Елена Грушковская - Человек из пустыни
Посидев и немного придя в себя, Лейлор решил всё-таки вернуться к отцу с полковником Асспленгом. За столиком он их не нашёл: в саду танцевали, и среди танцующих пар Лейлор увидел их. Асспленг не сводил с отца своего стального взгляда, способного привести в смущение кого угодно, а отец смотрел куда-то в сторону и вниз, стараясь, по-видимому, избегать этого взгляда. Воспользовавшись тем, что они его не видели, Лейлор налил себе рюмку маиля и выпил залпом, а потом вдруг увидел короля, который ходил между столиков, ища кого-то взглядом. Сначала Лейлор обмер, а потом его щёки запылали, а ноги приросли к месту. Король увидел его и снова засиял этой особенной улыбкой, а Лейлор, сам не зная, почему, опять бросился в бегство. Налетая на танцующих и бормоча «извините» на всех известных ему языках, он чувствовал, что ноги оказываются его нести, подкашиваются, и ему оставалось только, добежав до ближайшей скамейки, рухнуть на неё. Обморочный восторг — вот, пожалуй, как можно было бы назвать его состояние.
— Дитя моё, перестаньте же от меня бегать!
Это король настиг его. Он стоял перед ним, сияющий и прекрасный, а Лейлор был даже не в силах подняться на ноги, как того требовал этикет. Король сам присел рядом с ним и взял его за руки.
— Кто вы, дитя моё? То, что вы сделали со мной, непостижимо! Я гоняюсь за вами, ищу вас повсюду… Я, король, веду себя, как глупый влюблённый юнец! — Сжав руки Лейлора в своих, Раданайт снова спросил: — Как ваше имя? С кем вы здесь?
Лейлор пролепетал:
— Ваше величество… Меня зовут Лейлор Райвенн-Дитмар, и я здесь с папой… и полковником Асспленгом, который нас сопровождает.
Глаза короля засверкали ярче феонов на его короне, он выпрямился и сжал руки Лейлора крепче.
— Лейлор… Вы сын Джима?
— Да, ваше величество, — чуть слышно ответил Лейлор, сердце которого было готово вот-вот разорваться от пожатия рук короля.
Король поднёс его руки к своим губам и поцеловал поочерёдно, потом поцеловал Лейлора в лоб.
— Не могу поверить своим глазам, — проговорил он приглушённым от волнения голосом. — Я помню вас совсем ребёнком, дитя моё. Как вы расцвели, как стали прелестны! Это просто невообразимо, что сделал со мной один ваш взгляд, одна улыбка… Я прошу вас, Лейлор, давайте отойдём подальше от этой суеты, найдём какое-нибудь уединённое место, где я мог бы без помех любоваться вами… Я умоляю вас! Или моё сердце разорвётся!
То же самое Лейлор мог сказать о себе. Повинуясь влекущим рукам короля, он встал и последовал за ним. Он почти не чуял ног под собой и ничего вокруг не видел: вся Вселенная перестала существовать для него, осталась лишь ласково ведущая его рука короля и его сияющий нежностью и восхищением взгляд. Они остановились у бассейна с широкими плавучими листьями лотионов и стояли, не разнимая рук и не сводя друг с друга взгляда. Король молчал, и Лейлор тоже не произносил ни слова, а за пальмами неприметно стояли тёмные фигуры.
— Кто это? — прошептал Лейлор, вздрогнув.
— Не бойтесь, это моя охрана, — улыбнулся король. — Не обращайте внимания. Представьте, что их нет.
Потом они бродили по безлюдным дорожкам, и король не выпускал руки Лейлора из своей, крепко и нежно сжимая её. Над их головами таинственно блестела Бездна, и Лейлор, подняв лицо к звёздам, вдохнул полной грудью и прошептал:
— Хочу взлететь.
Король улыбнулся.
— Ваше желание будет исполнено. — И, поднеся к губам запястье с тонким браслетом, сказал кому-то: — Мой скутер сюда.
Через минуту подлетел большой, сверкающий, белый с сиреневым отливом двухместный скутер. С него соскочила чёрная фигура в чёрной маске и вытянулась в струнку. Король движением руки отпустил её, и фигура, резко повернувшись кругом и припечатав каблук, стремительно скрылась.
— Прокатимся? — улыбнулся король.
* * *— Куда запропастился Лейлор? — беспокоился Джим.
— Не волнуйтесь, он уже не маленький, — сказал полковник Асспленг. — Ничего с ним не случится.
Они стояли на балконе общего зала в главном корпусе, наблюдая сверху за продолжавшейся в саду вечеринкой. Опираясь рукой на увитый зелёными лиственными гирляндами парапет, Джим высматривал в толпе веселящихся своего сына, но не находил его. На маленьком столике стоял графин с маилем и две рюмки, и полковник Асспленг наполнил их.
— Давайте лучше выпьем, — сказал он.
Джим вздохнул.
— Спасибо, мне уже хватит сегодня.
— Как хотите, — ответил полковник Асспленг невозмутимо, опрокидывая свою рюмку в себя.
Некоторое время они стояли молча. Уэно был сегодня при параде, в белых перчатках и до блеска начищенных сапогах, и его голова тоже сверкала, как шар для боулинга.
— Мне нужно кое-что вам сказать, Джим, — проговорил он после минутной паузы. — Не буду разводить долгих речей, скажу сразу самую суть. Если буду слишком прям — не судите чересчур строго: я солдат и к такого рода объяснениям не привык. Моё сердце не принадлежит мне, оно захвачено в плен вами. Это началось не вчера и продолжается уже не первый год. Но я не смел вам объясниться сначала из-за того, что вы были в браке, потом я не мог к вам подступиться из-за вашего траура, но больше я не в силах молчать о своих чувствах. Я люблю вас, Джим.
И, закончив со словами, полковник Асспленг сразу перешёл к решительным действиям. Заключив в объятия талию Джима, он атаковал его губы так молниеносно и страстно, что тот не успел уклониться.
Поцелуй полковника Асспленга Джим почувствовал надобность запить глотком маиля. Он вылил рюмку себе в рот, но не проглотил сразу, а несколько секунд держал. Проглотив, он вытер губы и сказал с холодной усмешкой:
— Не слишком ли напористо вы идёте в наступление, полковник?
— Иного способа не знаю, — ответил тот, вскидывая подбородок.
В этот момент кто-то пролетел мимо них на белом скутере и исчез в глубине чёрно-фиолетового звёздного неба.
* * *14 мэолинна. Это что-то невообразимое! Такого со мной ещё не было. Всё случилось так быстро, что даже страшно. Мне кажется, я влюбился в короля. Но всё по порядку.
С крыши главного корпуса была видна не только вся стройная цветкообразная композиция корпусов “Оазиса”, но и небо было ближе. Здесь оно было не чёрное, а чёрно-фиолетовое, и я не мог найти на нём ни одного знакомого созвездия. Сидя на скутере боком, впереди короля, я был заключён в кольцо его рук, лежавших на руле.
