Черное пламя Раграна 2 (СИ) - Эльденберт Марина

В целом весь зал оформлен в ненавязчиво-приглушенных белым и сталью водных тонах, и в полумраке, разрываемом лишь светом мерцающей лампы-водорослей кажется подводным миром.

— Ваше меню, риам Этроу, — официант подает мне планшет, я же чувствую на себя взгляды. Да, незамеченным мой факт принадлежности одному конкретному иртхану сегодня точно не останется. Странно, что он сюда журналистов не пригласил для того, чтобы все зафиксировать.

— Аврора, — знакомый низкий грудной голос раздается раньше, чем я успеваю опустить взгляд в меню, и я вскидываю голову.

Алера, как всегда безупречная, ослепительно улыбается, а после без малейших церемоний опускается на стул Вайдхэна, напротив меня, и произносит:

— Есть кое-что, о чем тебе стоит знать.

Глава 20

Черное пламя Раграна

Полностью седой, глаза — стальные, холодные, пустые. Бен не понимал, как раньше мог видеть в них чувства. Впрочем, умение притворяться — один из талантов Кроунгарда, который отлично работал. Сейчас ему вряд ли удалось бы провернуть то же самое: черное пламя в крови позволяет улавливать малейшие оттенки эмоций. Или их отсутствие. Даже несмотря на то, что на шее отчима красовалась вязь таэрран, он выглядел победителем. В его ситуации он действительно стал победителем — тот, кого должны были казнить после допроса, до сих пор жив и преспокойно живет на деньги Халлорана. Ну или Аронгары, как бы так подипломатичнее выразиться.

С недавних пор в Аронгаре тоже появилась тюрьма для особо опасных преступников, и находилась она за много километров от города, посреди водной глади. Попасть сюда можно было исключительно телепортом, окруженная силовыми щитами от стихии и драконов она представляла собой идеальное место, где такие, как Кроунгард, вполне способны кайфовать в одиночестве после всего, что сделали.

— Все думал, какой же выйдет наша следующая встреча, — насмешливо произнес отчим. Его камера смутно уступала номерам добротных отелей, с той лишь разницей, что стены были голыми, а в остальном — постель, диван, визор, даже душевая и отдельный санузел, дверь в который почему-то осталась приоткрыта, были на высшем уровне.

С желанием придушить отчима Бен справился давно, ну или ему так казалось. Особенно когда он увидел насмешку в стальных глазах.

— Зря Ландерстерг тебя не добил.

— О. Ландерстерг. Передавай ему привет, когда от меня выйдешь. Ему и его жене.

Почему-то не зацепило. Совсем. Возможно, именно по той причине, что лучшая женщина на свете, его женщина, сейчас собиралась на ужин, на который он не должен опоздать. Это единственное, что важно.

— Если ты пригласил меня чтобы сцедить яд, то делай это быстрее и переходи к сути. Мое время слишком дорого стоит.

Особенно время, которое он мог бы провести с ней.

— Да. Время. Время неумолимо, — Кроунгард вздохнул, но насмешка из его глаз не исчезла, напротив, по тонким губам зазмеилась улыбка. — Ты прав. Перейдем к сути. К твоей невесте. Как она там поживает? Аврора Этроу.

Вот сейчас зацепило. Ее имя его устами, как будто Кроунгард мог дотянуться до нее через толщу вод, через расстояния. Дотянуться и причинить вред, и хотя это было исключено — на нем таэрран, а все наработки по нейросети, в том числе по ретрансляции, уничтожены, он шагнул к нему вплотную. К нему, развалившемуся на диване, хотя Кроунгарда уже не должно было быть в природе.

— Какой взгляд! — восхитился отчим. — Знал бы, что она настолько тебе небезразлична, продумал бы речь заранее.

Желание придушить эту тварь стало еще сильнее. Настолько, что пришлось на мгновение прикрыть глаза, чтобы стряхнуть с себя липкую паутину мыслей, в которой его пальцы сжимались на плотной шее поверх вязи сковывающего пламя узора. Только мысли об Авроре — воспоминания о ней, о том, как она прижалась к нему, когда он уходил, ее легкий поцелуй, вытряхнули из этой тьмы. Аврора стала его светом, и он никому не позволит его погасить. Никому.

— Правда, жаль, что ты не можешь меня убить? — все так же насмешливо, хотя на его запястьях красовались наручники, спросил Кроунгард. — Такой был бы международный скандал…

— Руки марать противно, — оборвал его он. — Спрашиваю в последний раз: какого набла ты хотел меня видеть?

Вот теперь самоуверенное, довольное лицо отчима все же изменилось. Кроунгард скривился, на мгновение, но тут же снова расслабился.

— Услышал, что ты собираешься жениться, не мог не поздравить лично. И не сказать, что продолжение рода тебе не светит… если ты, разумеется, не заведешь себе иртханессу, способную выдержать беременность твоим отпрыском. Ну или если не захочешь для своей женушки участи Солливер Ригхарн. Ты ведь помнишь Солливер Ригхарн, Бен?

Неизвестно, что полоснуло сильнее: имя из прошлого, собственное имя, так Кроунгард обращался к нему всегда, с самого детства, или его слова. Слова, в которые он не поверил. Разумеется, к Солливер Ригхарн Аврора не имеет никакого отношения. Солливер Ригхарн забеременела случайно, от психопата с черным пламенем, который отправился к праотцам. У Солливер Ригхарн наверняка не было маркера черного пламени в крови, маркера отца ребенка, и она определенно не могла выносить драконенка с такой мощью и остаться в живых. Она — это совершенно иной случай. И все же сейчас он судорожно прокручивал в памяти все, что помнил про Ригхарн, все, что знал про ее случай.

— Вижу, ты заинтересовался, — Кроунгард усмехнулся.

— Нет.

Он развернулся, чтобы выйти. Это все было лишено смысла: лишено смысла предполагать, что у Эстфардхара есть какая-то стоящая информация, все, что ему нужно было — поглумиться. Его тошнит от скуки, жизнь ему, конечно, сохранили, но от его влияния, свободы и вседозволенности не осталось даже следа. Так что возможно Халлоран был прав, отказавшись от казни.

— Я же сказал, передавай привет Ландерстергу, — ударило в спину. — Будешь с ним разговаривать, не забудь попросить подробные медицинские отчеты по ферне Ригхарн. Особенно как она страдала на последних месяцах, перед самой смертью.

Еще одно отличие от хорошего номера — отсутствие окон и дверь толщиной в полметра, как и стены. За эту дверь он вышел, коснувшись панели разблокировки, отозвавшейся на его временный допуск, сканирование сетчатки. Передернул плечами, стремясь избавиться от ощущения, такого же мерзкого, как оставшийся за этой дверью иртхан.

Коридоры здесь определенно не напоминали добротный отель, металл и холод, давящий холодный свет, и Бен в очередной раз подумал, что Халлоран был прав. Кроунгарду здесь самое место: здесь, посреди бушующей стихии, где больше никого и ничего, а его единственные посетители — молчаливые охранники, доставляющие еду.

Халлоран дожидался его в кабинете начальника тюрьмы, при его появлении последний поспешно вышел.

— Он сказал что-то ценное?

Озвучивать то, что ему сказал Кроунгард, Бен не хотел. Потому что, озвучив это, он признает правоту его слов, признает или хотя бы допустит на мгновение, что это правда. Что такое действительно возможно, что у них с Авророй никогда не будет детей. Эта тварь определенно знала, куда бить, и определенно знала, как в нем зародить сомнения. Через семью. Через то, о чем он всегда мечтал. О ком он всегда мечтал.

Настоящая семья. Большая.

Семья, которую у него отняли, когда он был совсем ребенком.

— Нет.

— Тогда зачем он тебя позвал?

— Соскучился.

Халлоран нахмурился. Этот иртхан, несмотря на проблески седины в висках, с пронзительным взглядом ярко-зеленых глаз, уже долгие годы был бессменным Председателем Совета Аронгары и решающим голосом Мирового сообщества. Желание все контролировать настолько въелось в него, в его суть, что он мало чем отличался от своего предшественника, Гердехара Аррингсхана, с которым был связан весьма интересный скандал. Закапываться в политику другой страны, в мнение ее правящего или в его резоны Бену сейчас совершенно не хотелось. Ему хотелось назад, к Авроре.