Драконофобия в контракт не входит (СИ) - Гусина Дарья

Традиционный посох тоже присутствовал, но я уставилась на лицо Деда Зимника, не в силах отвести взгляд. Ух, и как та девица, что ожидала под елью смерти от обморожения, не скопытилась при одном только виде Деда Студенца? И дело было не в бороде и бровях, а в мерцающих ледяным синим светом зрачках и зияющей хтоническим алым расщелине рта. Словно сам Извечные Холод и Хмарь Огненная приняли свое воплощение в человеческом облике. Мы с Петром молча поднялись на ноги. Зимник медленно потушил огни в глазах и отставил посох в сторону.

— Петя? — слегка удивленно пророкотал он. — Вот уже не думал. Хотя… как иначе-то?

Я посмотрела на мага. Тот стоял бледный, лишь покраснели веки и проступили прожилки в глазах.

— Значит, это был не сон? — прошептал он.

— Вестимо, — качнул головой Зимник. — Такое не присочинишь — не выдумаешь, с чужих слов не вообразишь. Как матушка твоя? Жива ли, здорова?

— Жива-здорова, — медленно, с явным трудом выговорил маг. — Отец…

— А об отце-то я знаю. Соболезнования.

Зимник повел взглядом по избе. По мне его внимание лишь скользнуло, однако я почувствовала, как протестующе взметнулась навстречу колдуну моя магия. Петенька радостно застучал хвостом. Из-за елки высунулась Машенька, виновато пожала плечами.

— Не спишь, внучка? — констатировал Дед Зимник, смягчив голос.

— Гостей встречаю, — важно кивнула Снегурочка.

— В пижаме? Ладно, все равно разбуркалась. Помоги дедушке раздеться. Потом и мне сбитня плесни, а лучше… кофе. И гостям тоже, да?

Дед Зимник потянул за ухо шапки и принялся разоблачаться и из одежды, и из магической ипостаси. По мере того, как шуба, кушак и все остальное отправлялись в сенцы, перед нами представал элегантный пожилой мужчина в строгом сером костюме. Ледяной посох у стены превратился в изящную трость.

Граница между хозяином Отрогов и Лифантием Стерховым оказалась трудноуловимой. И вот уже высокий (но не огромный) седовласый маг поглядел в зеркало у двери, удрученно щелкнул языком, проведя рукой по серебристой щетине на подбородке, и прошел мимо нас к третьему креслу.

— Присаживайтесь, дорогие гости. Благодарю за инициативу, Алена уверила меня, что в деле Кощея и магов-отступников у вас чистые, незагрязненные жаждой наживы помыслы. Впрочем, я и сам это вижу. Господин Решетников, еще раз мои соболезнования. К сожалению, не имел возможности выразить их вам лично, поскольку на похоронах батюшки вашего не присутствовал. Служба, сами видите.

Трость Стерхов взял с собой к камину. Небрежно начертил ее кончиком вспыхнувшие алым закорючки на полу, и часть свечей в комнате погасла. Стало гораздо уютнее.

— Древние руны, — с улыбкой обратился ко мне колдун.

Я ошеломленно кивнула. И все-таки это было то же лицо, только без бороды и жутковатого приложения к униформе, вроде заиндевевших белков глаз.

— Как там, в Сильверграде? — учтиво поинтересовался Стерхов.

— Пока стоит городишко, — кратко сообщил Петр.

Он пришел в себя и выглядел, как обычно — в глаза вернулась лукавая ехидинка, словно он действительно беседовал не с исполняющим обязанности древнего лесного существа, а со старым знакомым — магом-коллегой. И все же там что-то таилось, в глубине этих глаз. Растерянность?

— Я помогу Маше, — пробормотала я.

Быстренько удалилась на кухню. Нет, в этом разговоре я не чувствовала себя лишней, напротив, постоянно ощущала на себе невидимый взгляд Стерхова. Он словно приглядывался, прислушивался, изучал, действуя какими-то своими, древними силами, а моя магия почему-то пыталась восстать. Никогда прежде я не воспринимала «акциатто» ка отдельную от меня силу. Ночь открытий просто.

На кухню меня влекло любопытство. Если немедленно не узнаю, откуда Петя знает Стерхова-Зимника, умру!

Маша притопывала у сияющей серебристыми гранями современной кофеварки. В каталогах крупного поставщика «Комфорт-плюс», с которым мы сотрудничали в «Скрупулеззо», такие стоили как автомобиль бюджетного класса.

— Давай помогу, — предложила я.

— Ага, — согласилась Машенька. — Нарезку подадим.

Пыхтя от усердия, девочка достала из огромного холодильника (смешно, да) связку колбас и круг сыра.

— Кофе-кофе, — проворчал ребенок. — Нешто наешься этим кофе. Бутербродики вот — это уже сила. Эх, сюда бы дядю Петю. Помнишь, как он…? — Маша изобразила, как Петр нарезал продукты на маяке. — Ты еще в него не влюбилась? А я бы влюбилась.

— Ну… — неопределенно протянула я.

— Люди и за меньшее влюбляются, — с видом знатока сообщила Снегурочка. — Это Алена так говорит.

— Да, твоя Алена в этом разбирается… Машунь, ты лучше скажи мне, как твой дедушка дядю Петю узнал? За маму его спросил, за отца…

— Ты не знаешь? — девочка округлила глаза. — Дедушка дядю Петю когда-то спас. Он тогда был совсем маленьким. Его ведуны похитили, проводником хотели сделать. Мама дяди Пети тоже была ведунья и выследила их, сама справиться не смогла, сложила обрядовый круг, пожертвовала кровь и позвала дедушку. Дедушка Лифантий тех плохих людей наказал и маленького дядю Петю спас. Но к себе забирать не стал, вернул маме и папе. Потому что папа у дяди Пети был дракон. Дедушка говорил, дядя Петя сам оправился, связь с Навью разорвал, потому что полукровка. А мне вот долго еще выздоравливать и нити рвать…

Снегурочка горько вздохнула.

— Все будет хорошо, — заверила я ее, — найдем Кощея, продлим договор. Останешься с дедушкой.

— А потом с Аленой буду жить, — подхватила Машенька, — если она замуж опять не выскочит. Она меня всему учит.

— А в школу?

Я подхватила поднос с нарезкой и ароматным хлебом, нарезанным крупными ломтями.

— Пока никак, — огорченно развела руками девочка. — Мне с людьми долго нельзя, они потом подозревать начинают… всякое. Я один раз в игровой комнате была, в торговом центре, с Аленой. Я там нечаянно мышку оживила, я не знала, что это вредное животное, я думала, это чей-то домашний питомец. Все девочки пищали.

— Как я тебя понимаю! — посочувствовала я.

Когда мы вернулись в комнату, между Стерховым и Ракитниковым уже вовсю шел деловой разговор, ради которого мы и прилетели. Петр, оживленный, с горящими глазами, извинился:

— Синтия, прости, я все рассказал сам. Но…

— … господин Стерхов и так мою подноготную знает, — тихо предположила я, выставляя поднос на кофейный столик, расписанный дивными птицами и алыми маками.

Стерхов кивнул.

— «Акциатто», — задумчиво проговорил колдун, — это многое объясняет. И усложняет. Теперь послушайте, что знаю я, Во-первых, кровь носителя этой редкой магии глушит поисковое заклинание, во-вторых, как выглядит Кощей, не знает никто: каждый раз после воскрешения его внешность меняется. В-третьих, ему необходимо каждый раз менять место хранения Иглы. В Солнечном немало ведунов-умельцев, способных найти и сундук, и зайца с уткой ради пресловутых Кощеевых богатств.

— Они настоящие? — удивилась я. — Заяц и утка.

— Когда как, — ответил Стерхов. — Бывали и из золота с каменьями самоцветными, и из глины, расписные такие свистульки, и живые.

— Вот только ума не приложу, почему во всей «Морковке» — Кощеевы следы, — с недоумением проговорил Петр. — Что он там забыл? Маги сначала с перепугу в Дождливом и Туманном дежурили, думали, он сразу на проклятые кварталы налетит, лютую месть творя, затем весь небоскреб оккупировали, а он так на связь с ними не вышел. Мой Локс, хоть и заговорщик, в основном сказал правду.

— Разносчик? — предположила я. — Ходит по городу, доставляет продукцию, а в «Морковке» больше всего клиентуры.

Стерхов кивнул:

— Если Кощей решил «потеряться», такая профессия скроет лучше всего: уборщиков, посыльных и службу доставки никто не замечает. Но зачем? Тут вам и армия, дурная, но покорная, на все готовая, и Источник, к которому Бессмертный триста лет рвался, а он… Ну год, ну два… но три терпеть, с его-то норовом?! Эх, Синтия, на добро или на зло ты с Кощеем магией поделилась?