Измена. Попаданка на сносях - Елена Белильщикова
– Ты не смеешь мне приказывать! Даже дурная шавка помнит хозяйскую руку! – выпалил Каэль, зло сверкая глазами.
Он перехватил Рейвена за шею, но не сдавливал. Лишь когти прошлись вдоль пульсирующей жилки, идеально рассчитывая нажим. Царапая, но не рассекая кожу. В то время, как Каэль придвинулся на максимум, медовым голосом мурлыча:
– Если мальчишка придет ко мне, как я могу отказать ему? Но ты не ответил на вопрос. Неужели ты решил отказаться от меня? Рейвен, тебе же нравится… Быть сильным, опасным, прежним. Или затосковал по обычной жизни, подержав на руках их щенка? Захотел стать обычным человеком, слабым, как букашка? Не смеши меня, ты достоин большего.
С губ Рейвена сорвался стон. Долгий, тонкий и жалобный. Когти Каэля он помнил слишком хорошо, чтобы осознанно злить его. Но и понимал, что промолчать об Александре не мог. Но… кажется, Каэля интересовал ответ совсем на другой вопрос?
Рейвен сумрачно перевел взгляд на лицо демона. Идеальные изящные черты лица поражали своей красотой и фарфоровой гладкостью. Все лицо дышало безмятежностью… в отличие от глаз. Они посветлели от гнева еще больше, и по спине пробежали мурашки.
Не раз уже, устав от гнета «хозяйской руки», Рейвен думал о том, чтобы вывести Каэля так, чтобы он сам не рассчитал силу, чтобы муки кончились. Все-таки человеческое тело хрупко. Но… Каэлю слишком нравилась его игрушка. Он всегда вел себя безукоризненно, и даже такие вот следы, как сегодня, были редкостью. Но сейчас при взгляде в почти белые злые глаза впервые стало страшно. Словно Рейвен подошел к черте, переступать которую нельзя.
– Нравится, конечно, – ответил он медленно и тихо, опустив глаза, но все-таки не выдержал. – Я не позволю Алексу совершить глупости! Уж лучше навсегда остаться в твоем плену, Каэль! Но уберечь друга от смерти или и того хуже, рабства в твоих или любых других демонических лапах!
Каэль немного успокоился. Протянув руку, он провел кончиком пальца по свежей царапине. У него была нежнейшая кожа на руках, какой не бывает даже у девушек, разве что у детей, чьи ладони еще не могли ни от чего загрубеть. Тем контрастнее выглядели острые когти.
– Ты так благороден. Ты не позволишь Алексу, Клэр или их ребенку пострадать… Но не делай такое грустное лицо, – Каэль улыбнулся, поправляя Рейвену воротник разорванной рубашки. – Не строй из себя мученика, Рейвен. Я могу дать тебе все. Много больше, чем сейчас. Любое богатство, власть – абсолютно все. Хотя и знаю, что тебе это не нужно. Может, я и правда мало балую тебя, смертный? Вот ты и ведешь такие разговоры с друзьями.
С тихим смешком Каэль отошел в сторону, опираясь бедрами на подоконник позади себя, обхватывая его край пальцами, чтобы прогнуться в спине, как дикий кот. Его светлые глаза внимательно следили за каждым движением Рейвена.
Рейвен грустно рассмеялся, надеясь обмануть Каэля. Усыпить его бдительность своими разговорами. Наскучить ему и заставить уйти. Ведь вряд ли Каэль станет мучить Рейвена снова в таком состоянии, в котором находится он сейчас? Еще сломает игрушку.
– Раньше ты никогда не предлагал мне больше, чем дал, Каэль. Не боишься, что я попрошу что-то еще? Ну, например, стать королем или взять под свою магическую власть весь мир… А может, тоже пожелаю стать демоном однажды? Стать равным тебе? – Рейвен нервно тряхнул отросшими черными волосами, что неровными прядями спадали на плечи, нужно было держать себя в руках и не заигрываться, слишком зло прозвучала последняя фраза про демона, равного Каэлю, еще разозлит его. – Ну, а если серьезно, мне плевать, слышал ли ты мой разговор или нет.
Его голос стал жестче. Рейвен выпрямил спину и сделал несколько шагов по направлению к Каэлю. Руки невольно сжались в кулаки.
– Вот как?
– Я твой лишь на час или два, пару раз в неделю. Не больше. Когда выдернешь меня из сладкого сна или заявишься в гости. Остальная моя жизнь, моя дружба с Алексом, Клэр, моя любовь к их ребенку принадлежит только мне. Как и остальные мои чувства. Ты лишь малая часть того, что составляет мой мир, Каэль. Да, ты причиняешь боль, но это не мешает мне жить так, как я пожелаю. В моей голове ты всего лишь опасная болезнь, разрушающая меня изнутри, от которой я однажды умру. Но уж никак не мой благодетель, понятно? Поэтому отцепись от меня и иди к своей очередной жертве, мучай ее своими высокоморальными разговорами. У тебя их много, я полагаю. А от меня и Алекса, и Клэр отстань, пожалуйста. Я ответил на твои вопросы честно. Более видеть тебя сейчас я не желаю!
На секунду Каэль отшатнулся, будто Рейвен залепил ему пощечину. Или… будто испугался собственной жертвы. Огня и смелости в синих глазах. В другой момент Каэль набросился бы на Рейвена, заставил бы его горько пожалеть о дерзости, но…
– Наказать бы тебя за такие речи, но тебя это добьет! – Каэль невесело усмехнулся, а потом серьезно посмотрел в глаза Рейвену, зло прищурившись. – Сейчас ты моя единственная жертва. И нам никогда не быть равными, так что я могу стать для тебя больше, чем мучителем и благодетелем, вместе взятыми. Стоит только схватить мне Алекса или приставить кинжал к горлу Клэр, ты будешь молиться мне, как божеству, на коленях. Только бы я сохранил их жизни… Помни об этом. И о том, что я мог бы сделать тебя и королем, и повелителем этого мира. Я мог бы подумать, как освободить поверженный Эдинлей и бросить к твоим ногам в подарок. Хотя не люблю войны и кровавые побоища – боль там грязная и совсем не личная… – Каэль улыбнулся, и эта улыбка больше напомнила хищный оскал. – Стоит только быть верным мне.
С этими словами по комнате пронесся холодный ветер из ниоткуда, и свеча снова погасла. А вместе с ее огоньком рассеялась и его фигура в темноте. Рейвен остался один.
