Стефани Майер - Жизнь и смерть

Как и администратор, он не сводил глаз с Эдит.

— Бо? — поторопила меня она.

— Э… кока-колу?

С тем же успехом я мог бы и промолчать. Официант продолжал пялиться на Эдит. Она ухмыльнулась мне и повернулась к нему.

— Две колы, — сказала она и, как будто в качестве эксперимента, широко улыбнулась прямо ему в лицо, показав ямочки.

Парень прямо-таки зашатался, словно собирался повалиться на пол.

Эдит сжала губы, сдерживая смех. Официант помотал головой и моргнул, пытаясь снова сориентироваться. Я сочувственно наблюдал за ним. Уж я-то знал, что он чувствует.

— И меню? — добавила она, когда он не двинулся с места.

— Да, конечно, сейчас всё принесу, — и он скрылся, все еще качая головой.

— Ты действительно не замечала этого раньше? — спросил я.

— Мне уже давно нет дела до того, что обо мне думают, — сказала Эдит. — И обычно я так часто не улыбаюсь.

— Наверное, так безопаснее — для всех.

— Для всех, кроме тебя. Обсудим то, что сегодня случилось?

— А?

— Как тебя чуть не убили. Или ты уже забыл?

— О… — вообще-то и правда забыл.

Она нахмурилась:

— Как ты себя чувствуешь?

— Что ты имеешь в виду? — я надеялся, что она не включит свои гипнотические глаза и не заставит меня рассказать правду, поскольку сейчас я чувствовал… эйфорию. Эдит была здесь, со мной, по собственному желанию, а мне удалось дотронуться до ее руки и, вероятно, предстоит провести в ее компании еще несколько часов, раз уж она пообещала отвезти меня домой. Никогда прежде я не чувствовал одновременно такого счастья и такого смятения.

— Может быть, тебе холодно, кружится голова, тошнит?..

То, как она перечисляла симптомы, напомнило мне осмотр у врача. И мне не было холодно, я не чувствовал тошноты… или головокружения в медицинском смысле этого слова.

— А должно?

Она засмеялась:

— Я пытаюсь выяснить, не собираешься ли ты впасть в шоковое состояние, — призналась она. — Я видела, как это случалось и по менее серьезному поводу.

— О. Нет, кажется, я в порядке, — честно говоря, то, что меня чуть не убили, было не самым интересным из случившегося со мной сегодня вечером, и я об этом не очень-то и думал.

— И всё же я буду себя чувствовать намного лучше, когда ты что-нибудь съешь.

Как по сигналу, перед нами возник официант с напитками и корзинкой хлебных палочек. Повернувшись ко мне спиной, он поставил их на стол и вручил Эдит меню. Больше не экспериментируя на людях, на этот раз она едва взглянула на него и молча подтолкнула меню в мою сторону.

Он нервно кашлянул.

— У нас есть несколько фирменных блюд. Э… равиоли с грибами и…

— Отлично, — прервал его я — мне было все равно, что принесут… меньше всего я сейчас думал о еде. — Их и закажу.

Я сказал это несколько громче положенного, но не был уверен, что он вообще сознает моё присутствие.

Наконец он бросил на меня удивленный взгляд, после чего снова переключил внимание на Эдит:

— А для вас?..

— Это все, что нам нужно. Спасибо.

Кто бы сомневался.

Он помедлил секунду-другую — как мне показалось, в надежде на еще одну улыбку. Бедняга. Эдит так и не отвела взгляда от меня, тогда он сдался и ушел.

— Пей, — сказала Эдит. Это прозвучало как приказ.

Послушно сделав глоток, затем еще один, побольше, я с удивлением обнаружил, что и в самом деле чувствую сильную жажду. Не успел оглянуться, как выпил все до дна, а Эдит подтолкнула ко мне свой стакан.

— Спасибо, не надо, — сказал я.

— Я не собираюсь это пить, — сказала она, и в ее тоне ясно прозвучало: «само собой».

— Точно, — сказал я и, поскольку действительно все еще не напился, опустошил и стакан Эдит.

— Спасибо, — пробормотал я, а слово, о котором мне не хотелось думать, опять завертелось в моих мыслях. Холод от напитка разлился в груди, и мне пришлось подавить дрожь.

— Тебе холодно? — спросила Эдит уже серьезно. Снова как врач.

— Это просто из-за колы, — объяснил я, сдерживая озноб.

— У тебя что, нет куртки?

— Есть, — я автоматически похлопал по пустому сиденью рядом. — О… я оставил ее в машине Джереми, — дошло до меня. Я пожал плечами и все-таки задрожал.

Эдит начала развязывать свой шарф цвета слоновой кости. Меня вдруг осенило, что я никогда не уделял особого внимания ее одежде. Удалось припомнить только черное платье из моего кошмара… Но, хоть я и не вникал в детали, однако знал всё же, что наяву она всегда носит светлое. Так и сегодня — на ней была светло-серая кожаная курточка, короткая, как у мотоциклиста, и тонкая белая водолазка. От мысли о том, что обычно Эдит предпочитает закрывать свою кожу, я невольно вернулся к воспоминанию о глубоком декольте черного платья из кошмара, и это стало ошибкой. По шее начало расползаться теплое пятно.

— Вот, — сказала она, бросая мне шарф.

Я подвинул его обратно:

— Со мной действительно все хорошо.

Она склонила голову к плечу:

— У тебя на затылке волосы дыбом, Бо, — заявила она. — И шарф не женский, если тебя это волнует. Я стащила его у Арчи.

— Мне он не нужен, — настаивал я.

— Хорошо, в багажнике есть куртка Рояла. Я сейчас…

Она начала подниматься, а я потянулся к ней, пытаясь схватить ее за руку и удержать на месте. Эдит уклонилась от моего прикосновения, убрав руки под стол, но не встала.

— Не уходи, — тихо попросил я. Я знал, что говорю слишком настойчиво, ведь она собиралась всего лишь выйти на минутку к машине, а не исчезнуть навсегда… но не смог заставить свой голос звучать нормально. — Я надену шарф. Видишь?

Я схватил шарф со стола — он был очень мягким и вовсе не теплым, как можно было ожидать от вещи, которую только что носили, — и принялся накручивать его вокруг шеи. Кажется, я никогда не носил шарфов, поэтому просто обматывался им, пока ткань не закончилась. По крайней мере, он скроет покрасневшую шею. Может, мне и в самом деле следует купить себе шарф.

От него исходил знакомый восхитительный аромат. До меня дошло, что такой же запах царит и в «вольво». Должно быть, так пахнет Эдит.

— Я правильно его завязал? — спросил я. Мягкая пряжа уже грела мою кожу, это действительно помогло.

— Тебе идет, — сказала Эдит, но затем рассмеялась, из чего я сделал вывод, что ответ был отрицательным.

— Ты часто воруешь вещи у… ээ… Арчи?

Она пожала плечами:

— У него самый лучший вкус.

— Ты так и не рассказала мне о своей семье. В тот день мы не успели…

Неужели это было только в четверг? Казалось, прошло гораздо больше времени.