Александра Лисина - Не выходите замуж на спор

— Что опять? — снова спросил Князь, не открывая глаз.

— Ничего, Княже. Отдыхай, лечись. Я сама себя как‑нибудь развлеку…

Кожистое веко неохотно приоткрылось.

— Проси.

Я заколебалась, но, раз уж он сам велит, неловко продемонстрировала свою проблему.

— Ты не мог бы подсказать, с какой силой он умеет бить?

— Всего‑то? — фыркнул демон и, материализовав в воздухе кусок приличный по толщине чурбачок, одним изящным движением пробил его насквозь. Тонкие иглы, едва успев выскочить, тут же спрятались, и чурбак рухнул на мои колени, развалившись на две половинки. — Довольна?

Восхищенно цокнув языком, я проворно осмотрела хвостище на предмет повреждений, никаких следов не нашла и пораженно отложила его в сторону. Затем примерила необычный прием на себя и, убедившись, что демон снова задремал, попыталась повторить удар, но, к собственному разочарованию, особых успехов не добилась. Деревяшка почему‑то не развалилась, а хвост вообще застрял, и мне стоило немалого труда освободить воткнувшееся до основания жало.

Решив, что нашла, чем убить время, я аккуратно, стараясь не потревожить Князя, сползла с постели и, отойдя в дальний угол, попыталась снова, однако чурбак и в этот раз намертво прилип к хвосту. Огорченно дернув утяжелившейся конечностью, я с трудом выдрала жало и, подумав, опять примерилась. Неудачно. Третья попытка вышла чуть лучше, но отлетевшая щепочка меня не устроила. А в последний раз, размахнувшись посильнее, я добилась лишь того, что чурбак, не удержавшись, с грохотом врезался в стену, после чего с еще большим грохотом рухнул на пол и с шумом укатился к двери.

Инстинктивно вжав голову в плечи, я кинула тревожный взгляд на кровать, надеясь, что мне не придется в спешке улепетывать обратно в УННУН, и… ойкнула, когда со спины ко мне плотно прижались, по — хозяйски притянув за талию, да еще так, что я не только все чешуйки смогла кожей прочувствовать, но и другие части тела прекрасно ощутила.

— Ты неправильно используешь силу, женушка, — пощекотал мое ухо горячим дыханием Князь и, одним движением вскинув с пола многострадальную деревяшку, с легкостью разбил ее еще на две половинки.

Я перевела дух и попыталась осторожно высвободиться.

— Наверное, я просто мало тренировалась. Но я больше не буду тебя будить, Княже… прости. Я не подумала, что получится так шумно.

— Мне нравится, как ты просишь прощения, — неожиданно усмехнулся он, лизнув меня в ямочку за ушком. — Это звучит многообещающе… проси еще.

Я ошеломленно моргнула. Что значит, проси?! За что?! Но, ощутив на мочке чужие клыки, поспешила напомнить себе: "Не злить, не перечить…" и послушно сказала:

— Прости, пожалуйста, что я на тебя напала…

— Превосходно. Еще, — довольно рыкнул он, не то кусая, не то целуя мою шею.

— Прости, что я тебя поцарапала…

— Мр — р-р… — его губы жадно прошлись до самых ключиц. — Это восхитительно. Хочу еще.

Я вздрогнула, когда его рука нахально скользнула на мой живот и по — хозяйски огладила чешую над лоном.

— Прости, что напоминаю, Княже… но ты обещал…

— Разве я тебя к чему‑то принуждаю? — по моим позвонкам совсем легонько пробежались острые коготки, вызвав невольную дрожь. — По — моему, ты очень даже не против… не правда ли, дражайшая супруга? Тебе нравится, когда я делаю так?

Я сжала зубы, когда он легонько прикусил кожу и, тут же ее отпустив, снова лизнул. Вот ж поганец… но мне есть, чем на это ответить.

— Княже, прости еще раз, но, если ты не прекратишь со мной играть, мне придется уйти досыпать наверх.

— НЕТ, — вокруг меня стальным капканом сомкнулись чужие руки, коснувшиеся кожи зубы заметно удлинились, готовые вырывать из податливой плоти огромные куски, а прикосновение когтей перестало быть волнующим и приятным. — Ты — моя, Ри! Только моя!

— Я скоро проснусь, — осторожно напомнила я, когда он недовольно зарычал. — И, поскольку здесь лишь половина меня, этого ни ты, ни я не изменим. Однако в твоих силах сделать так, чтобы я снова вернулась. Тебе же выгодно, если я останусь надолго?

Клыки на моей шее тут же разжались. Короткий порыв ветра, и вот — на меня опять в упор смотрят опасно сузившиеся глаза.

— А ты вернешься?

— Да, — внутренне поежившись, пообещала я. — Завтра точно, а дальше… как получится.

— Я буду ждать, — с угрозой в голосе предупредил Князь, прежде чем отступить. — И у меня найдется много вещей, которые могут тебя заинтересовать.

Я облегченно выдохнута. Невероятно, но, кажется, с ним все‑таки можно договориться?

— Я это запомню.

Он нахмурился и попытался что‑то сказать, но неожиданно начал быстро истаивать. Вместе с кроватью, стенами и разбросанными по полу деревяшками. Я улыбнулась, не отказав себе в маленькой шалости — помахала ему ручкой, а когда он поморщился и раздраженно отвернулся, промурлыкала:

— Спокойного дня, мой Князь. Пусть он будет для тебя нескучным…

Глава 12

— Ты выспалась, — утвердительно сказала Улька, когда увидела меня поутру. — Похоже, твои кошмары закончились?

— Сегодня обошлось, — призналась я, размышляя о том, что, пожалуй, не зря посвятила в свою проблему только Мартина. Если бы любопытная баньши знала причину так называемых "кошмаров", то уже замучила бы расспросами о том, что там у меня с Князем происходит, как и почему.

— Отлично! Значит, завтра на "невербалке" ты больше не будешь тупить, и мне не придется тебе подсказывать!

Я замерла.

— А у нас разве завтра зачет по "невербалке"?

Улька укоризненно на меня посмотрела.

— Хель… зачет через неделю. А завтра проверочная по последним трем темам. Надеюсь, ты успеешь хоть что‑нибудь прочитать за оставшийся выходной?

У меня все похолодело внутри.

Традиционная невербальная магия — мой самый страшный кошмар, исключая, пожалуй, только Темного Князя. Единственный предмет, на котором невозможно списать. Потому что теорию по нему мы готовили самостоятельно, зато всевозможные жесты, как раз и являющиеся предметом изучения, на зачете требовалось наглядно продемонстрировать. А я в них с самого первого дня — ни в зуб ногой. И, хоть предмет начался только в этом году, уже с ужасом думала об экзаменах и о том, что пересдача закончится для меня или сломанными пальцами, или жутким стрессом для преподавателя. Последнее, естественно, было предпочтительнее, но вряд ли господин Знудиян, который будет доставать нас еще три года, обрадуется, если поймет, что я использовала на нем свою пыльцу.

— Хель, ты чего застыла? — с подозрением спросила баньши. — Только не говори, что ты опять не читала!