Лихой и Мышка - Инга Леровая

К деду нянька отказалась идти, лишь ткнула пальцем в нужный коридор. Лихой согласился, неразумно открывать карты. Дед сидел за столом, перед ним лежала толстая книга. Старинная, переплет кожаный. На внука посмотрел недовольно, а Лихой засмеялся. Не по чину деду командовать, раз позволил себя обмануть и освободил трон. Спасибо, что передал волчью суть в усадьбе. Надеялся, наверно, что Лихой тогда откажется от своей домовушки. А может и без воли деда все решилось. Одно кольцо почуяло другое и переход навыков свершился сам собой. Нянька молодец, уберегла кольцо от жадных жрецов. Кольцо ведь не снять, убьет.

— Всего два кольца? Да? — решил Лихой проверить свою догадку. — Они всегда в связке. От отца к сыну? А ты сына своего не сберег.

— Сам он виноват. Кольцо потерял во хмелю. Не служит кольцо безвольному.

— Ладно, дело старое.

— Что хотел? — Вурлик и рад был поведать все семейные тайны внуку, но клятву кровника не перепрыгнешь.

— Хотел, чтобы мой Брю тебе кровником стал.

— Пес? — дед поморщился.

— Брю не простой пес. Через него ты вернешь свою силу. Подумай.

— Подумаю.

Уговаривать деда Лихой не стал. Захочет остаться подневольным, пусть остается. Надо бы еще двор осмотреть. Где конюшни, где псарни, как ворота охраняются. Лихой искал безопасный путь для Медды и пока не находил. Народу во дворе толкалось много, но никто не бездельничал. Работала кузница, мастерские по мелкому ремонту тоже не пустовали. Ребятишки загоняли под крышу гусей и телят. Женщины спешили с ведрами в коровник. Целая деревня за стенами крепости.

— Господин, — тихий голос показался знакомым, Лихой резко обернулся. Светлые волосы собраны в низкий хвост, бляхи не видно, но она и не нужна. Лихой сразу узнал второго похитителя. — Вахид ждет вас.

— Вахид? Зачем? Про свадьбу вспомнил?

— Мне неведомо.

— Неужто? — Лихой этому парню не доверял. И претензии имел за желание стереть память. Плохо, что магию этого умельца Лихой пока блокировать не мог. Придется подговорить Брю и этого умника укусить. — А ты кто такой? Как зовут?

— Нелюд.

— Нелюдь?

— Нелюд, старший жрец.

— Веди тогда, старший если. Бляху-то не потерял?

— Сюда, — пришли почему-то не в апартаменты, которые Вахид занимал, а на женский этаж.

— Ты куда меня привел, Нелюдь? К невесте, что ли? Так она меня видеть не захочет, синяком-то светить ей зачем перед будущим мужем? Могу и передумать жениться.

— Вахид здесь. Ждет. А кто вас вырастил, господин? — угодливо спросил посыльный. — В другом мире.

— СемПет вырастил. Тебе-то какое дело?

— Никакого, — оскалился Нелюд и со всей силы толкнул Лихого в дверь.

— Придурок, — Лихой ударился спиной в дверь и словно провалился в мягкую перину. — Ах ты, гад! Подловил.

Упал Лихой на пол в своей квартире, у порога, и взвыл от досады. Знал ведь, что хмырь этот дурное замыслил. И то, что с самого начала хотел вышвырнуть Лихого из Ланции, тоже знал. И попался. Догадается ли нянька, что его спровадили, установит арку заново? Говорила же, что кольцо должно было вернуть Лихого. Хуже всего, что Медда одна в лесу осталась. С ней Брю, но куда ж она придет? А если Вахид ее схватит? Хотя против Брю Вахид не сможет выстоять, а вот чертов Нелюдь. Он-то с каких щей на Лихого взъелся? Не иначе как себе хотел в жены дочку Вахида заполучить. Придурок.

— Денис? — в прихожую неожиданно выскочила Жанна. — Ты чего на полу сидишь?

— А ты чего в моей квартире делаешь?

— Я? Помогаю. СемПет, он… — Жанна заплакала.

— Что? Говори, не тяни резину!

— Тихо ты. Жена у него умерла. Неделю как схоронили. А он лежит на диване, тоже помирать собрался. Я поэтому тут. Готовлю, кормлю, заставляю разговаривать.

— Ясно. Поговорю с ним. Спасибо тебе.

— Сосед тут еще. С претензиями. Типа хозяина нет, чтобы убирались.

— Разберемся, — Лихой осторожно заглянул в комнату. Он-то надеялся, что СемПет живет и радуется, что крыша есть над головой и никому он не должен ничего.

— Дениска! Вот радость-то. Хотел увидеть тебя напоследок. Попрощаться, — СемПет открыл глаза, приподнялся.

— Напоследок отменяется.

Плохо дела уладил Лихой. Душа болела за родного человека, а Нелюдь сыграл на этом. Придется зачистить в ноль. Квартиру скинуть соседу, а СемПета забрать с собой. Мечтал же об этом. Деньги можно отдать Жанне. С собой их не потащишь. А шастать туда-сюда глупо. Между двух стульев не усидишь. Мелькала мысль вернуться с Меддой, но сейчас Лихой окончательно отказался от возвращения. В Ланции он нужен, наглым жрецам руки укоротить и Медду защитить, а здесь нет разницы, живет ли на свете Денис Волков.

Глава 25

Усталость взяла свое, Мышка проспала до самого полудня. Проснулась голодная и какая-то потерянная. Не могла понять, в какую сторону ей идти. Она представляла как вчера Лихого, его дом и дорогу к нему и ничего не происходило. Ветерок не дул в спину, а глаза не видели тропинку. Брю виновато крутился рядом. Принес котенку мышь и вздохнул совсем как человек. Мышка решила, что ей нет пока пути. Надо подождать. Собрала сухих веток и разожгла костер. Если Лихой занят волчьими делами, не откликается на ее зов, то Мышка поступит как в первый раз, в башне. Договорится с огнем.

— Ленточка, милая, найди моего мужа. На земле или на небе, в городе или в поле, пусть услышит мой зов, — Мышка достала из рюкзака ленту, подаренную Лихим, пошептала над ней и бросила в костер. Других способов исполнить сокровенное желание Мышка не знала. Огню надо отдать что-то очень дорогое, тогда он поможет.

Мощное пламя взметнулось так высоко, что она едва успела отскочить в сторону. У одеял, которые Мышка свернула, чтобы сидеть на них, не было ног и пламя сожгло их в одно мгновение. К радости Мышки, рюкзак она уже надела на себя и ее остальные сокровища не пострадали. Только теперь Мышке придется спать на голой земле. Или вернуться в избушку. Костер быстро затих и в золе черной змейкой шевельнулась ленточка. К удивлению Мышки, ленточка не сгорела, только поменяла цвет. Опасаясь новой вспышки пламени, Мышка осторожно потянула ленточку к себе.

— Ты не обиделась? Я сделала это ради твоего хозяина. Чтобы он поскорее вернулся. Черная даже лучше. У Лихого на кольце есть волк, у него глазки тоже черные. И у меня были черные, у волка, — Мышка вздохнула. Казалось, что испытание в гостиной у Тилемаха, когда