соседки нашего гримуара заволновались, напоминая курочек на насесте, но шелестение страниц быстро поутихло под строгим взглядом ректора.
– Вот видишь, все прошло быстро и легко, – сказал Валентайн, когда мы покинули ректорат. – Какие у тебя планы на день?
– Курсовая по философии, – скривилась я.
Парень медленно кивнул:
– Да, пожалуй, разумно. Сегодня стоит разобраться с учебой.
Валентайн проводил меня до комнаты, на прощание поцеловал кончики пальцев и умчался выяснять, что успел пропустить по учебе. А я очень задумчивая отправилась читать скучную философию, все еще ощущая прикосновение его губ к своей коже.
67
Вы когда-нибудь видели аристократов с молотком и гвоздями? Я теперь да! Элайджа и Максимиллиан чинили нашу многострадальную дверь, еще больше ее ломая. Анна стояла у них над душой и комментировала, что для темных магов они слишком белоручки и рукожопки, и вообще видели ли они реальную жизнь или только скакали по склепам и погостам. Парни от таких комментариев, естественно, еще больше нервничали и злились, попадали себе молотками по пальцам, орали, клятвенно обещали никогда в жизни не связываться с женщинами.
Я лежала на кровати и читала… философский трактат. Точнее, пыталась. День сдачи этой бессмысленной и беспощадной курсовой наступал неотвратимо, а я, как и положено добросовестной студентке, еще ни строчки не написала.
– И что ты делаешь? – сварливо комментировала Анна происходящее в коридоре. – Ты этими наманикюренными ручками серьезно хочешь удержать тяжеленную дверь? Макс, не льсти себе. Дверь – не нежить, она сама не стоит.
Я громко захлопнула книгу – читать было решительно невозможно. Ладно читать – я собственных мыслей за их базарной руганью не слышала. Сунув томик под мышку, я протиснулась на выход, чтобы в коридоре нос к носу столкнуться с Валентайном.
– Привет, – поздоровался парень.
– Привет… – растерянно ответила я.
– Куда мчишь? – чуть улыбнулся Валентайн.
– В библиотеку, – вздохнула я.
– Зачем? – удивился он.
Тут раздался грохот в очередной раз падающей вместе с косяком двери и отборная, великолепная ругать на языке профессиональных грузчиков.
– Понятно, – сам себе ответил Валентайн. – Я могу составить тебе компанию?
– Эм… – я отвлеклась от непечатного монолога и удивленно посмотрела на парня. – Я иду заниматься.
– Я услышал, – кивнул темный.
– Читать, – пояснила я.
– Я понял.
– Трактат по философии, – уточнила на всякий случай, чтоб уж совсем никакого недопонимания не возникло.
– Я не буду тебя отвлекать, Николетта. Я просто хочу провести время с тобой. Библиотека для этого вполне подойдет.
– Тогда я буду рада твоей компании, – кивнула я. – Но мы идем заниматься!
– Даже если ты решишь наброситься на меня с недвусмысленными намерениями, я буду отбиваться, – с серьезной миной заявил демонолог.
Я фыркнула и стукнула его кулачком в плечо.
– Вот, уже начинаешь, – улыбнулся темный, и я почему-то рассмеялась.
68
– Опять вы?! – застонал Лорк, увидев нас.
– Не «опять», а «снова», дорогой друг, – Валентайн похлопал парня по плечу, от чего тот чутка согнулся в коленях.
Мне слушать эту пикировку не хотелось, а потому я прошлась вглубь библиотеки и, найдя какой-то чахлый столик, села за него, попытавшись погрузиться в зубодробительную книжку.
Темный философ рассуждал о мире нашем бренном в контексте монохромной силы и был настолько неубедителен, что даже если бы я очень хотела проникнуться его идеями, то мне бы не помог даже лекарский спирт. Поймав себя на том, что уже в который раз пробегаюсь глазами по одному и тому же абзацу, а нос мой стремительно приближается к буквам, я вздрогнула и резко выпрямилась.
Валентайн сидел напротив и, откинувшись на стуле, читал какую-то книгу по ведьмовским кругам. И кажется, я впервые увидела его. Нет, я и до этого видела его, сложно не заметить человека, с которым путешествуешь сквозь кошмарный туман, но сейчас я действительно его увидела.
Взъерошенные волосы, которые явно сегодня никто не расчесывал. Чуть нахмуренные брови. Сосредоточенный взгляд потрясающе зеленых глаз. Невероятный, манящий цвет, я такой раньше видела только на старинных портретах. Точно болотные огни, они притягивали внимание. Ладони не аристократа, но воина. Широкие, грубые от работы с оружием.
Он был расслаблен и казался каким-то… естественным? Человечным? Привычным?
Но темные маги долго не живут, если за ними можно безнаказанно наблюдать. Ничего не изменилось в парне – ни положение тела, ни выражение лица. Лишь хищно полыхнули зеленые глаза.
– Нравлюсь? – спросил Валентайн, переворачивая страницу своей книги.
– Немного, – призналась я.
– А почему немного? – удивленно вскинул брови парень и посмотрел на меня.
– А почему бы и нет? – я улыбнулась.
– Действительно, как я об этом не подумал… – хмыкнул Валентайн. – Дочитала свою скукотищу?
– Нет, – печально отозвалась я. –
