Скандал в Академии монстров. Жена для чудовища - Мара Вересень
— Было бы неплохо, — тут же отозвался голос ректора… в моей… голове. А я мучительно покраснела, потому что сон и…
Я закрыла ладонями лицо. “Постель” качнулась и снова замерла.
— Какая у вас богатая фантазия, леди, — издевался голос. — Очень богатая фантазия, теперь мне неловко будет не только в библиотеку ходить, но и в лекционную. И вы мало в чем ошиблись, касательно внешнего облика, разве что значительно преуменьшили. Целиком я туда при всем желании не помещусь. Амантис… — Снова нежно и немного утомленно. — Так и будете закрывать глаза на… объективную реальность или посмотрите правде в ли… в лицо?
Сначала я открыла глаза, затем раздвинула пальцы и посмотрела в щелки. Глаза этого страха действительно были велики. Да что там… Они были огромные! Упомянутые возницей блюды и рядом не лежали. А я — лежала. Рядом. Можно сказать, непосредственно на. Вернее — в. В петле свернутого хвоста.
Было темно. Небо как по заказу затянуло облаками. Луна пыталась меня поддержать, мигая краешком, но змеиные глаза сияли ярче. Голова монстра оказалась размером с ворота и, если бы не тонкая мерцающая оторочка по краю черных чешуек, легко было бы поверить, что глазищи просто висят в воздухе.
На плоской макушке черного монстра сидел еще один, розовый. И урчал.
— Ра… Райн?
— С-с-х. С-с-ш-ш-ха, — прошипел монстр, мелькнув раздвоенным кончиком языка и меня окатило горячими мурашками.
— Да, — произнес голос Ашти. — Говорить вслух необязательно. Полезный паразит оказался.
— А я говори!.. — воскликнула я, подпрыгнув, и наконец убрав руки с лица. — Ах, да… Мысленно. Да…
Змеиная морда осталась невозмутимой, Ашти смеялся.
— У вас такой сумбур в голове, но ничего, это поправимо. Когда начнутся занятия… Амантис… Вы сейчас нечаянно или напрашиваетесь?
Мелькнул язык, голова змея придвинулась, закрывая собой половину неба. Я немножко испугалась, вжавшись в то, на чем лежала… Уже сидела. Какой он, однако, подвижный, этот хвост.
— Извините, — сказала я и снова покраснела.
Змей качнул головой. Чешуйка распластался пузом по его макушке и умильно прикрыл глаза.
— Представляю, как это выглядит.
— Устрашающе, — ответственно подумала я. — И давно?
— Почти сразу, как обернулся. Вы с… с адептом Терси вышли, а ваш паразит…
— Я про змея.
— С рождения. У вас хорошо получается направленная мыслеречь. Ассоциативные образы уже почти не… почти не видны, разве что самые… Вы очень рискуете, Амантис, — укоризненный взор змеиным глазам удался на славу. — Амантис…
— Да, Райн? — спросила я, старательно представляя луг с ромашками.
— Вы ведь больше на меня не сердитесь.
— Сержусь.
— Нет. Я вижу, что нет. И вас совсем не пугает мой другой облик.
— Пугает.
— Нет Я вижу.
— Знаете, ректор Ашти, у всякого ужаса есть предел, а вы, ваш змей… вы такой, что ни в какие пределы не влезаете. Оба!
— Распространенная ошибка. Меня не двое. Я один. Но благодаря вам теперь полностью сохраняю разум, когда выгляжу как сейчас. Это старая магия. Да, очень удобно бывает, когда не нужно говорить. Милые ромашки. И лепестки. Лепестки на постели еще лучше. Не надо меня провоцировать. Да, мог заставить. А после чая вы сами были согласны, но я решил не торопить события. Нет. Не нарочно. Я думал, что это вы меня разыгрываете, поэтому и предложил побыть моим секретарем. Еще раз прошу прощения за безобразие в приемной. Это ваш дракот. Да, сейчас лукавлю. Вы привлекательная, а я не железный. Амантис… Еще немного и вы станете леди Ашти прямо в ежевике. Да, будет почти как вы себе во сне вообразили. Да, скандал.
— Вы же шутите? — вслух, все же голосом пользоваться мне было куда привычнее, спросила я, трусливо поджав пальчики на ногах.
— Отчасти, — мысленно отозвался Райн, сияя золотом глаз.
— А почему вас никто раньше не видел? И сейчас не видит?
— Иногда — видели. Откуда-то же взялись сказки про змеев?
— И это все вы? — поразилась я.
— Нет, что вы. Мой отец, дед, другие де Ка-Ашти.
— Почему я не превратилась в камень, когда вы на меня посмотрели?
— А почему огненные маги не сжигают все вокруг себя одним прикосновением?
— И как вы теперь обратно? — озадачилась я.
— Поцелуй нареченной девы?
— Вранье!
— Но шансы были неплохими… — рассмеялся Райн. — И все же ваша помощь мне понадобится. Думаете я стал бы здесь караулить ваше возвращение? О, глупости. Все эти адептские “тайные вечера” никакие не тайные. Управляемый бардак — минимум последствий. Что вам нужно сейчас сделать? Позовите. Хм… Представьте, что вы в приемной, а я в кабинете. Дверь приоткрыта и вам нужно меня позвать, но вставать лень и вы хотите, чтобы я сам… — Меня качнуло, опора пропала, но миг и меня снова держали. Теперь не хвостом, руками. — Да, чудесно. Очень… Очень… Очень хорошо.
— Райн, — вздохнула я, тая от поцелуев.
— Представьте, что мы только что пили чай… Я прощен?
— Нет! — я оттолкнула Ашти, хоть сделать это было сложновато.
— А как же платье? Которое я вам отправил? То, что вам понравилось. Помните? Вы его не вернули.
— Перемирие?
— Согласен.
Идти к дверце нужды не было. Ашти владел возможностью ходить сквозь стену, окружающую Академию — такая вот ректорская привилегия. А еще он знал целую прорву тайных тропинок, так что к моему домику мы пробирались как адепты, крадущиеся в общежитие после вечеринки. Чешуйка, сыто переваливаясь, семенил следом и даже немного светился.
— Райн! — осенило меня.
— Что?
— А куда девается одежда? Вы ведь в одежде, а змей — голый… В чешуе, то есть.
— Я был одет, когда обернулся. Если бы нет… Амантис. Пусть я вас теперь не слышу, однако напомню. Здесь не ежевика, но тоже вполне темно и уединенно, — пригрозил Ашти, останавливаясь. И подумал. Очень выразительно. Про лепестки на постели, приглушенный свет и… — Доходчиво?
— Вполне, — полыхнув ушами ответила я и рванула к появившемуся за деревьями домику.
“Спокойной ночи,” — мысленно донеслось вслед.
Глава 2
По законам романтических романов после происшествия в ежевике (кыш, неприличное) для меня должны были звучать венчальные колокольчики, или шелест страниц, поскольку с Райном все началось с библиотеки. Но нет. Это явно не мой случай. Новая неделя началась с того, что я осталась без работы и непонятно как оказалась в числе участников турнира. Однако, по порядку.
Воскресенье я провела у себя, старательно избегая всяческих контактов, даже болтливый домашний дух ни разу не заговорил со мной, но какао
