Любимая адептка его величества - Яся Недотрога
Филиния поморщилась, потом фыркнула:
– Угу, кто ж ему даст.
И прозвучало так, что я опять насторожилась.
– Филиния? – позвала вопросительно.
– Твоей судьбой живо интересуется королева-мать, – сделала новое неожиданное заявление бабушка. – Поэтому, если королевский род и вмешается в этот вопрос, то Георгу лучше занять очередь, леди Мирра первая. Но вообще обойдутся. Мечтать они могут сколько угодно, но в случае чего, решать будешь только ты.
Герцогиня вздёрнула подбородок, а у меня аж на сердце потеплело. Нет, ясно, что замужество категорически невозможно, но всё равно.
– А ещё он хочет повлиять на мою специализацию, – пожаловалась я.
У бабушки аж глаза округлились.
Но вопроса «как это сделать?» не прозвучало, и это навело на мысль, что невозможность повлиять не такая уж невозможная.
– И какую специализацию он для тебя хочет?
– Тень. Георг решил, что было бы отлично, если бы я стала его личной Тенью. Не навсегда, а на какое-то время.
Лицо Филинии вытянулось едва ли не в струну.
Миг, и изумление сменилось таким гневом, что даже магия проснулась. Плазма вспыхнула не на пальцах, а прямо над головой герцогини, напомнила коронарный разряд.
Я даже отшатнулась. А охрана Академии, которая отиралась чуть поодаль, напряглась снова:
– Эй, леди! – долетело до нас. – Давайте без… В общем, без неприятностей.
Но Филиния не могла. Рваное свечение над её головой стало наоборот ярче.
– Ке-е-ем он возжелал тебя сделать?
Я развела руками и повторить не решилась.
– Леди… эм… Сонтор, – опять окликнули охранники.
Герцогиня сделала глубокий вдох и тоже отступила от ворот, в явном желании погасить гнев.
А мне так приятно стало, так тепло, что губы растянулись в широченной улыбке, да так и застыли. Капец Георгу если что. Пусть закатает свою королевскую губу и больше не раскатывает.
– А ещё… – я хотела сказать про задание от Заучки, но осеклась.
Почему? Да просто внезапно почувствовала себя эгоисткой. Пусть я в чужом мире, в незнакомой обстановке магической Академии, но я не пуп земли, а у Филинии достаточно собственных дел. Стоит ли грузить её вообще всеми моими проблемами? Точно нет.
Словно почуяв эти мысли, герцогиня посерьёзнела.
– Надеюсь ты не пообещала Георгу, что станешь выполнять все его прихоти?
Я отрицательно качнула головой, а бабушка резюмировала:
– Вот и умница. Георг может надеяться на что угодно, но мы будем действовать с выгодой, прежде всего, для себя.
Она посерьёзнела ещё больше, а я насторожилась:
– Какие-то проблемы?
– Нет. Просто ряд вопросов, которые требуют решения и моего личного присутствия. Марго, мне нужно вернуться в родовой замок, примерно на неделю. Справишься без меня?
Я заверила, что справлюсь. А герцогиня велела обращаться, в случае чего, к мажордому. Сказала, что в случае чрезвычайной ситуации он её вызовет. Я в этот миг твёрдо решила, что никаких чрезвычайных ситуаций не допущу.
Насчёт Жреца мы тоже договорились. Завтра, в это же время, возле ворот будут ждать те же слуги, и если я сумею изловить кота, то его заберут. Если нет, то слуги придут и послезавтра.
И всё бы хорошо, но…
– Филиния, а можно мне небольшой ящик и пакет песка для этого гада?
Герцогиня посмотрела строго и напомнила:
– Содержание животных на территории запрещено. Если ты хочешь оставить Жреца, то…
Я не хотела. Но подстраховаться на тему кошачьего туалета всё-таки надо. Вдруг в один прекрасный момент Жрец не захочет карабкаться по плющу, и что тогда будет?
Филиния выслушала и кивнула. Сказала:
– Через час, здесь же.
На этом мы и разошлись.
Спустя час я снова вернулась к воротам и забрала у слуги два завёрнутых в плотную непрозрачную бумагу предмета. Один лёгкий – это был сам ящик. А второй небольшой, но очень тяжёлый – ссыпанный в бумажный пакет песок.
Когда проносила это добро в общагу, встретила комендантшу, и та подозрительно прищурилась. Я поспешила заверить, что просто забыла дома кое-какие очень нужные вещи, и вот их передали.
В ответ услышала:
– Надеюсь вы не станете перетаскивать сюда всё своё имущество, адептка?
– Ы, – многозначительно ответила я.
А установив кошачий лоток в ванной, поняла, что это палево. В случае даже беглой проверки меня сразу уличат в нарушении правил. Нужно отловить Жреца как можно скорее. Избавиться от кота, чтобы не нарваться на какое-нибудь взыскание от ректора или, что ещё хуже, на воспитательную беседу с моим «покровителем».
Как меня вчера обозвала комендантша? Протеже его величества? Ну-ну.
Георг
С главным казначеем я всё же встретился, но уже после обеда. Выслушал сводку по ситуации со сбором налогов, прочитал составленный министром финансов прогноз.
Затем явился глава дворцовой службы безопасности и озвучил вывод, который не стал откровением – спецы понятия не имели, что случилось с семенами дара, и на что те среагировали. Впрочем, окончательная формулировка была, конечно, менее прямолинейной: «Необъяснимый магический сбой».
Необъяснимый!
Я при этих словах фыркнул и почему-то опять вспомнил Маргариту Сонтор.
Вернее, не совсем так – эта особа не просто вспоминалась, а практически не вылезала из моей головы.
Маргарита, Маргарита, Маргарита… Куда не глянь, всюду она!
Поэтому следующее решение одна часть меня называла ошибкой, а вторая, умная, шипела, что всё наоборот верно. Мол, я не зациклился на Маргарите, просто хочу понять логику происходящего, ровно поэтому изымаю из Галереи современного искусства тот портрет.
Едва аудиенция главы безопасников закончилась, в кабинет заглянул секретарь и спросил:
– Ваше величество, можно?
Я кивнул, и через минуту передо мной появилась высокая подставка, на которую водрузили снятое с экспозиции полотно.
Девушка в нереалистичном, сказочном антураже. С горой артефактов у ног и светлячками вокруг головы.
Я помнил и понимал, что для портрета позировала Филиния, но видел на холсте исключительно Маргариту. Она вызывала смешанные чувства. С одной стороны раздражение, а с другой – сильное желание защитить.
Словно окликаясь на эти мысли, подвеска на шее опять встала колом. Я мимолётно ухмыльнулся – хорошо, что только подвеска, впрочем… стоп. Неуместную волну мужского желания я погасил, а сам откинулся на спинку кресла. Потом вообразил Марго в роли личной телохранительницы, и… погасить новую вспышку желания оказалось сложнее.
Кто там говорил про любовниц?
Новый тяжёлый вздох, и я признал, что заниматься этим нет времени.
Вернее, время-то найду, но… Нет.
Ровно в этот момент в кабинет опять заглянул секретарь и сказал:
– Ваше величество, аудиенции просит королева-мать.
Хм…
Просит. Угу. К сожалению, в случае мамы, «просит» – лишь речевая форма. Попробуешь не удовлетворить такую «просьбу», и тебе сожрут весь мозг.
