Юлия Колесникова - Свора - Зов крови

Калеб обратил свои глаза ко мне. Он был не настолько зол как с начала подумала я, а больше печален. Так и не отрывая глаз, Калеб сказал Грему:

— Я поеду с вами, надо кое-что обговорить.

Грем был смущен, и удивлен одновременно, но почему-то мне показалось, что разговор о Еве, только косвенно будет касаться темы, которая интересовала Калеба.

— И с вами тоже, Прат, о ваших совместных делах в бизнесе.

Прат в отличие от Грема не был удивлен, и это вновь вернуло ему хорошее настроение. Грем непонимающе посмотрел с начала на сына потом на Прата. Видимо он, как и я ничего не понимал.

— Ну, тогда до завтра! — в разговор, наконец, вмешался Терцо, и я была полностью с ним согласна. Все это должно было показаться гостям очень странным.

Мы пошли провожать их на улицу. Пока родители прощались с гостями, я стояла в сторонке с Калебом.

— Что происходит? Это как-то связано с Евой?

— Не совсем, — уклончиво произнес Калеб.

— Но надеюсь, ты поговоришь с отцом, что ему не стоит давать ей ложные надежды?!

— Возможно это не ложные надежды.

Я уже ничего не понимала, раньше Калеб был не очень рад от таких перспектив, что же изменилось.

— Что происходит? — требовательно спросила я.

Из машины Грема донеслось гудение клаксона.

— Давай скорее! — Грем выглянул из окна машины, и лицо у него было не то чтобы злое, но сердитое, возможно потому, что отъезжая Прат забрызгал синий джип Калеба грязью, и ему, наверное, очень хотелось отомстить. Ужас! По сотне лет, а они ведут себя как дети!!!

Калеб оторвал меня от наблюдения за ними, и поцеловал. Голос и дыхание Калеба скользнули по мне прохладным шелком. Следом проследовали губы, и их гладкая поверхность погрузилась в мои волосы.

Когда он делал так, я уже не могла думать о дяде, Еве, Греме и остальных, передо мной открывался словной другой мир, где не было никого. И как я могла забыть, что так ждала этого мига! Как всегда дыхание на миг перехватило, и я отдалась в его руки, но Калебу удалось хорошенько меня отрезвить, прошептав на прощание:

— Прат знает, где Патриция. И от нее для нас послание!

Глава 8. Возрождение

Больна любовью

Ласкова как лиса,

Спокойна в толпе,

Всегда в центре внимания, она решительно,

Решительно намеревается быть твоей.

Я лишь деталь, незначительная деталь —

Вот как это выглядит.

Рождая сомнение

В твоём разуме,

Она играет, чтобы остаться с тобой, как и я.

Я сражаюсь за меня и тебя.

Вот так всегда! Обрушил на мою голову такую новость и умчался!

Родители обняли меня с двух сторон, так как это бывало когда-то, и мы втроем вошли в дом. Постояв пару минут в холле, мы ощутили, какой он стал пустой, когда все разошлись.

— Так вы знаете?

— О Патриции? — переспросила Самюель. Ее лицо не было печальным или радостным, она просто выглядела красивой и умиротворенной. Белое лицо светилось в полумраке холла, и его обрамляли волны серебристых волос, ухоженных и уложенных в стиле 50-хх. Одета она была в шифоновую темно-синюю кофту с бантом у горловины, и серые брюки, в сочетании с высокими каблуками это смотрелось не просто шикарно, а потрясающе. Терцо, одетый в те же спортивные штаны, что и с утра, выглядел около нее смешным, и все же очень красивым. Эх, как хорошо вернуться домой!

— Значит Прат вам сказал, — это было утверждение, а не вопрос. Так вот что увидел Калеб в воспоминаниях Прата! И Калеб не стал мне этого говорить, так как хотел поговорить об этом наедине с отцом.

Что ж, я знала, что рано или поздно Патриция объявиться. В мире, где не так уж много Человечных вампиров, и немногим больше Бесстрастных, отыскать кого-то довольно таки просто, если, конечно же, вампир не имеет такого таланта как мой отец. Видимо Патриция обладала неким подобным даром, раз ей удавалось так долго скрываться от Грема.

— Сказал, — подтвердил Терцо. Он выглядел расстроенным, но так было постоянно, когда возвращался Прат, так как чувствовал ответственность за поведение брата, все-таки это он его обратил.

Следующие недели проходили как в страшном сне. Сначала мне предстоял сложный разговор с родителями насчет поездки в Чикаго. Я рассказала им о Джейсонде, и том, что он поведал об истории нашей семьи, и о происхождении моего таланта. Только я упустила множество подробностей, например, о том, как назвала его отцом. И немного о членах моей странной семейки, и Аланис. Так же о завещании, но в общих чертах они уже знали, сколько я получила в наследство, так как мистер Хедли уже связался с нашим адвокатом. Весь разговор занял не так уж много времени, и все же потребовал от меня множества усилий. На каждом пункте рассказа я задумывалась, что стоит говорить, а что нет. Впрочем, они остались довольными, так как я уделила много внимания тому, как Калеб меня развлекал. Все то же самое я еще раз повторила но уже Ричарду. Он позвонил на следующий же день после нашего приезда, так как знал, что к нам заявился Прат, его отец, и был готов первым же рейсом вылететь в Англию. Мне стоило невероятных усилий отговорить его. Пока что я надеялась, что мы с родителями общими усилиями сможем удержать Прата в узде.

— Ты же знаешь, каким он становится, когда что-то идет не так, как он планировал, — настаивал Ричард.

— Конечно знаю, я тоже с ним выросла, — хмыкнула я. Трудно было объяснить все брату. Особенно если учесть насколько плохо он знал Грема, и вообще не знал Евы.

— Если все-таки вам не удастся его приструнить, обязательно позвони мне!

Ричард волновался. Он хорошо знал своего отца, чтобы понимать каких дел тот может натворить. И все же я-то знала Прата лучше, чем все они вместе взятые, и тоже умела тянуть за нужные ниточки, чтобы добиться желаемого.

Но Прат целыми днями пропадал в Лутоне, и только на третий день я узнала от Калеба, что тот так проводит время с Евой, и она уже начала поддаваться на его потуги.

Калеб был очень зол, особенно после разговора, который они провели втроем: он, Грем и Прат. О подробностях Калеб мне так и не сообщил, и честно говоря, на это не было времени — я догоняла то, что пропустила в школе, и к тому же добавились волейбол и церковный хор, и так я неожиданно затянула сама себя в ловушку полного отсутствия времени. Виделись мы лишь вечерами, и то я была до того усталой, что к вечеру просто засыпала в его объятьях когда все мы смотрели телевизор в гостиной. Все это не способствовало разговорам. К пятнице у меня более или менее появилось время.