Нэнси Хольдер - Отчаяние
— Отойди! — крикнула она.
Поздно… Нахлынувшая волна утащила девочку в море. Мать на подгибающихся ногах с воплем кинулась спасать дочь, но дорогу ей преградил капитан.
Двое матросов, подбежав к борту, сосредоточенно вглядывались в темную воду. Потом они медленно распрямили спины и хмуро покачали головами.
— Сожалею, мадам. Все кончено… — Голос капитана был груб, но во взгляде сквозило сочувствие.
Гвен закричала и снова попыталась прыгнуть в воду.
«Вдруг Марианну еще можно спасти? Или хотя бы утонуть вместе с ней».
— Мадам, подумайте об остальных детях.
Слова отрезвили ее. Всхлипывая, она бросилась к перепуганным близнецам, изо всех сил прижала их к себе и заплакала навзрыд.
К тому времени, как на горизонте возник берег, Гвен смирилась со смертью Марианны. Ни разбитое сердце, ни душевные раны не могли помешать истинному Каору идти к цели.
«Нас осталось трое. Трое по фамилии Катерс. У меня больше нет дочери, которая продолжила бы род, хотя в мальчиках есть немного магической силы. Как знать — может, это и неплохо. Может, так Богиня говорит, что век Каоров закончен… и что колдовство я заберу с собой в могилу».
Гвен из рода Каор посмотрела на сыновей и поняла, что испытывает к ним одно-единственное чувство — любовь.
«Вот и пускай растут только в любви. В любви и мире».
Она решила, что не станет учить их магии и ничего не расскажет ни о Богине, ни о заклятых врагах — Деверо.
Прошлому следовало умереть вместе с ней — так разорвется порочный круг.
Марианна стала последней жертвой.
«Никому больше не причиним мы смерти», — поклялась себе Гвен.
Она подхватила детей и подошла к перилам.
— Смотрите, мы скоро вступим в новый мир и поселимся в новом месте. Называется оно Джеймстаун.
Тут ее радость несколько померкла. Имя городу дали в честь короля Джеймса — человека, который люто ненавидел ведьм.
«Впрочем, какая разница. Эта история уже закончена».
МАТЕРИНСКИЙ КОВЕН
Париж, ноябрь
— Это чудо, настоящее чудо, — говорила Анна Луиза верховной жрице.
Они расположились в круглом зале храма Луны. На сияющих фотографиях и голографических изображениях спутника Земли играли золотистые и зеленоватые блики — отражения пламени свечей и благоухающей воды в небольших бассейнах. Пол покрывала древняя мозаика в честь Артемиды, стены украшали фрески и письмена, прославляющие Лунную Госпожу — Богиню во всех ее аспектах.
Пламя многочисленных свечей и светильников колыхалось, когда мимо беззвучно проходили служительницы храма. Они складывали розы и лилии к ногам статуй — Гекаты, Астарты, Девы Марии, Кван Йен, — каждая из которых являла собой воплощение Богини.
Храм Луны был самым священным местом Материнского ковена.
За разговором женщины потягивали церемониальное вино. Анна Луиза по возвращении из Сиэтла попросила устроить ей ритуал очищения, но даже после него не понимала, полностью ли смыла с себя грязь, которой ее запятнала Холли. Сейчас она чувствовала себя совсем не такой цельной и сильной, как перед поездкой.
— Странно слышать от ведьмы слово «чудо», — проговорила верховная жрица — уже немолодая, но по-прежнему красивая женщина с длинными рыжими волосами, спадавшими на плечи, и татуировкой луны посреди лба. Она, согласно своему статусу, носила белые одежды. Анна Луиза сидела в струящемся платье того же цвета.
— Деверо исчезли, вся их армия пропала, — сказала она, взмахнув рукой так сильно, что чуть не расплескала вино, и добавила, подавшись вперед: — Материнский ковен обязан ее защитить… что бы она ни делала.
— Мы имеем дело с Каорами… — не сразу ответила верховная жрица, — тут жди кровопролития. А погибший мальчик…
Анна Луиза тряхнула головой.
— По-вашему, пусть лучше уйдет в Верховный ковен? Там ценят амбиции и силу. А если они вдобавок ко всему помирят Каоров с Деверо?
— Сэр Уильям Мур такого ни за что не допустит, — усмехнулась в ответ жрица. — Он не станет создавать прямую угрозу своей власти.
— У сэра Уильяма много врагов, — парировала Анна Луиза. — Наш единственный шанс — находиться рядом с Холли и постоянно показывать, что именно мы — ее друзья.
Жрица долго молчала, глядя на свою собеседницу, а потом сказала просто:
— Быть по сему.
Женщины пригубили вино и разбили бокалы о мозаичный пол.
Париж, ноябрь
Атмосфера зала заставляла проникнуться смирением. Ощутив эту властную силу, Холли опустила глаза в знак почтения.
В великолепном храме Луны царили свет и покой. Верховная жрица кратко приветствовала гостей и отошла в сторону. Анна Луиза стояла неподалеку.
Здесь же присутствовали еще около полудюжины женщин; все они разглядывали вновь прибывших. Одна из жриц, с серебристыми волосами до колен, шагнула к Холли.
Это была незнакомка из сна Холли; двигалась она во плоти с тем же изяществом, что и в видении. Дама церемонно поцеловала юную ведьму в обе щеки.
— Кто вы? — спросила девушка.
Та едва заметно улыбнулась и ответила:
— Я — Саша, мать Жеро и Илая.
Стоявшая рядом Кари ахнула. Саша обернулась к ней и сказала:
— А ты, милый друг, знаешь меня как Госпожу Круга.
К изумлению Холли, Кари подбежала к женщине, обняла ее и зарыдала.
13
ТЕМНАЯ ЛУНА
Тьмой покрыт наш каждый шаг,
Души наполняет мрак,
Смерть нести готов наш род —
Нет преград для Деверо.
Проведи нас через ночь,
Силы дай тьму превозмочь,
От беды убереги,
Нам, Богиня, помоги.
КОВЕН КАТЕРСОВ-АНДЕРСЕНОВ
Париж, ноябрь
Холли, в ритуальном белом одеянии, расхаживала по освещенному убывающей луной розарию и наслаждалась покоем, который распространял вокруг себя храм. Ее удивляло, как огромный комплекс уместился среди шумного, суетливого Парижа. Место было очень спокойным, магические преграды защищали его от звуков и суматохи города; в какой-то момент Холли захотелось стать одной из служительниц и остаться здесь навсегда.
«Они понятия не имеют, каково это — жить там, снаружи. Они все забыли. Или это мы слишком глубоко ушли в реальный мир и представляем себе настоящее зло, потому что сражаемся с Майклом Деверо?»
Кто-то шел следом: она почувствовала движение воздуха, услышала мягкую поступь по гладким камням дорожки, которая змейкой бежала по саду; потом закрыла глаза, прочитала заклинание прозрения и облегченно выдохнула, узнав свою двоюродную сестру.
