Я тебя придумала - Анна Шнайдер
Хмыкнув, Эдигор направился в глубь парка лорда Дросмейна. Часа полтора у него есть, а потом… а потом он что-нибудь придумает. Взлететь в окно, конечно, не получится, но вот забраться по плющу можно попробовать.
Эдигор шёл не по парковым дорожкам, и поэтому, углубившись в сад и собственные мысли, не успел среагировать, когда навстречу ему из-за дерева шагнула чья-то стройная фигурка.
— Ой! — сказала фигурка приятным звонким голосом. Кажется, она принца тоже не заметила. А вот Эдигор был более эмоционален.
— Да чтоб вас! — выругался он, еле удержавшись от того, чтобы не сплюнуть на землю. И тут какие-то девицы! Что же за напасть такая!!
Впрочем, взглянув в глаза этой девицы, Эдигор понял, что, во-первых, впервые её видит, а во-вторых — она явно не признала в нём наследника трона, потому что во взгляде не прибавилось той самой придурковатой мечтательности, от которой Эдигору порой хотелось завыть дурным голосом. Замечая подобный взгляд, принц понимал: его собеседница мысленно примеряет свадебное платье.
— Простите, господин, — девушка наклонила голову. — Я вас не заметила.
Эдигор с любопытством рассматривал новую знакомую. Девушка была красивой — волосы ярко-рыжие, даже скорее, какие-то алые, немного вьющиеся, глаза зелёные, чистая белоснежная кожа, аккуратные губы, ровный нос. Одета она была в белое кружевное платье с чересчур глубоким декольте — и отлично понимала это, потому что, когда Эдигор опустил взгляд и посмотрел на её грудь, слегка покраснела и попыталась прикрыться.
— Ничего страшного, леди. Я сам виноват, — принц отвесил гораздо более почтительный поклон, чем того требовал этикет, но он пока не собирался открывать своё истинное имя. Глупо будет упускать возможность нормально поговорить. — Простите меня за грубые слова. Просто я искал уединения.
Девушка понимающе улыбнулась.
— Я тоже.
— Вы позволите полюбопытствовать, леди? Зачем такой прекрасной девушке понадобилось скучать в одиночестве? — Эдигор старался говорить спокойно, без тени кокетства или ехидства, чтобы новая знакомая не подумала, будто он издевается.
— Я… — девушка вздохнула, резко помрачнев. — Вы, наверное, знаете, что в этом поместье остановились император Эрамира и его сын?
— Знаю.
— Вот…
— А, — Эдигор понимающе и немного сочувственно улыбнулся, — вас, наверное, тоже хотят сосватать принцу?
— Это было бы идеальным вариантом, — сказала девушка очень грустно. — Для моего отца, по крайней мере. Хотя даже он не настолько наивен, поэтому приехал сюда с другой целью. Отец хочет, чтобы император позволил мне стать одной из придворных дам.
— Что? — Эдигор изумлённо поднял брови. — Но зачем, леди?
Тут девушка, словно опомнившись, вскинулась и холодно произнесла:
— Простите меня, господин, но я не обязана ничего вам рассказывать. Я ведь даже не знаю вашего имени!
— Извините, леди, — Эдигор вновь поклонился. — Это было неблагоразумно с моей стороны. Вы можете называть меня Эдом. Титула у меня нет. Я — один из телохранителей принца. А как ваше имя, леди?
— Эллейн Грант, — тихо сказала девушка. И смущённо вспыхнула, когда новый знакомый осторожно взял её руку и прикоснулся тёплыми губами к ладошке.
Эдигор вспомнил это имя. Лорд Шендар Грант умудрился прощёлкать в азартные игры все деньги, поэтому выйти замуж за человека своего круга Эллейн не светило — без приданого её никто не возьмёт. Для лорда Шендара оставалось два пути: либо отдать дочь за безродного побогаче, либо пристроить в императорский замок, надеясь на то, что кто-нибудь из лордов соблазнится красотой девушки и женится на ней. Хотя Эдигор мог бы поклясться — максимум, что светит Эллейн при дворе императора — стать чьей-нибудь любовницей, потому что жениться на бедных девушках Старшие и Младшие лорды страсть как не любили.
И Эдигор ей сочувствовал. Таких вот бедных, но родовитых девушек в замке было много. Несколько первых лет они действительно ждали, когда за ними наконец придёт жених и спасёт от бедности, а потом, отчаявшись, пускались во все тяжкие.
Но почему-то, глядя на Эллейн, Эдигору очень не хотелось, чтобы она тоже когда-нибудь превратилась в одну из дворцовых шлюх.
— Очень приятно, леди.
— А вы… почему… искали уединения? — Эллейн заливалась краской всё сильнее. Принц отпустил её руку и улыбнулся.
— Надоело всё, леди. Этот дом, девушки, которые вешаются на наследника, только и мечтая о свадьбе с ним, неискренность, лживые улыбки, яркие наряды. Вы понимаете меня, леди?
— Зовите меня Эллейн.
Девушка сама испугалась своих слов — ни разу она не говорила ничего подобного мужчине, ни разу не предлагала называть её просто по имени. А ведь это значило, что он может рассчитывать на большее! И Эллейн мучительно покраснела, не зная, что ещё сказать, чтобы он понял…
— Не волнуйтесь, — сказал этот странный юноша с тёмными, как ночь, глазами, — я всё понимаю и останусь в рамках приличий. Прогуляемся по саду вместе, Эллейн?
И он, улыбаясь, предложил ей руку, которую девушка приняла с радостью и каким-то непонятным облегчением.
Через полчаса Эдигор и Эллейн перешли на «ты», причем она даже не поняла, как это так получилось — с новым знакомым было легко и приятно разговаривать.
Принц осторожно расспрашивал спутницу о её жизни, любимых книгах, интересах и мечтах, а девушка, отвечая, старалась не слишком часто коситься на него. Раньше она и не предполагала, что ей может быть настолько хорошо и интересно с незнакомым человеком, да ещё и с мужчиной. Эллейн даже не замечала, как ловко юноша избегает ответов на её собственные вопросы, предпочитая говорить о ней. Девушка была слишком наивной, и вместо того, чтобы делать выводы, Эллейн любовалась тем, как меняются глаза Эдигора, становясь то грустными, то серьёзными, то вспыхивая искорками смеха. Любовалась ямочкой на его щеке, возникающей каждый раз, когда он улыбался, изящной линией тонких губ, упрямым подбородком… И замирала, чувствуя тепло его руки, которую он предложил ей для прогулки
