Моя мачеха – иномирянка - Ольга Ивановна Коротаева
– Раз, два, три, – поторопила девочку.
И Амелота, цепляясь за нас, осторожно приподнялась. Руки её дрожали от напряжения, губы сжались в упрямую линию. Девочка и раньше вставала, но удержать равновесие не удавалось, а я не позволяла форсировать события. Сейчас же, когда на нас смотрели гости, мне отчаянно хотелось, чтобы малышка сделала хотя бы один шаг.
Пусть все убедятся, что Амелота не безнадёжна.
Что у дочери соэра есть будущее.
И я об этом позабочусь.
– Умница, крошка, – шептала я, наблюдая, как девочка, кусая губы, напрягается всем телом. – Тс-с. Не нужно торопиться. Расслабь лицо и руки. Дыши глубже. Закрой глаза. Представь, что вся твоя сила стекает вниз, к стопам. Ощути тепло пальцами ног. Хотя бы представь это!
Повинуясь моим словам, Амелота опустила ресницы и глубоко вдохнула. На минуту она повисла на наших руках, а затем выпрямилась.
– Смотри… – ахнула Молари. – Её нога. Она шевелится!
В разрезе меховой шубки показалось острое колено девочки, обтянутое толстой тканью шерстяного платья. Мы заворожённо следили, как малышка делает шаг. Не первый в своей жизни, но такой важный, что все присутствующие затаили дыхание.
Амелота подалась вперёд, перенося вес тела, но не устояла и завалилась на меня. Я обняла малышку и, пока она не успела расстроиться, радостно воскликнула:
– Ты это сделала! Амелота, это чудесно!
– Да?.. – растерянно посмотрела она на меня. Было видно, что девочка стремилась к большему, но я много раз объясняла, что важен каждый прогресс, даже самый маленький. Видимо, вспомнив об этом, юная сейра обернулась к отцу. – Я шагнула! Я выздоравливаю…
Мужчина, будто очнувшись, торопливо шагнул к ней и подхватил на руки.
– Да, моя радость, – нежно проговорил он дочери. – Ты большая молодец! А теперь позволь посадить тебя на лошадь.
Пока он пристраивал девочку в седле, которое я придумала, Амелота вдохновенно щебетала:
– Вскоре я буду кататься в обычном дамском седле. И вряд ли кто-нибудь обгонит меня!
– Без сомнений. – Соэр вручил ей поводья. – Но сегодня будь осторожна и не понукай лошадь без нужды.
– Хорошо, – послушно кивнула девочка.
– Позволь подсадить тебя, сестрица, – предложил Тартан.
– Тебе стоит подождать Виктора… – нашлась я и, цыкнув на себя, тут же поправилась: – То есть соэра Вернена. Догоняйте нас!
Сама же, подобрав юбки, едва не бегом направилась к Кендану.
– Дорогой муж, будьте любезны, помогите… Ах!
Договорить не удалось.
Кендан, положив мне на талию ладони, легко, будто пушинку, поднял меня и усадил в дамское седло. Убедившись, что мои меховые сапожки надёжно зафиксированы в стременах, мужчина сам вскочил в седло и, ударив пятками гнедого жеребца, кивнул посланнику короля.
– Рэнд покажет дорогу.
Я обрадовалась возможности побыть с мужем почти наедине. Пристроившись рядом, надеялась, что увлёкшаяся прогулкой и собственной победой Амелота не обратит внимания на наши речи.
– Вчера я повела себя… – начала я, когда мы достигли ворот. Подобрать слово оказалось непросто, и я выбрала нейтральное. – Необычно. Попросила вас открыть тайну нападения на конюха, а сама сбежала. Простите.
Посмотрела на мужчину и, пытаясь оправдаться, добавила:
– Мне стало нехорошо… Всю ночь кошмары снились.
– Я был в этих видениях? – хитро глянул он на меня.
– К сожалению, нет, – призналась я. Осеклась и, прикусив нижнюю губу, мечтала забрать слова обратно.
Но было уже поздно, сказанного не воротишь. Затаив дыхание, я покосилась на Кендана, даже не предполагая, как он отреагирует. А мужчина неожиданно засмеялся. Качая головой, ошарашил:
– Даже не знаю, радоваться этому или нет.
«Вот и я…» – вздохнула про себя.
А вслух произнесла:
– Вы можете вкратце обрисовать ситуацию, пока нас не догнали гости? Амелота ловит снежинки и так увлечена этим, что не услышит.
Соэр повернулся к дочери, которая с упоением тянула руки вверх, стараясь поймать одну из редких, но крупных белоснежных пушинок.
Я же тихо уточнила:
– Кто стоит за гибелью старого конюха?
– Ведьма… – шевельнул губами соэр.
Я резко осадила лошадь, и та встала на дыбы. Едва не вылетев из седла, я испуганно вцепилась в гриву животного. Кендан мгновенно оказался рядом и усмирил кобылу. Удерживая повод, мужчина серьёзно смотрел на меня, пока я вспоминала, как дышать.
Неужели это правда?
То есть женщина, которая представилась моей родственницей и оставила мне наследство, была из этого мира. Она подготовила всё, чтобы уничтожить семью соэра Драко, но сама почему-то не справилась. Поэтому послала меня.
Закончить её план.
Вот только я не хочу этого делать.
Я желаю Кендану и его дочери долгой и счастливой жизни, поэтому сегодня же честно во всём признаюсь. Девочка уже начала ходить. Думаю, лучшее, что я могу для них сделать, – раскрыть истинные лица врагов и исчезнуть. Нет ведьмы – нет проблемы!
Лишь бы не вспоминать унылый сон, который намекал, какая неприглядная тоскливая реальность ждёт меня там…
Глава 45
Вернуться к разговору не удавалось, потому что нас догнал Тартан. Сопровождаемый воином и мужчиной, так похожим на моего бывшего мужа, он засыпал Кендана вопросами, а меня – байками из столичной жизни.
Но мне было неинтересно слушать о похождениях неизвестных повес и пикировках неких светских львиц, поэтому я оставила мужчин и присоединилась к Амелоте. Девочка вела лошадь чуть поодаль от основной группы и что-то негромко напевала. Но при моём приближении она будто бы смутилась и замолчала.
– О чём эта песня? – мягко спросила я. – Звучит мило.
– Тебе нравится? – тут же воодушевилась девочка и призналась с ноткой вины в голосе: – Мама пела мне её. Я мало что помню, но эта колыбельная навсегда осталась в моём сердце. Но никому не нравится, как я пою. Папа мрачнеет, а Молари начинает злиться…
Она осеклась, втянув голову в плечи. У меня сердце ёкнуло, и я протянула руку. Прикоснувшись к прохладной на ощупь, но ярко-розовой щеке девочки, поинтересовалась:
– Не замёрзла?
Она помотала головой, и я погладила нежную кожу.
– Ты чудесно поёшь. Но эта песня вызывает болезненные воспоминания у твоего отца, а Молари становится раздражительной из-за ревности и чувства вины. Ведь она и твоя мама были близкими подругами.
– Мне тоже грустно, – несмело улыбнулась малышка и прижала ладонь к груди. – И тепло. Вот здесь.
– Это любовь, – кивнула я и посмотрела в чистое, звенящее морозной пылью небо. – Уверена, в этот момент твоя мама смотрит на дочку с той стороны и тоже поёт.
Амелота запрокинула голову и задумчиво произнесла:
– С той стороны? Это где?
– С той стороны неба, – шепнула я. – Иногда мне кажется, что наши родные не умирают, а уходят в мир,
