Король, у которого не было сердца - Мэри Соммер
– Что? – спросил Тони вместо него.
– Я ничего не приготовила для тебя, – повторила чародейка, вернее, злая ведьма.
Джек привстал было, но против собственной воли снова опустился на стул.
– Так, я платил за трёх человек, – высказался Рейк, – но… ты, конечно, можешь оставить излишек себе. За срочность.
– Выдать этого за уроженца Марилии? Да легче стену на границе разломать, вы уж простите.
– Что со мной не так? – выпалил Джек.
– Тёмные волосы, бесцветные глаза – на вид ты настоящий корфиец.
Её тихий голос обволакивал, и буря, которая вновь и вновь пыталась разыграться у Джека внутри, выплеснуться наружу вместе с желчью разочарования, каждый раз затихала сама собой. Правда, назвать его обычные серые глаза бесцветными… Стало немного обидно.
– Кто?
А ведь если присмотреться, Джек чем-то походил на неё.
– Что мы будем теперь делать? – спросил Тони.
– Ничего, – отрезал Джек, – я останусь здесь. Может быть, вернусь в Норклиф с Рейком – драконов буду дрессировать. Увидимся через полтора года.
Он протараторил свой план на одной ноте и сделал ещё одну попытку подняться, а лучше вскочить и гордо удалиться, однако какая-то неведомая сила опять вернула его зад на место.
– Да, у меня ничего нет для тебя, – сказала чародейка, – но есть у неё.
Она указала на Самиру. Жест явно выражал команду атаковать, потому как за ним на девушку устремились взгляды всех сидящих за столом.
Самира медленно вздохнула. Не ради воздуха в лёгких, а чтобы продлить паузу.
– Ну да, – сказала она, – у меня есть. Но я не хочу.
Голос её звучал тоскливо.
– Тебе придётся, – настаивала чародейка.
– Я не королева, – снова возразила Самира.
– Но у тебя есть полномочия.
– Я не хочу.
Когда аргументы начинают повторяться, это значит, что они закончились. Собеседник почти готов принять единственно верное решение – нужно только дожать его немного. Джек бы с удовольствием занялся этим, но понятия не имел, на какие рычаги нужно давить и ради чего, собственно, напрягаться.
Самира помолчала ещё немного. Такого напряжённого мыслительного процесса Джек не наблюдал даже на лице шахматного гроссмейстера, который занял на чемпионате мира второе место.
Наконец Самира смогла договориться сама с собой и подошла к Джеку:
– Встань.
Он послушно поднялся.
Отчаянно пытаясь протянуть последние секунды, когда ещё можно передумать, Самира снова вздохнула. Затем ещё раз… и ещё раз. Прежде чем это стало выглядеть чересчур театрально, Самира всё-таки выудила из сумки небольшой прямоугольный предмет.
– Наклонись, – велела она.
Джек вновь не стал возражать. Опустив голову, он почувствовал на шее прикосновение холодных пальцев.
– Это тебе, Джек, – шепнула Самира.
Что ж, теперь и у него был медальон. Простой, гладкий со всех сторон прямоугольный кусок металла, отливающий розоватой медью в лучах раннего солнца, теперь украшал его грудь. Вопреки своей природе медальон был тёплым на ощупь – наверное, нагрелся в недрах сумки.
– Почему у меня не такой красивый, как у других? – спросил Джек. Он поднёс вещицу к глазам, но не обнаружил ни намёка на даже самый маленький узор.
Самира провела рукой над потухшим факелом, и он вспыхнул.
– Для атмосферы, – пояснила она.
– Понимаю, – ответил Джек.
Хотя он не понимал. Он хотел бы просто определиться с планом, потом присесть, перекусить чем-нибудь и поговорить с друзьями о знакомых ему вещах. Обсудить пациентов – таких странных временами, выслушать подробности очередного научного проекта Тони и не понять ни слова. Помолчать рядом с Грэйс.
Стоп. Как она это сделала? Как она снова зажгла огонь?
– Я называю тебя рассказчиком.
– Что?
Самира покачала головой.
– Не перебивай. – Она положила свои руки поверх его руки, всё ещё сжимающей невзрачный медальон. – Я называю тебя рассказчиком. С этого момента – и пока не придёт час передать звание другому – будь смелым, будь честным, неси его с достоинством.
Её волнение, вкрадчивый голос, горящий факел… Атмосфера получилась что надо, и Джек старательно ею проникался.
– Ладно, – кивнул он, надеясь, что не придётся произносить какую-нибудь официальную клятву, – как скажешь.
В голове начал печататься список. Под стук клавиш пишущей машинки слова складывались в предложения. За ними следовал вопросительный знак, потом «дзинь» и – переход на новую строку.
Когда Джек дошёл до восьмого вопроса, хозяйка дома решительно поднялась из-за стола.
– Вам пора, – сообщила она, не собираясь тратить время на уловки, к которым прибегают более гостеприимные люди: посматривать на часы или жаловаться на долгий рабочий день.
– Нам пора, – согласился Рейк и тоже встал. Остальные незамедлительно последовали его примеру.
– Главное, – сказала чародейка в довершение, – отдайте это стражу ворот.
Она достала из-под стола большую корзину с крышкой и ручками.
«Взятка», – догадался Джек.
– И горе вам, если откроете и заглянете внутрь. А теперь ступайте, да поживей! У меня дел невпроворот.
1. Почему мужчины не делают магию?
2. Как Сэми зажгла факел?
3. Можно ли этому научиться?
4. Распространяется ли запрет на магию для мужчин на пришельцев из другого мира?
5. Почему Тони – медведь?
6. Кто эта женщина и как она умудрилась за одну неполную ночь смастерить два сложных изделия из металла?
7. Бывают ли в этом мире вещие сны?
8. Кто такой рассказчик?
Дневник рассказчика
9
Ворота в Марилию
Марилию называют страной водопадов. По понятным причинам. Если двигаться от бездонной пропасти на север к Арадону, в голову невольно приходит сравнение с бесконечной лестницей, где ступеньки и пролёты сменяют друг друга.
Северная страна Арадон единственная в этой части мира, где жители не построили на своей границе стену – за них это сделала природа. Великие Арадонские горы считаются непреодолимыми для летающих, плавающих и просто ходячих живых существ, поэтому никто толком и не знает, что находится за ними. Надеюсь, мне, как рассказчику, не придётся это выяснять.
Говорят, Арадоном правит Гриана – та, которая знает. Что она знает и кому это нужно? Существуют разнообразные версии, далёкие от истины, полагаю. Но звучит красиво.
В Арадонских горах берут начало реки, которые на пути от самой высокой точки к самой низкой фрактальным узором изрисовали всю площадь Марилии.
На северо-западе, за Фэрлонским лесом, с
